Читать онлайн «Израиль, которого не было». Страница 29

Изображения креста были обнаружены даже на стоянках каменного века.

Для нашей темы представляет интерес использование креста в Иудее. В книге, цитатой из которой я только что воспользовался, можно найти сведения и об этом: «По мнению ряда исследователей, крест был как раз тем знаком, который должны были израильтяне по приказанию Яхве нарисовать кровью агнца на дверях жилищ, чтобы ангел смерти миновал иудеев. Крест, согласно Исайе (LXVI, 19) и Иезекиилю (IX, 4,5), служит знаком, отличающим благочестивых израильтян от остальной массы людей, которых Яхве собирался истребить. Когда амалекитяне начали одолевать израильтян, Моисей держал при помощи Аарона и Ора руки свои простертыми ввысь в виде мистического креста, что и дало израильтянам победу над врагом: «И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль: а когда опускал руки свои, одолевал Амалик. Но руки Моисеевы отяжелели: и тогда взяли камень и подложили под него, и он сел на нем. Аарон же и Ор поддерживали руки его, один с одной, другой с другой стороны. И были руки его подняты до захождения солнца» (Исход, XVII, 11, 12)»[86].

Не вызывает сомнений, что в теологии еврейства крест занимал важное место.

Можно вспомнить в связи с этим Иоанна Крестителя, который, будучи иудеем, крестил еще до прихода Спасителя. Это укрепляет в мысли о том, что этот обряд был древним иудейским ритуалом. Кстати, в Евангелиях упоминается о некой делегации от евреев, прибывшей к Иоанну Крестителю с вопросом, на каком основании тот крестит, не являясь ни Мессией, ни Илией, ни пророком. Выходит, будь эти условия соблюдены, крещение было бы ими одобрено?

Вспоминается также, что слово «Христос», якобы связанное семантически со словом «крест», на самом деле является греческим переводом еврейского слова «машиах», означающего мессию, помазанника Божия. Получается, крест изначально был символом иудейского мессианства, а не орудием казни Христа. Это подтверждает даже его первоначальная форма. Древние кресты были четырехконечными с равными сторонами. Они даже отдаленно не напоминали распятие, которое, как известно, имело Т-образную форму. К дохристианским можно отнести так называемый «греческий» крест, изображенный на одном из сосудов, обнаруженных при раскопках на острове Крит и датируемых еще III тысячелетием до н. э.[87].

То есть даже наличие ритуала крещения у староверов не отрицает иудейской основы их верований.

Но есть черты, прямо указывающие на родство староверов с «богоизбранным народом». Это их деловая хватка, предприимчивость, считающиеся отличительными признаками еврейской нации. Казалось бы, с данными качествами плохо сочетается широко известная набожность староверов. Тем не менее эти бородачи удивляли и продолжают удивлять исследователей тем вкладом, который они внесли в развитие отечественного предпринимательства и, соответственно, высотой занимаемого ими в царской России социального положения. Примечательно, что такое же удивление высказывал в книге «Протестантская этика и дух капитализма» социолог М. Вебер по поводу сочетания у западных протестантов «виртуозности в сфере капиталистических отношений с самой интенсивной формой набожности».

Во многом именно благодаря староверам к началу XX века Россия достигла самых высоких в Европе темпов роста промышленного производства. Только несколько цифр: к этому времени 80 % российского капитала принадлежало представителям старообрядчества, тогда как в общей массе населения России они составляли всего 20 %. Морозовы, Рябушинские, Демидовы, Коноваловы, Гучковы, Щукины, Прохоровы, Солдатенковы, Третьяковы, Сироткины — список старообрядцев, являющих собой гордость российского предпринимательства, можно было бы продолжить.

О ведущей роли старообрядчества в дореволюционном бизнесе говорится в донесении тайного агента в Москву, датируемом еще 1736 годом: «Раскольников на Урале умножилось. На заводах Демидовых и Осокиных приказчики — раскольники, едва ли не все! Да и сами промышленники некоторые — раскольники… Нежели оных выслать, то конечно, им заводов держать некем. И в заводах государевых будет не без вреда! Ибо там при многих мануфактурах, яко жестяной, проволочной, стальной, железной, почитай всеми харчами и потребностями торгуют олоняне, туляне и керженцы — все раскольники».

Незаменимость старообрядцев в российских делах после долгих лет гонений и бесправия привела к легализации их положения. Екатериной II был издан манифест о восстановлении их в правах. «В силу указов Екатерины II раскольники, получив полные гражданские права и свободы богослужения по старым книгам, во множестве добровольно воротились из-за границы, куда толпами уходили во время преследований, вышли из лесов и скитов и явились жителями городов. Из бесполезных для общества и государства тунеядных отшельников и пустынников превратились они в домовитых, оборотливых и богатых торговцев, фабрикантов и ремесленников, придавших новые, свежие силы развитию государственного богатства». Так писал в своих «Письмах о расколе» Мельников-Печерский — выдающийся знаток российского старообрядчества.

В руках предпринимателей-староверов традиционно находилась торговля хлебом. Текстильная промышленность также стала на ноги во многом благодаря их усилиям. По сохранившимся данным, в Лефортове, одном из фабричных пригородов Москвы, из 17 существующих там крупных текстильных предприятий 12 принадлежали староверам.

Примечательно, что, будучи приверженцами древних духовных традиций, старообрядцы не были консерваторами в ведении дел. Напротив, ими применялись новейшие и самые прогрессивные технологии и способы хозяйствования. Большим прогрессом по сравнению с практикой использования подневольного труда, труда крепостных, явилось использование ими свободного наемного труда, что давно уже практиковалось на Западе. Именно таким путем были созданы такие виды отечественной промышленности, как хлопчатобумажная и шерстяная. Можно упомянуть даже о таком невиданном для России того времени способе приобщения рабочих к общему делу, как участие их в собственности предприятия. Раздать рабочим часть акций Никольской мануфактуры, владельцем которой он являлся, подумывал такой известный в России предприниматель-старовер, как Савва Морозов.

Староверы бдительно следили за новейшими техническими разработками и первыми применяли их в своем производстве. Будучи патриотами, они тем не менее широко использовали новейшую зарубежную технику. Именно на предприятиях старообрядца Соколова в 1827 году впервые появились жаккардовские станки. Дед упомянутого выше Саввы Тимофеевича Морозова, Савва Васильевич, в 40-х годах XIX века оборудовал свои текстильные фабрики английскими станками по ланкаширскому образцу, используя английских инженеров. Этим примером воспользовались и другие предприниматели-староверы. Еще 122 фабрики, в большинстве своем принадлежащие староверам, были оборудованы таким же образом.

Здесь могут возразить, что все это не указывает на родство наших фигурантов с евреями, что сходство между ними имеет лишь поверхностный характер. Мол, обе общности формировались под воздействием одинаковых факторов, что не могло не привести к сходным результатам. Будучи маргинальными образованиями, обе они были поставлены в жесткие условия выживания. Необходимость сопротивляться враждебному окружению выработала в ревнителях «древлего благочестия», как и в евреях, соответствующие качества: упрямство, целеустремленность, честолюбие, волю к победе.

В этом, бесспорно, есть доля правды. Действительно, для выяснения происхождения всех этих черт можно иногда обойтись и без привлечения еврейских пращуров, что многие и делают. Считается (и небезосновательно), что сходство с «богоизбранными», т. е. крепость общины, деловитость ее членов, взаимовыручка, достигалось другими путями. Община укреплялась путем тщательного отбора кандидатов в ее члены, своего рода старообрядческого гиюра. Ведь принимали в старообрядцы отнюдь не недоумков, а людей, могущих принести ей пользу. То есть соответствующие качества не только вырабатывались внутри данного коллектива, но и вливались в него извне. Посредством же заключения преимущественно внутриобщинных браков отобранные качества закреплялись на наследственном уровне. Имела место своего рода селекция.

Наверняка, если бы революция не поставила точку в этом процессе, мы к настоящему времени имели бы в лице староверов если не очередную «богоизбранную расу», то хотя бы ее уверенные побеги.

Собственно, уже сам отказ от перехода в новый обряд, суливший массу неприятностей непокорным, был первым вкладом в формирование необычайно стойкого в нравственном, да и во всех других отношениях, движения. Православных, предпочитающих умереть «за едину букву «аз», по их выражению (т. е. букву «а» в Символе веры старообрядцев «рожденна, а не сотворенна», от которой они ни под каким предлогом не желали отказаться), уже за одно это с полным основанием можно считать «избранными».