Читать онлайн «БЛИЖНИЙ ВОСТОК». Страница 5

Дело не в том, что язык непонятен. Шумерский язык был расшифрован в 1930 – 40-х гг. XX в. (благодаря некоему стечению обстоятельств, к которому я вернусь позже) российско-американским археологом Сэмюэлем Крамером.

Затруднение в том, что записи до 2800 г. плохо сохранились. Даже людям, которые жили после 2800 г., казалось, не хватало записей, касающихся предыдущего периода. По крайней мере, позднейшие записи, которые описывают события перед этой ключевой датой, имеют, кажется, абсолютно фантастический характер.

Причину можно объяснить одним словом – потоп. Те шумерские документы, которые отражают мифологический взгляд на историю, всегда относятся к периоду «до потопа».

В отношении речных паводков шумерам повезло меньше, чем египтянам. Нил, великая египетская река, разливается каждый год, но высота паводка колеблется в небольших пределах. Нил начинается в великих озерах в восточной части Центральной Африки, и они действуют как гигантские водохранилища, умеряющие колебания паводков.

Тигр и Евфрат начинаются не в озерах, а в горных потоках. Водохранилища отсутствуют. В годы, когда в горах много снега, а весенние волны тепла приходят внезапно, паводок достигает катастрофических высот (в 1954 г. Ирак тяжело пострадал от наводнения).

Между 1929-м и 1934 г. английский археолог сэр Чарльз Леонард Вулли раскопал холм, где скрывался древний шумерский город Ур. Он располагался близ старого устья Евфрата, всего в 16 км к востоку от Эриду. Там он обнаружил слой ила в три с лишним метра толщины, лишенный каких-либо остатков культуры.

Он решил, что перед ним были отложения гигантского наводнения. По его оценкам, вода глубиной в 7,5 м покрывала территорию почти в 500 км длиной и 160 км шириной – практически всю землю междуречья.

Наводнение, однако, могло и не быть столь катастрофически гибельным. Потоп мог уничтожить одни города и пощадить другие, ибо в одном городе дамбы могли находиться в небрежении, а в другом – удержаться благодаря героическим и непрестанным усилиям горожан. Так, в Эриду нет такого толстого слоя ила, как в Уре. В некоторых других городах толстые слои ила были отложены не тогда, когда в Уре, а в другое время.

Тем не менее, должно быть, был один Потоп, который был хуже, чем любой другой. Быть может, именно он похоронил Ур, по крайней мере, на время. Даже если он полностью не разрушил другие города, экономический упадок в результате частичного уничтожения окультуренных земель поверг Шумер в период «темных веков», правда непродолжительный.

Этот сверхпаводок, или Потоп (мы можем писать его с большой буквы), имел место около 2800 г. до н. э. Потоп и последующий беспорядок могли практически уничтожить городские архивы. Следующие поколения способны были лишь пытаться реконструировать историю на основе воспоминаний о прежних записях.

Быть может, рассказчики историй со временем воспользовались возможностью построить легенды на основе сохранившихся отрывочных воспоминаний об именах и событиях и таким образом заменить скучную историю захватывающим повествованием.

Например, цари, которые в позднейших записях отмечаются как «правившие до Потопа», правили до нелепости долго. Таких царей перечислено десять, и каждый из них якобы правил десятки тысяч лет.

Следы этого мы находим в Библии, ибо ранние главы Книги Бытия, по-видимому, основаны отчасти на месопотамской легенде. Так, Библия перечисляет десять патриархов (от Адама до Ноя), живших до Потопа. Библейские авторы, однако, не поверили долгим правлениям шумеров (или тех, кто следовал за ними), они ограничили возраст допотопных патриархов сроком менее одной тысячи лет.

Наибольшим долгожителем Библии был Мафусаил, восьмой из патриархов, и он прожил, как сообщается, «всего» девятьсот шестьдесят девять лет.

Шумерская легенда о Потопе выросла в первое в мире эпическое повествование, известное нам. Наш наиболее полный вариант датируется сроком через две с лишним тысячи лет после Потопа, но уцелели также отрывки более древних сказаний, и значительную часть эпоса можно реконструировать.

Герой его, Гильгамеш, царь Урука, жил через некоторое время после Потопа.

Он обладал героической храбростью и совершил славные подвиги. Приключения Гильгамеша иногда позволяют назвать его шумерским Гераклом. Возможно даже, что легенда (которая стала очень популярной в последующие столетия и должна была распространиться по всему древнему миру) повлияла на греческие мифы о Геракле и на некоторые эпизоды «Одиссеи».

Когда умер близкий друг Гильгамеша, герой решил избежать такой судьбы и отправился на поиски секрета вечной жизни. После сложных поисков, оживляемых множеством эпизодов, он находит Утнапиштима, который во времена Потопа построил большой корабль и спасся на нем со своей семьей. (Именно он после Потопа принес ту жертву, которая так понравилась голодным богам.) Потоп рисуется здесь как событие мировое, которое по своему эффекту таковым и было, ибо для шумеров Месопотамия составляла почти весь мир, который принимался в расчет.

Утнапиштим не только пережил Потоп, но получил также дар вечной жизни. Он направляет Гильгамеша к месту произрастания некоего волшебного растения. Если он съест это растение, он навечно сохранит свою юность. Гильгамеш находит растение, но не успевает его съесть, ибо растение похищает змея. (Змеи, по причине способности сбрасывать старую, потертую кожу и появляться в блестящей и новой, обладали, по мнению многих древних, способностью к омоложению, и эпос о Гильгамеше среди прочего объясняет и это.) Рассказ об Утнапиштиме так похож на библейский рассказ о Ное, что большинство историков подозревают заимствование из рассказа о Гильгамеше.

Возможно также, что змей, соблазнивший Адама и Еву и лишивший их дара вечной жизни, произошел от змеи, лишившей Гильгамеша того же самого.

Потоп был не единственным бедствием, с которым пришлось сталкиваться шумерам. Были еще и войны.

Есть признаки, что в первые столетия существования шумерской цивилизации города были разделены полосами необработанной земли, и их население практически не сталкивалось друг с другом. Могла существовать даже некая взаимная симпатия, ощущение, что великим врагом, которого нужно победить, была капризная река и что все они боролись с этим врагом вместе.

Однако даже перед Потопом расширяющиеся города-государства должны были поглотить пустые земли между ними. Три сотни километров в нижнем течении Евфрата постепенно покрылись обработанной землей, и давление растущего населения заставляло каждый город вклиниваться возможно дальше на территорию своего соседа.

Египтяне в подобных условиях сформировали единое государство и столетия прожили в мире – целую эпоху Древнего Царства. Египтяне, однако, жили в изоляции, защищенные морем, пустыней и нильскими порогами. У них было мало причин культивировать искусство войны.

Шумеры, напротив открытые с двух сторон для опустошительных набегов кочевников, должны были создавать армии. И они их создали. Их солдаты маршировали стройными рядами, и ослы везли за ними тележки с припасами.

Но раз армия для отражения кочевников создана, возникает сильное искушение применить ее с пользой в промежутках между набегами. Каждая из сторон в пограничных спорах теперь готова была поддержать свои взгляды армией.

До Потопа, вероятно, войны не были особенно кровавыми. Основным оружием были деревянные копья и стрелы с каменными наконечниками. Наконечники нельзя было сделать очень острыми, они трескались и кололись, сталкиваясь с препятствием. Обтянутых кожей щитов было, вероятно, более чем достаточно против такого оружия, и в обычной битве было много ударов и много пота, но, учитывая указанные факторы, мало потерь.

Около 3500 г. до н. э., однако, были открыты методы выплавки меди, а к 3000 г. было обнаружено, что, если смешать медь с оловом в определенных пропорциях, образуется сплав, который мы называем бронзой. Бронза – твердый сплав, годящийся на острые лезвия и тонкие острия. Более того, затупившееся лезвие можно было легко заострить снова.

Бронза еще не стала общераспространенной даже ко времени Потопа, но ее стало достаточно, чтобы изменить баланс в постоянной борьбе кочевников и земледельцев навсегда в пользу последних. Для получения бронзового оружия нужно было обладать передовой технологией, далеко превышавшей возможности немудрящих кочевников. До того времени, как кочевники смогли вооружиться собственным бронзовым оружием или научиться способам компенсировать его отсутствие, преимущество оставалось за горожанами.

К несчастью, начиная с 3000 г. до н. э. шумерские города-государства использовали бронзовое оружие друг против друга тоже, так что стоимость войны возросла (как она возрастала множество раз с тех пор). В результате ослаблены были все города, ибо ни один из них не мог окончательно разбить своих соседей.