Читать онлайн «Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.)». Страница 23

Естественным условием повышения продуктивности труда иностранцев была их интеграция в повседневную и рабочую жизнь немецкого населения, которая одновременно снижала эффективность антирусской пропаганды. Тесное общение с чужеземцами в условиях сельского хозяйства угрожало окончательно разрушить сформированный нацистами образ «русского недочеловека». Служба безопасности СС в июле 1943 г. отмечала, что многие немецкие крестьяне на основе их опыта контактов с военнопленными и «восточными рабочими» выражали сомнение в правдивости распространявшейся нацистами информации374. Зачастую среди немецких крестьян можно было услышать мнение, что «люди из Советского Союза лучше, во всяком случае, не так плохи, как это показывала пропаганда»375. Пропагандировавшаяся необходимость соблюдения дистанции в общении с «восточными рабочими» казалась крестьянам все менее обоснованной376.

Распад сформированного нацистами образа происходил на основе выявленных крестьянами явных несоответствий с действительностью. Особое удивление немецких крестьян вызвала противоречившая образу «безбожного сторонника большевизма» религиозность «восточных рабочих». Граждане СССР, депортированные, прежде всего, из сельских регионов брали с собой крестики, иконки, изображения богоматери377. Наличие у них предметов с христианской символикой, а также желание «восточных рабочих» участвовать в богослужениях нашли положительный отклик у немецкого сельского населения. Не меньше удивления у немецких крестьян вызывала техническая смекалка рабочих, практическое отсутствие неграмотности, стремление к чистоте и порядку, семейственность и знание немецкого языка378. Эти качества свидетельствовали о довольно высоком культурном уровне населения Советского Союза, который явно не соответствовал информации, распространявшейся нацисткой пропагандой. Крестьяне отмечали, что «восточные рабочие» не были привычны к телесным наказаниям, которые могли бы являться свидетельством примитивных отношений в советском обществе. Таким образом, на основании опыта личных контактов немецких крестьян с «восточными рабочими» происходила коррекция их представлений о СССР и его гражданах. Отмеченные немецкими крестьянами качества «восточных рабочих» вписывались скорее в образ обычного батрака, но не «недочеловека»379.

Следует отметить, что трансформация образа «восточных рабочих» происходила на фоне разительного изменения общественных настроений в Г ермании под влиянием военных поражений и полного напряжения сил страны, очевидного к 1944 г. В этих условиях усилия официальной пропаганды становились все менее эффективны. Нараставший скептицизм в отношении будущей победы, недовольство ухудшившимися условиями жизни и огромными человеческими потерями в ходе боев и авиационных бомбардировок, рост недоверия к высшему руководству страны усиливали недоверие немецких крестьян к официальной пропаганде и ускоряли распад созданного нацистами образа «восточных рабочих».

Снижение влияния пропаганды и несоответсвовавшее нацистским предписаниям поведение крестьянского населения вызывало тревогу нацистского руководства. 10 февраля 1944 г. на заседании партийной канцелярии НСДАП отмечалось, что «совместная работа на селе вызывает ложное сочувствие к иностранным рабочим», выдвигалось требование ужесточить контроль в сельском хозяйстве380. О том, каким образом НСДАП боролась с недостаточной изоляцией «восточных рабочих» в аграрном секторе, свидетельствует отчет партийного руководства округа Падерборн-Бюрен о принятых в округе мерах в мае 1944 г. Важная роль среди этих мер отводилась проведению обучающих вечеров с участием крестьян и «фольксдойче». Референты обеспечивались необходимой национал-социалистической литературой и проходили предварительный инструктаж о необходимости использования наглядных примеров в разговоре с крестьянами. По распоряжению руководителя округа, все лица, вступавшие в какой-либо в контакт с «восточными рабочими», должны были подписать документ об ознакомлении с условиями содержания иностранцев. Таким образом, они лишались возможности объяснять собственное поведение незнанием соответствующих распоряжений. Для поддержки жандармерии проводились облавы и контрольные мероприятия, осуществлявшиеся местными группами добровольцев. «Таким образом, - победно заключалось в отчете, - в регионе сделано все возможное для решения поставленной задачи»381.

Следует подчеркнуть, что обусловленные экономической необходимостью меры по улучшению положения «восточных рабочих» в рейхе, тем не менее, не отменяли принудительный характер их трудового использования. Так, гауляйтер Северной Вестфалии Хоффман в августе 1943 г. подчеркивал в своем распоряжении относительно использования «восточных рабочих»: «...любое непослушное поведение подлежит немедленному пресечению. Само собой разумеется, что мы хозяева, и иностранные рабочие должны выполнять то, что мы от них требуем. Если не удастся достичь цели со всей строгостью, то необходимо применять драконовские меры»382. Наряду с оставшимися в силе дискриминирующими предписаниями «расового» характера произошло ужесточение системы надзора и наказаний «восточных рабочих», что было обусловлено ожидавшимися в связи с неблагоприятным для нацистов развитием военных действий восстаниями иностранцев в рейхе383.

После поражения под Сталинградом поведение многонационального контингента иностранных рабочих в рейхе действительно изменилось. Служба безопасности СС отмечала ослабление дисциплины и общее ухудшение поведения «восточных рабочих»384. Участились случаи прекословия и открытого неповиновения. Надеясь на скорую победу, многие «восточные рабочие» угрожали хозяевам расправой385.

В результате проведения наступательных операций к концу октября 1944 г. Красная Армия полностью освободила территорию СССР и перенесла военные действия за пределы советской государственной границы. Потеря бывших оккупированных территорий и продуктовых поставок из них в результате отступления вермахта крайне негативно отразилась на снабжении рейха продовольствием386. Обеспечение продовольствием населения Германии все более ложилось на плечи немецких крестьян. В июле 1944 г. в Германии была осуществлена так называемая «сверхтотальная мобилизация», которая дала всего 300 тыс. новых солдат, хотя только для компенсации людских потерь вермахту требовалось более полумиллиона387. В результате этой мобилизации сельское хозяйство лишилось практически всей мужской рабочей силы. Положение аграрного сектора усугублялось истощением возможностей привлечения иностранной рабочей силы с потерянных территорий.

В сложившихся условиях проблема поставок в сельское хозяйство рабочей силы приобрела центральное значение для обеспечения продовольственной безопасности рейха. В Центральной плановой комиссии на заседании в мае 1944 г. было отмечено, что «сохранение и усиление производительности немецкого сельского хозяйства имеет решающее значение для последующего развития продовольственной ситуации»388. Члены комиссии видели возможное решение возникшей проблемы в усиленной эксплуатации внутренних ресурсов. 18 февраля 1944 г. состоялось заседание комиссии, целью которого являлось определение спроса немецкой экономики на рабочую силу и ее предложения как на 1 квартал, так и на весь 1944 г. Дефицит рабочих рук в сельском хозяйстве предполагалось покрыть за счет привлечения имевшихся трудовых резервов и возвращения части рабочих из промышленности и лесного хозяйства. После потери оккупированной территории СССР основными странами-поставщиками иностранных рабочих сил должны были стать Франция и Италия. Дополнительная мобилизация резервов могла быть осуществлена за счет дальнейшего повышения доли женского труда в сельском хозяйстве, более точного выполнения распоряжений Г. Геринга 1942 и 1943 гг.389 о привлечении к труду немецкого населения, а также за счет перевода в сельское хозяйство иностранцев, работавших в качестве домашней прислуги390.

Следует отметить, что немецкое руководство провело достаточно эффективные мероприятия по обеспечению сельского хозяйства национал-социалистической Германии трудовыми ресурсами. Весной 1944 г. в аграрном секторе «третьего рейха» трудилось максимальное за все годы войны количество иностранцев - 2,4 млн. человек, а общая численность, занятых в секторе рабочих, достигла довоенного уровня391. В мае 1944 г. в сообщении Центральной плановой коммиссии подчеркивалось: «На фоне общей нехватки горючего и сельхозматериалов обеспечение сельского хозяйства рабочей силой можно назвать достаточным при условии, что еще имеющиеся рабочие силы будут использованы в соответствии со сроками, а мобилизация трудовых резервов в деревне будет проведена со всей строгостью распоряжений Геринга»392.