Читать онлайн «Некоронованные Властители». Страница 31

Хотя Аугсбургский религиозный мир 1555 г., отразивший банкротство великодержавных устремлений Габсбурга, санкционировал «свободу религии» для имперских сословий, целью этой династии по- прежнему оставалось сохранение единовластия. Этой цели служила прежде всего политика реставрации католицизма, направленная на противодействие Реформации и восстановление утраченных позиций церкви как в империи, так и в Европе в целом.

Также и папская церковь была вынуждена приспосабливать свое учение к новым условиям. Это осуществлялось путем внутренних реформ, принятых на Триентском соборе, продолжавшемся с длительными перерывами с 1545 по 1563 г.; решения собора стали идеологической основой католической контрреформации.

Одним из важнейших инструментов проведения этой контрреформации стал утвержденный в 1540 г. орден иезуитов. Используя утонченные методы воз- действия, ему удалось привлечь на свою сторону множество последователей. Там, где преследовали протестантов, где вновь укреплялся католицизм, иезуиты были в первых рядах. Иезуитство как форма католицизма, приспособленная к абсолютистскому княжескому правлению, имело во всех открытых к тому времени частях света многочисленные опорные пункты и в лице духовников поставляло князьям опытных министров. Наряду с Габсбургами под влиянием иезуитов активным поборником реставрации католицизма стала Бавария.

Что касается Фуггеров, то они и после отречения от престола (1556 г.) и смерти Карла V (1558 г.) сохранили свои позиции финансового оплота феодально–клерикальной реакции. Они содействовали не только политике испанских и австрийских Габсбургов, но также и ударному отряду сил реставрации католицизма — ордену иезуитов. Совет Аугсбурга и даже соборный капитул долго сопротивлялись допуску иезуитов в город. Однако в 1579 г. благодаря пожертвованию Фуггеров, предоставивших земельный участок, расположенный у самого собора, и внесших 30 000 гульденов, в Аугсбурге были учреждены школа иезуитов и связанная с ней гимназия. В последующие годы кассы активных поборников контрреформации не раз пополнялись деньгами Фуггеров. Иезуиты получили 16 000 и позднее (1598 г.) — еще 40000 гульденов, а также восемь домов. Поддержкой Фуггеров пользовался также и учрежденный в городе орден капуцинов; в 1601 г. они построили на своей земле монастырь и церковь для ордена нищенствующих монахов и, наконец, восемь лет спустя помогли вернувшимся в Аугсбург францисканским монахам возвести новый монастырь и связанное с ним духовное училище.

Этой политикой Фуггеры содействовали укреплению феодального строя и усилению бесправия народных масс. Римская церковь, лишившаяся в результате Реформации огромных земельных владений и крупных доходов, утратившая в значительной мере политическую власть и духовное влияние, установила жесточайшую цензуру над всеми литературными произведениями, над школами и университетами, парализовала деятельность лютеранских сословий деревень и городов. Этот реставрированный католицизм, пользовавшийся средствами идеологической, политической и военной борьбы, душил зачатки антифеодально–буржуазного развития, преследовал все демократические и прогрессивные силы и делал все, чтобы вновь подчинить страну неограниченной власти папства и таким образом также испанскому господству. Но вопреки всем гонениям, вопреки помощи Фуггеров расчеты сил католицизма оправдались неполностью. Протестантизм и католицизм продолжали существовать — хотя и в противоборстве — рядом друг с другом.

Бесконечные военные авантюры, начатые Карлом V и продолженные его сыном Филиппом II, подорвали силы Испании. Вмешательство во французскую гражданскую войну между католиками и гугенотами завершилось для Испании поражением. Результатом войны против Англии было уничтожение «непобедимой» испанской армады. В итоге длившейся многие десятилетия и поглотившей огромные силы военной борьбы с Нидерландами Испания в конце концов была вынуждена окончательно признать завоеванную в ходе нидерландской революции независимость Голландии. Эта война бросила зловещую тень на всю вторую половину XVI в. и продолжалась в следующем столетии. Это была самая тяжелая по своим последствиям, связанная с самыми крупными жертвами военная кампания Испании.

Революционная борьба Нидерландов против Испании была трижды прогрессивна: это была национальная борьба за освобождение от чужеземного, испанского гнета; в то же время это была классовая борьба народа Нидерландов, в которой главную роль играла буржуазия, против крупнейшей феодальной державы Европы и не в последнюю очередь это была победоносная борьба протестантизма против самой могучей и самой реакционной силы католицизма.

Перед нашим взором предстает, говоря словами Фридриха Шиллера, «прекрасный памятник бюргерской силы», мы имеем дело с событием, «в котором угнетенное человечество борется за свои благороднейшие права… и решимость отчаяния в неравном бою одерживает победу над страшными хитросплетениями тирании»[140]. Именно в неравном бою — ибо в середине XVI в. Испания все еще была державой, перед которой трепетала Европа, а ее повелитель — доистине непобедимым правителем того времени.

Где же было место Фуггеров в этой борьбе, к которой было приковано внимание всей Европы?

Они были на стороне тех, чьи помыслы и дела целиком подчинены целям национального порабощения, идеологической опеки и экономического ограбления.

В XVI в. Нидерланды относились к числу наиболее прогрессивных в экономическом, политическом, социальном и культурном отношении государств Европы. Общее собрание представителей, называвшееся Генеральными штатами, связывало воедино 20 провинций[141], пользовавшихся автономией в решении политических, административных, финансовых и юридических вопросов.

В стране прочно утвердился кальвинизм[142] — далеко выходящее за рамки лютеранской идеологии течение. Отвечавшее социальным потребностям торговой и мануфактурной буржуазии, это учение обосновывало ее призвание господствовать и необходимость выборных органов, в задачу которых входило следить за соблюдением религиозных обязанностей, а также за трудолюбием, скромностью и умеренностью, бережливостью и строгостью нравов в общинах. «Притом устройство церкви Кальвина было насквозь демократичным и республиканским; а где уже и царство божие республиканизировано, могли ли там земные царства оставаться верноподданными королей, епископов и феодалов?»[143].

Естественно поэтому, что кальвинизм с его открытой враждой к феодальной реакции, к римской церкви и воинствующему католицизму испанских деспотов становился все более популярным в бюргерской среде.

Эти прогрессивные взгляды, чрезвычайно благоприятное географическое положение и экономические успехи энергичного народа обусловили более быстрое раннекапиталистическое развитие Нидерландов, нежели империи в целом. Этот прогресс мешал Фуггерам, тем более что аугсбургскому торговому дому с течением времени становилось все труднее конкурировать с нидерландским купечеством. До сих пор значительная часть сделок Фуггеров в торговле перцем, ртутью, медью и киноварью осуществлялась через Нидерланды. Агенты Фуггеров отправляли на испанских кораблях из Антверпена в Андалузию, Англию и в другие части света вейсенхорнскую бумазею. Крупные международные финансовые и кредитные сделки заключались также главным образом на антверпенских ярмарках.

Теперь же, когда им стало труднее продвигать свои товары и капитал на рынки стремившихся к развитию собственной экономики стран Западной и Северной Европы, они начали все шире опираться на деспотические средства насилия испанской короны. Фуггеры стремились любой ценой удержать за собой свои позиции на мировом рынке. И в этом их планы совпадали с целями властителя Испании, добивавшегося полного включения в свою империю богатых провинций Нидерландов, входивших в состав его наследственных земель[144].

Чтобы полностью подчинить страну испанскому господству, Филипп II лишил всех прав ее выборные органы, разместил там наемников, подавив с их помощью все попытки отстоять независимость, увеличил число епископств, опутав Нидерланды крепкой сетью церковного надзора с целью преследования кальвинистов, анабаптистов и всех тех, кто вел борьбу против его политических и религиозных принципов.

Как мы видим, многие религиозные войны XVI, и не только XVI в., носили характер классовых схваток, обусловленных сугубо материальными причинами и преследовавших далеко идущие цели борьбы за политическую власть, даже если эта борьба велась под флагом религиозных распрей.

Когда народ Нидерландов стал оказывать сопротивление, а не получавшие жалованья испанские наемники отказались нести службу, на выручку пришли Фуггеры. Они ублаготворили всех наемников, уплатив им полмиллиона гульденов и бросив их на расправу с народом, насилия над которым достигли апогея с появлением в стране герцога Альбы (1567 г.) и его войска. Росло число жестоких приговоров и актов сожжения. Повсюду пылали костры, тысячи жителей гибли под топором палача: это были бюргеры, именитые патриции и дворяне, среди которых оказались казненные в 1568 г. наместники граф Эгмонт и граф Горн. Только лишь в провинциях Голландия и Фрисландия жертвами инквизиции стали более 18 000 жителей.