Читать онлайн «Филосовский камень гомеопатии». Страница 7

«Во всем есть яд, ничто не существует без яда. Это зависит только от дозы — является ли вещество ядом или нет. Я отделяю то, что является эффективным в качестве эликсира, и предписываю его в правильной дозе. В данном случае рецепт выполнен правильно. То, что служит на пользу человеку, не является ядом».

Используя символизм алхимии, Парацельс так объяснял тайну дозировки: «Лекарственные средства должны применяться не в соответствии с весом, а в соответствии с другими измерениями. Кто может взвесить яркость солнца, кто может взвесить воздух или Spiritum arcanum (Духовный эликсир)? Никто. Лекарственное вещество должно действовать как огонь, и его действие на болезнь должно быть таким же яростным, как действие огня на кучу дров. К тому, что вы называете дозировкой, должна применяться тайна огня. Как можно взвесить количество огня, которое необходимо, чтобы уничтожить кучу дров или дом? Это нельзя взвесить! Однако вы знаете, что достаточно маленькой искры, чтобы поджечь лес, маленькой искорки, которая совсем ничего не весит. Точно так же, как искра действует на дрова и становится большой или маленькой в зависимости от количества дров, точно так же вы должны поступать с лекарственными средствами. Но кто мог бы указать точный вес для этого? Никто!»

Способ распространения огня, возникшего от одной искры, называется «автоволны». Иногда механизм гомеопатического лечения сравнивают с «принципом домино», когда выставленные в ряд игральные кости падают от легкого удара по первой кости. Этими сравнениями подчеркивают, что эффект воздействия гомеопатического лекарства зависит не только от первоначального импульса, а также от характеристики среды и связей, существующих в ней, а именно от больного организма.

Может показаться удивительным, что большинство алхимических эликсиров носит название spiritus. И дело совсем не в том, что в узком смысле в современной химии эликсир означает крепкую спиртовую настойку. Spiritus переводится с латыни как «дух». Следовательно, активным элементом алкоголя тоже является «дух», например, spiritus vini — это дух вина.

Значение алкоголя в жизни человека многократно рассматривалось с разных точек зрения. Мистики считают, что этот продукт появился в пище человека только в арийскую эпоху, когда начали культивировать виноград и делать из него вино, причем начал культивировать виноград, как известно, Ной. До этого в храмах употребляли только воду. Позже появился бог вина Вакх, а одним из первых чудес Иисуса Христа было превращение воды в вино.

Вино, по мнению мистиков, появилось, как и все, неслучайно, т. к. оно способно влиять на духовную основу человека. Вино в состоянии заставить человека забыть о своей духовной природе. Это якобы способствует более глубокому погружению человеческой натуры в плотную материю — в соответствии с настоящим этапом эволюции человечества. Но вспомним закон аналогии Гермеса, наставления Парацельса и основной принцип гомеопатии: только доза делает вещество ядом или лекарством. Следовательно, если алкоголь в большой дозе притупляет «дух», то что делает с «духом» малая доза алкоголя?

О самом спирте можно добавить, что он принадлежит к таким веществам, у которых тонкая материя легко отделяется от материального носителя. Следовательно, эликсир (напомню, что так переводится понятие «философский камень») — это тонкая материя спирта, его эфирное тело, которое дополнительно структурируется с помощью вещества, участвующего в приготовлении спиртового эликсира.

Проблемой века тогда был сифилис, а лекарства против этой так называемой «французской болезни» были в большой цене. По популярности лидировали ртутные препараты.

Может быть, вы думаете, что лечение сифилиса ртутью было основано на антибактериальном действии ртути на спирохету? Это не так. Отравление ртутью настолько напоминает картину сифилиса, что обе эти картины трудно отличить. Следовательно, лечение сифилиса ртутью — это пример лечения по принципу подобия еще задолго до появления гомеопатии.

Парацельс решительно боролся против злоупотребления большими дозами ртути при лечении сифилиса. Он установил новый способ применения ртути в более мягкой форме, химически измененной. На эту тему он написал восемь книг, правда, изданы они были только после его смерти.

Из растительных препаратов лидировал guaiac wood (дерево жизни). Торговцы лекарствами импортировали это сырье из тропической Америки и много на нем зарабатывали. Парацельс критиковал применение и этого лекарства.

В современной гомеопатии оно находит применение при хронических формах ревматизма и подагры в тех случаях, когда суставы особенно обезображены отложениями. Правда теперь это лекарство, как впрочем и другие в гомеопатии, используется в потенциях.

За реформаторскую активность Парацельса называли Лютером медицины. И как многие реформаторы, он был неистов. Современники Парацельса описали, как в Базеле 24 июня в ночь праздника святого Иоанна он сжигал книги Авиценны и Галена. Случайное это совпадение или нет, но именно в этот день спустя несколько лет была создана первая ложа масонов, покровителем которой считается Иоанн Креститель.

Вид Парацельса, сжигающего книги, должно быть, производил ужасное впечатление, особенно из- за участия в этом студентов, которым он преподавал в университете.

Но так всегда бывает, когда происходит реформа. В такие моменты отдельные личности действуют с перебором, рискуя навлечь на себя суд истории и гнев Бога. Вспомним, например, чего стоил Моисею вывод евреев из Египта и сколь жестоким и суровым ему пришлось быть. Позже время утихомиривает раскачавшийся маятник и восстанавливает равновесие.

Для многих людей, особенно для торговцев лекарствами, активная реформаторская деятельность Парацельса представляла прямую угрозу. Большой резонанс получил его конфликт с Фуггерами, основными владельцами карьеров в Австрии и импортерами лекарств из Нового Света, в частности ценного гваякового дерева.

Фуггеры — немецкие торговцы и ростовщики с самым крупным капиталом в Европе того времени. Будучи католиками, они поддерживали Габсбургов в борьбе с протестантами, за что имели дополнительные права, в частности на торговлю металлами в Тироле, о чем Парацельс знал. Парацельс учился у нескольких алхимиков. Имя одного из них — Сигмунд Фуггер из Тироля. Имя Фуггеров фигурирует также среди имен крупных европейских меценатов.

Университетская деятельность Парацельса была связана с немалым числом конфликтов еще из-за того, что он протестовал против преподавания медицинских дисциплин на латинском языке, который понимали лишь очень немногие, из-за чего медицинские знания были доступны только аристократам и университетским докторам. Парацельс настаивал на том, чтобы обучение осуществлялось на родном языке. Его родным языком был швейцарско-немецкий, хотя писал он на возвышенном немецком. С его стороны это было важным шагом в попытке разрушить замкнутость медицинского образования.

Что касается публикации его научных трудов, то немногие из его записок увидели свет при его жизни. Причин тому много, и в том числе сомнительная репутация из- за неуживчивого характера и оскорбительной манеры поведения. О нем нередко писали как о скандалисте, пьянице и скитальце. Современники упоминают его наглость, резкие и грубые выходки, его бродяжническую жизнь, вражду с врачами и аптекарями. Смерть его, по видимому, была насильственной, несмотря на то что какое-то время он был под покровительством курфюрста Палатината и архиепископа.

Характер Парацельса, видимо, — не клумба с розами. И все же его негативные черты характера составляли потрясающую смесь с несомненным благородством и многосторонней одаренностью. Парацельс был глубоко религиозным человеком, а в поисках правды — мечтателем. Он постоянно имел внутренние конфликты, а время от времени боролся с обществом.

Реформаторскую деятельность Парацельса в области медицины нельзя, да и не стоит рассматривать вне зависимости от времени, в которое он жил. Это эпоха Ренессанса и ранней Протестантской Реформации.

Парацельс был дружен с Цвингли (Zwingli) — ревностным теологическим реформатором. Возможно поэтому он оказался причастным к событиям религиозной реформы и связанными с ней политическими событиями.

В Европе XVI века назревал протест против католической церкви, которая слишком далеко ушла от духа христианства. «Церковь должна быть бедна, как в дни апостолов» — так тогда говорили. От разоблачения безнравственной жизни духовенства критика перекинулась и на само учение. Активизировались альтернативные ветви христианства. Вспыхнуло крестьянское восстание, которое сразу переросло в жестокую крестьянскую войну.