Читать онлайн «Хрустальный Христос и древняя цивилизация. Книга I». Страница 4

Именно на основании изображений до сих пор многими учеными оспаривается мужская принадлежность известного реформатора Эхнатона (Аменхотеп IV). Действительно, и статуи, и фрески довольно однозначно изображают женщину. И вполне возможно, в данном случае мы видим вариант двух цариц: Эхнатона и Нефертити, тем более что:

Эхнатон по традиции амазонок воспитывал только дочерей; у них, как и у европейских жриц, были деформированы черепа.

Что касается деформированных черепов. На Ближнем Востоке, на Кипре и Крите были обнаружены искусственно деформированные черепа, датируемые

VII–II вв. до нашей эры. И все исключительно женские. Некоторые исследователи высказывают мнение, что головные уборы египетских фараонов соответствовали вытянутой форме черепа. Что ж, может быть, но в этом случае необходимо признавать наличие этой традиции и у других народов, например хеттов, у которых были такие же головные уборы, и отнести традицию деформации черепов к более ранним временам, поскольку изображение такой высокой «шапки» у народов Старой Европы датируется VI тыс. до нашей эры.[8] Сравните с головным убором царицы Нефертити:

Такой головной убор можно встретить и на головах истуканов острова Пасхи, и на Руси. Что интересно, русская традиция позволяет выявить связь с древним европейским культом богини-птицы. Такой головной убор назывался кокошник, и произошло слово от славянского «кокош», обозначавшего курицу и петуха, от древнерусского «кокошь» – курица-наседка. Очень точное определение Богини Матери в образе птицы – наседка, поскольку именно функция рождения и воспитания наследства была выделена древними европейцами как основная. Кокошники были разных видов: например, широкий гребешок-нимб, но и цилиндрическая шапка была широко распространена.

Не менее любопытным является сокращенное название кокошника – «кика», «кичка» или «кийка». Здесь обратимся снова к Кемету.

Перед нами т. н. канопа – ритуальный сосуд, в котором древние египтяне хранили органы, извлеченные из тел умерших. Считается, что на данном сосуде изображена царица или принцесса Кия (Кийя, Киа), хотя фактически ее реальность и статус не доказаны. Выводы относительно Кии строятся на записях «возлюбленная» в различных сочетаниях: «возлюбленная царя» или «возлюбленная Атона».

Слово «возлюбленная», как мы помним, звучит как «мерит» и носит сакральный характер.

В данном же случае его применили, по крайней мере переводчики, для характеристики человеческих взаимоотношений. Налицо общее совпадение образа с птицей; хотя прически египтянок в принципе часто изображали птиц, нас заинтересовало другое. Канопа является сосудом, и в данном случае со скульптурным стилизованным изображением женщины-птицы. Теперь посмотрим на европейский сосуд в виде богини-птицы культуры Сескло VII тыс. до нашей эры.

Удивительное сходство с Кией, не правда ли? Поразительно, что сходна не только прическа – «косички-перья», но и лицо. У европейского образа нос и подбородок вытянуты, заострены, глаза узкие, но и лицо «принцессы Кии» выполнено в том же стиле, как будто художник имел вот такой древний прототип, по которому, конечно же, нужно судить не об этнической принадлежности мифической царицы, а об истоках культа и традиции изображения. Само слово «кийя», как мы увидели, сохранилось в славянских языках для обозначения головного убора, связанного изначально не просто с птицей, но с культом богини-птицы. Возможно ли такое совпадение? Слишком маловероятно.

Кроме того, в обоих случаях мы имеем дело с сосудами, хотя предназначение более древнего неизвестно, но схожа даже их форма. При этом известно, что египетская религия в огромной степени вообще базировалась на «птичьих» культах. И в случае с Кией мы видим связь с европейской культурой VII–VI тыс. до н. э. – с матриархальной культурой. Вполне вероятно, что перед нами олицетворение древней богини.

Не так давно в СМИ прозвучало заявление иранских археологов о находке на территории Ирана (одного из оплотов современной мусульманской культуры) в районе города Тебриз захоронения женщины-меченосца. Первоначально скелет был определен как мужской, однако проведенное ДНК-исследование подтвердило, что он принадлежал женщине. Отметим, что вообще ДНК-исследование скелетов проводится далеко не всегда, в данном случае ученый, видимо, оказался достаточно внимательным или искал что-то еще. Однако в связи с подобными ситуациями возникает закономерный вопрос: каково количество ошибок при определении половой принадлежности скелетов?

ДНК-анализ был изобретен только в 1984 г., соответственно, до этой даты определение пола производилось «на глазок», т. е. в зависимости от одежды, телосложения и наличия различных украшений и других «чисто женских» атрибутов, потому что по строению скелета только люди с медицинским образованием могут определить половую принадлежность скелета, а археологи такого образования не имеют и далеко не всегда приглашают в эксперты медиков.

В отчетах можно прочитать, что принадлежность останков женщинам зачастую определялась по наличию бус и зеркальца! Но это нельзя считать надежным доказательством – с таким же успехом с зеркалом мог быть захоронен и мужчина, если зеркало было, например, символом связи с потусторонним миром, а бусы или четки и до сей поры являются вполне мужским, иногда ритуальным, украшением у многих воинов, шаманов, священников. По тому же принципу, без сомнений, скелеты с оружием считали принадлежащими мужчинам – ведь наш современник не может представить себе женщину с мечом в руках на войне.

Но почему мы думаем, что так было всегда, с учетом сведений о роли женщин в истории, об амазонках? Вполне вероятно, что половая принадлежность множества останков определена неправильно. Перепроверка этих данных может полностью изменить представляемую сегодня историческую картину мира.

Указанное захоронение датируется началом нашей эры, так же как и поселения амазонок в районе Аральского моря. Поселения же в Малой Азии на 1000–1500 лет старше. Когда же реально могло произойти поселение амазонок в районе Ирана и было ли оно?

Во времена, к которым относится захоронение, на территории Ирана были Парфия[9] и империя Сасанидов,[10] и нет информации о государстве амазонок… На картах этих империй мы также не найдем амазонских государств. Хотя параллельно в этот период на территории Передней Азии можно найти информацию о царицах, которые лично возглавляли войска:

– Кедара – с VIII в. до н. э.: Забиба, Самси, Тельхуну и Табуа;

– о царице саков Зарине (VII–VI вв. до н. э.), а позже и Томирис (Тамаре).

Получается, что в то же время на территории указанных империй существовало – словно государство в государстве – царство амазонок, датируемое началом нашей эры и ранее, в районе озера Урмия со столицей Мераге. Несложно заметить все тот же корень «мер, мир», применяемый ливийскими амазонками в качестве сакрального и погранично-географического. В иранском языке слово «мерга» обозначает «вершина» (горы, леса) и применяется в имени птицы Симург, Сайна Мерга, что дополнительно указывает на связь слова «Мераге» с одной стороны, с иранским языком, с другой – со священной горой Меру.

Династия Сасанидов основана царем-жрецом, и сразу после коронации цари этой династии получали благословение в храме Огня. Храм относят к зороастрийскому, хотя, строго говоря, культ священного огня не является отличительной чертой именно зороастризма. Но весьма интересно месторасположение этого храма – он находится всего в 110 км к югу от Мераге, т. е. с огромной долей вероятности располагался он на территории амазонок, и жрецами в таком храме должны были быть… жрицы-женщины.

Обратившись к чуть более ранней истории территории вблизи озера Урмия, мы обнаружим государство Манна, датируемое приблизительно X–VII вв. до нашей эры. Однако о нем известно еще меньше, нежели о царстве амазонок в Иране нашей эры.

Вероятнее всего в данном регионе следует предположить устойчивые очаги амазонской культуры – что-то вроде городов-государств, которые либо существовали с глубокой древности, либо были сформированы во времена походов амазонок, когда были захвачены многие земли. Здесь следует помнить, что шли эти амазонки из Африки, что и может связывать языки и культуру Мераге и Ливии.

Позднее, вполне вероятно, была еще одна волна переселения амазонок на территорию Ирана из Африки в период катаклизмов XVI–XV вв. до нашей эры.