Читать онлайн «Накануне 22 июня 1941 года». Страница 37

И все же ведущую роль в надвигавшихся событиях в СССР Троцкий и его окружение отводили "левой" оппозиции. Троцкий был глубоко убежден в том, что она представляла собой мощную силу, и рассчитывал, что в нужный момент по его сигналу она выйдет из подполья и развернет борьбу против Сталина.

Безусловно, оппозиционные настроения в отношении сталинского руководства существовали как в России, так и в других республиках, входивших в состав СССР. Другой вопрос, насколько организованной была эта оппозиция и каким было влияние на нее Троцкого. Хотя с помощью репрессий в 30-е годы Кремлю удалось нейтрализовать открытых и часть скрытых и потенциальных сторонников Троцкого, сама по себе проблема оппозиции, как "левой", так и правой, снята не была. Советский коллаборационизм в годы Великой Отечественной войны - яркое тому подтверждение. В Кремле не без основания опасались (и это отчетливо проявилось еще во время судебных процессов 1936-1938 гг.), что Троцкий как лидер и идейный вождь "левых" в кризисной ситуации мог стать ключевой фигурой при формировании более широкого блока "левых" и правых, тем более что многие их лозунги и программные установки совпадали.

Что же касается существования в СССР зимой 1939 - весной 1940 г. организованной "левой" оппозиции, то такая оппозиция, глубоко законспирированная, по всей видимости, все же была. Хотя захват власти был ей не по плечу, она располагала силами, достаточными для того, чтобы организовать отдельные террористические акты и акты саботажа, которые были способны дестабилизировать внутриполитическую обстановку и иметь серьезные внешнеполитические последствия.

В этой связи представляет интерес секретное послание начальника германской полиции безопасности и СД (No VI С l Az 12167/40 g Pr/Fin), направленное 3 апреля 1940 г. в министерство иностранных дел Германии, а оттуда переправленное в германское посольство в Москве. В нем сообщалось: согласно донесениям из зарубежных агентурных источников "в последнее время много говорится о леворадикальной оппозиции в СССР". Есть все основания предполагать, что "в Советском Союзе действует леворадикальная оппозиционная группа, численность которой постоянно растет". Оппозиция "планирует покушение на немцев в Москве с целью добиться изменения внешней политики Советского Союза". В послании подчеркивалось: существует реальная опасность того, что со стороны оппозиции может быть предпринята попытка повторить историю июля 1918 г., когда в Москве был убит германский посланник В. фон Мирбах. Германская служба безопасности не исключала также возможность проведения теракта оппозицией с привлечением "иностранных кругов", которые стали бы "орудием в ее руках". Указывалось, что под "иностранными кругами" следует понимать "левых" из ряда восточноевропейских стран, прежде всего из Чехии. Чешские "левые" "неоднократно выражали свое крайнее недовольство политикой Сталина", а в последнее время вдруг зачастили в советское консульство в Праге, отмечала германская служба безопасности, добиваясь, по-видимому, разрешения на въезд в СССР{32}.

Напомним, что среди стран Центральной и Восточной Европы именно в Чехословакии, а также в Австрии и Польше троцкистам удалось в свое время завоевать определенные позиции. Легальный их въезд мог являться одним из каналов, по которым должна была производиться замышлявшаяся западными политиками переброска в СССР из-за рубежа "группы Троцкого".

Отступая от основной темы повествования, отметим, что у германских властей было достаточно оснований для того, чтобы ожидать от "левой" оппозиции в СССР неприятностей, считать ее антигермански настроенной, а саму эту оппозицию связывать с персоной Троцкого. Убийца Мирбаха Я.Г. Блюмкин, принадлежавший к партии левых эсеров, в 1920 г. благополучно "всплыл" именно в секретариате Троцкого в роли одного из его ближайших помощников{33}. Сам Троцкий накануне убийства Мирбаха занимал позицию, которую немцы характеризовали не иначе, как направленную на провоцирование конфликта с Германией и на разрыв Брестского мира{34}.

В копилке негативного опыта контактов с "левой" оппозицией в СССР у германских властей был и случай, происшедший в марте 1932 г., когда в Москве была предпринята попытка покушения на еще одного германского посла - Г. фон Дирксена. По чистой случайности посол тогда не пострадал, однако советник посольства Ф. фон Твардовский получил несколько ранений. И.М. Штерн, совершивший покушение, признался в ходе следствия в том, что он принадлежал к "левой" оппозиционной группе и что покушение должно было вызвать конфликт между Берлином и Москвой{35}. Следует отметить, что незадолго до этого Германия предоставила СССР огромный кредит на закупку германской промышленной продукции, а Сталин в интервью германскому писателю Э. Людвигу (псевдоним Э.Л. Кона, эмигрировавшего в 1933 г. из Германии в Швейцарию) заявил о симпатии СССР к Германии и желании сохранить с ней дружественные отношения, что бы ни случилось.

В марте 1940 г. надеждам троцкистов на вовлечение СССР в войну не суждено было осуществиться. Правительства Норвегии и Швеции отказались пропустить через свою территорию соединения западного экспедиционного корпуса, а правительство Финляндии после некоторых колебаний отклонило помощь Лондона и Парижа. Руководство стран Северной Европы прекрасно понимало, какой катастрофой обернется для всего региона его вовлечение в "большую войну". Со своей стороны, правительство СССР, стремясь избежать военного конфликта с западными державами, начало переговоры с Финляндией и 12 марта 1940 г. подписало с ней мирное соглашение.

Однако провал планов создания фронта в Северной Европе не заставил правящие круги Лондона и Парижа отказаться от замыслов нанесения удара по СССР. Военные приготовления на юге продолжались, волна антисоветизма не спадала. Во второй половине марта 1940 г. Франция фактически разорвала торговое соглашение с СССР и объявила советского полпреда "персоной нон грата"{36}. 16 марта Га-мелен подчеркивал в записке к "Военному плану на 1940 г.": "В общем и целом русско-финляндское перемирие не требует от нас изменения принципиальных целей... наоборот, оно побуждает нас действовать еще быстрее и энергичнее"{37}. Начать операцию против советского Закавказья французские военные предлагали в конце июня -начале июля 1940 г.{38}

Знал ли об этих планах Троцкий? В этом вопросе мы можем опять же строить только догадки. Но вновь обращает на себя внимание совпадение некоторых событий, которое позволяет выдвинуть предположение, что Троцкий располагал информацией на этот счет и готовился действовать. 17 апреля 1940 г. французские военные высказались по вопросу о возможных сроках начала бомбардировок Баку, Батуми и черноморских коммуникаций СССР, а через несколько дней, 25 апреля, Троцкий составил свое известное воззвание - "Письмо советским рабочим", в котором призывал их к подготовке вооруженного восстания против "Каина Сталина и его камарильи"{39}. Воззвание было отпечатано затем в виде листовки специального формата. Ее доставку на территорию СССР Троцкий предполагал произвести сразу же после вовлечения СССР в войну, что, по его твердому убеждению, должно было произойти в самое ближайшее время{40}. Вслед за этим в мае 1940 г. Троцкий и его сторонники приняли "Манифест об империалистической войне и пролетарской революции", в котором открыто провозгласили: "Подготовка революционного свержения московских правителей является одной из главных задач IV Интернационала"{41}. Такое заявление было равнозначно официальному объявлению войны правительству СССР.

Не вызывает сомнения, что Москва была хорошо информирована о планах определенных кругов Англии и Франции относительно использования троцкистов и о расчетах и действиях последних. "Советскую секцию" IV Интернационала возглавлял агент НКВД М.Г. Зборовский, который в течение ряда лет подробнейшим образом докладывал правительству СССР о том, что происходило в штаб-квартире этой организации в Париже{42}.

Какая-то информация поступала, по-видимому, и от германских властей. Берлин готовил удар в Западной Европе и нуждался в надежном тыле на востоке. По мере сил и возможностей там пытались противодействовать англо-французским планам и не допустить неожиданного поворота политики Москвы в сторону сотрудничества с Лондоном и Парижем. Германская дипломатия не упускала случая лишний раз указать Москве на враждебное отношение к ней со стороны западных держав. По дипломатическим каналам Берлин передавал Кремлю зимой 1939/40 г. информацию об английских диверсионных группах, подготавливавшихся к заброске на территорию СССР, о намечавшейся высадке в Северной Норвегии экспедиционного корпуса западных держав, об англо-французских планах в отношении советского Закавказья{43}. Не исключено, что германское посольство в Москве проинформировало Кремль о подготовке "леворадикальной оппозицией" покушений на германских представителей, надеясь тем самым обеспечить их безопасность.