Читать онлайн «Тринадцатый знак». Страница 65

Из экспресс-досье

Писатель Василий Гроссман вынес из окопов Сталинграда много ценнейших наблюдений о человеке, попавшим в бурю войны, и одно из них - это ощущение "времени, растерзанного в бою". Под свист пуль, взрывы снарядов и бомб у солдата искажается ощущение длительности и краткости времени. Рукопашная схватка происходит вообще как бы вне времени, когда неопределенность проявляется и в бесконечном множестве слагающих, и в результате.

Интригуют и мысли писателя относительно того, что называют "наше время"... "не наше время". "Время втекает в человека и в царство-государство, - пишет он, - гнездится в них, и вот время уходит, исчезает, царство остается... царство осталось, а его время ушло... человек есть, а время его исчезло. Где оно? Вот человек, он дышит, он мыслит, он плачет, а то единственное, особое, только с ним связанное время ушло, уплыло, утекло. А он остается".

Самая тяжелая участь, считает писатель, быть пасынком времени. Его распознают сразу, ибо время любит лишь тех, кого оно породило, - своих детей, своих героев, своих тружеников и никогда не полюбит детей ушедшего времени, как женщины не любят героев прошлого, а мачехи - чужих детей. Вчера еще человек был сыном времени, уверенным, веселым и сильным. Но вот пришло другое время, а он еще не понял этого. Время уходит легко и бесшумно.

В отличие от Альберта Эйнштейна и Стефена Хоукинга, Василий Гроссман не должен был что-то доказывать: в силу своей профессии писатель обязан не судить, а знать и чувствовать.

"Черные дыры" времени

И еще поговорим о времени. Во всех нас неслышно тикают живые часы частица большого часового механизма Земли и огромных часов Солнечной системы и Вселенной. Ритмично пульсируют клетки нашего тела и сердце, фабрика внутри нас столь же ритмично производит миллионы гормонов и субстанций, питая жизненной энергией. Слаженность этого производства зависит от множества факторов, но главным образом от регулярного удовлетворения потребностей в питании, сне и отдыхе, словно состоим мы не только из материи-энергии, но и самого времени. Это могут подтвердить летающие на дальние расстояния пилоты, стареющие быстрее тех, у кого не нарушено восприятие дня и ночи. В эскадрильях стратегических бомбардировщиков военнослужащие способны нормально функциони-ровать в любое время суток, однако долгое время выдержать такое состояние невозможно. Видимо, невозможно и создать технику, которая могла бы защитить нас от невидимых циклов движения Земли, Луны, Солнца, от изменений в гравитации и электромагнитных полях, от космических лучей и атмосферного давления.

До сих пор не отвергнута гипотеза "большого взрыва", в результате которого могла возникнуть Вселенная. На этой посылке покоилась вся космология, пока в вось-мидесятые годы не обнаружили и не описали явление, названное "комплексом сверхнагромождения" - скопления миллионов галактик в "грозди", а их, в свою очередь, - в "супергрозди", и так до бесконечности. Астрономы выстраивают модель "космических пузырей" диаметром в двести миллионов световых лет, на поверхности которых и находятся звезды. Астрофизики высказывают предположение, что основная масса Вселенной, по-видимому, состоит из невидимых частиц-нейтринов - этих парадоксальных нейтринов без четких физических свойств, пронизывающих тела наши в миллиардных количествах.

Пространство-время еще больше усложняется, когда в игру вступают силовые поля, которые через генерируемые нашим мозгом волны могут оказывать влияние даже на события внешнего мира. Объяснить это можно тем, что есть волны материальных частиц, а есть содержащие только информацию. Мы привыкли к понятиям объективного или субъективного, прошлого или настоящего, близкого или дальнего, хотя в действительности все не так просто укладывается в формулу "или - или". Представить себе состоящую из волн материю будет нам под силу, если исходить из того, что Вселенная - не механизм, а замысел. Тогда и наши понятия о времени и пространстве смогут описать адекватно явления микро- и макромира, где уже нет объективности пространства-времени, жесткой причинной связи явлений, а "кирпичики" Вселенной лишены привычной для нашего понимания материальной природы, где внутренний конфликт между физикой и метафизикой, бросивший вызов человеческому интеллекту, становится надуманным.

В квантовой физике, словно в галерее зеркал, отражаются элементарные частицы, у которых отсутствуют ощущаемые физические свойства. Можно допустить, что и сознание личности столь же иллюзорно: оно не может быть отделено от целого и не имеет множественного числа, оно - лишь частичка сознания космического, временно поселившегося в человеческом теле, но после его смерти возвращается в свою общую обитель и растворяется в бескрайних просторах Вселенной...

Теория параллельных миров и временных провалов... Среди ученых немногие рискнут опровергать эту гипотезу. Философ из Севастополя Николай Черкашин утверждает даже существование наряду с законом о сохранении вещества и энергии закона о сохранении времени, если последнее понимать, как особого рода хрональное поле, неразрывно связанное с электромагнитной энергетикой пространства. По его мнению, бездна прошлого равна вечности будущего, прошлое и будущее существуют не только в чьей-либо памяти, но и реально в виде тянущейся за каждым из нас цепи мгновений, составленной из нас самих, движений наших мыслей и тел, совокупность траекторий которых укладывается в русло общего течения времени. Объемный поток этого течения в четырехмерном пространстве накручивается витками или спиралевидными концентрическими слоями, но иногда могут происходить "межвитковые пробоины", возникать "черные дыры" времени. Словно в смерчевую воронку между небом и землей, втягиваются в них люди вместе с предметами и живут там уже по каким-то неведомым законам, появляясь то из будущего, то из прошлого.

Вот и другая гипотеза - "гипотеза фильтра". Им служит наш мозг, страж у ворот сознания, на которые по-стоянно наваливается несчетное количество раздражителей-стимулов. Если реагировать на них без разбора, можно сойти с ума, поэтому мозг вместе с нервной системой и фильтрует, отбрасывает "лишние шумы", поглощает лишь ту информацию, которую считает необходимой. Такой фильтр одновременно защищает сознание и от сверхчувствительного, образов и ощущений переходного состояния психики - "паранормального".

Новорожденные не ощущают различия между собой и окружающим миром, они слиты с ним в ментальный симбиоз - продолжение сложившегося в утробе матери биологического. А кто поручится, что по мере развития, даже во взрослом состоянии мы этот биологический и ментальный симбиоз уже преодолели? В любом из нас живет Вселенная, но сознаем мы это лишь в зависимости от своего физического, умственного развития, особенно когда испытываем посетившее нас "океаническое чувство", которым мистики, мыслители и художники пытаются овладеть, приходя к выводу, что воображение будет всегда уступать многообразию и богатству реальной действительности.

По нашему самонадеянному интеллекту наука наносит удар за ударом, ставя под сомнение непогрешимость не только постулатов Священного Писания, но и господствующей логики мышления, не допускающей правомерности двух противоречащих друг другу мнений, понятий, опытов. Удары эти болезненны, ибо мы просто не привыкли к иной, более широкой методологии рассуждений, которая признавала бы в равной мере обоснованными и правильными формально несовместимые вещи, позволяла бы нам объяснять вразумительно многие психические явления сверхчувствительного порядка, до конца так и не познав пределов чувствительного. Бесспорные истины, наверное, встречаются только в математике, да и то, потому что там действуют числа-создания нашего мозга. В естественных и общественных науках можно обнаружить лишь явления, причем рациональные и иррациональные вместе, требующие даже большего понимания, чем сложная математическая операция. Одна из немногих закономерностей природы - постоянная изменчивость и одновременно подвижно-стабильное равновесие. Скажем, между видами живых существ, которое сохраняется, пока не вмешивается человек: чрезмерно возросшая численность одного вида сокращается и приходит к изначальному посредством роста плодовитости другого, которому тот служил кормом, а также данных от рождения приспособлений для защиты или нападения. Может быть, потому и обрушила природа на человека больше всяких напастей, чтобы он не нарушал установленное ею равновесие видов?..

Загадки генетического кода

Когда пытаешься представить себе реальную дейст-вительность не в моно, а квадрофоническом звучании, посмотреть "третьим глазом" за пределы видимого, возникает поистине магическая картина: сложись чуть иное соотношение материи и энергии, и не было бы, наверное, ни галактик, ни звезд, ни планет, благодаря подвижной стабильности которых и появилась жизнь на Земле. Вот тут-то и дают о себе знать приверженцы принципа энтропии: роль человеческой жизни, предупреждают они, может быть несколько преувеличена нами самими. Что удивительного в устроенности Вселенной, благоприятной для живой природы на Земле? В конечном итоге, если учесть бесконечное множество пространств, где условий для органической жизни не создано, то мы - лишь капля в океане, а потому наши обобщения о каком-то высшем предназначении или разумном устройстве физического мира звучат, по меньшей мере, претенциозно. Скорее всего, мы и окружающая нас природа несуразица в масштабах мироздания, не закономерность, а просто случайность и только. Сторонники принципа энтропии считают, что в происхождении жизни, вероятнее всего, сыграл свою роль фактор самоорганизации при взаимодействии простых физических систем - через дестабилизацию к стабилизации на более высоком уровне организации. Просто мы еще не открыли какого-то глубинного закона физики, по которому получившие энергию системы становятся более сложными в процессе развития общей тенденции к росту хаоса и энтропии - в соответствии со вторым законом термодинамики...