Читать онлайн «Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке». Страница 66

Война СМИ

Тегеранский режим, разумеется, не хотел, чтобы информация о реальном положении дел просочилась в международные средства массовой информации. О том, что «Пасдаран» боролся с антеннами спутниковой связи, стало известно лишь благодаря оппозиции. «Они сбивали «тарелки» с военных вертолетов», – сообщил мне лидер иранских оппозиционеров в эмиграции Саид Ганджи. «Тегеран упорно обвинял заграничные СМИ в том, что они пляшут под дудку американских агрессоров», – говорит Алиреза Джафарзадех, иранский эксперт Fox News, который раскрыл местонахождения ядерных объектов в стране. Медийная война между властью и оппозицией разгоралась все сильнее, особенно после 2003 г., когда был свергнут Саддам Хусейн. Тегеран усилил свою пропаганду, особенно через свой арабский канал Аl Aalam TV, английский спутниковый канал Press TV, а также высококлассный пресс-отдел ливанской «Хезболлы».

С чем не справлялась иранская власть в борьбе против своего демократического движения, с тем могли справиться пропагандисты «Хезболлы». Боевики, финансируемые Ираном, организовали через Бейрут целую сеть медиаресурсов, включая Аl Manar TV и ряд газет. Для поддержки хомейнистской элиты в войне с диссидентами перед «Хезболлой» стояла главная задача – создать разветвленную пропагандистскую сеть из западных репортеров, блогеров, веб-сайтов и научных коллективов, работающих в Бейруте и других столицах мира. Журналист Марвин Калб утверждает, что «Хезболла» «полностью контролировала освещение в СМИ своей деятельности в ходе ливанской войны 2006 г.»17. В 2007 г. от военного обозревателя Томаса Смита стало известно о целой сети западных репортеров и блогеров, которых «Хезболла» специально задабривала, чтобы они разносили в пух и прах любую критику иранского курса на Среднем Востоке. В онлайн-пространстве была развернута виртуальная армия, которая атаковала иранских диссидентов по всему миру, и при этом формально никак не была связана с Тегераном. Однако бывшие политические изгнанники, бежавшие от преследований властей, а также их многочисленные сторонники из запрещенных в Иране организаций создали свою собственную сеть телеканалов, интернет-порталов и блогов, в первую очередь, в американском штате Калифорния. Медленно, но верно контратака вынужденных эмигрантов ломала защиту правящего режима и достигала умов гражданского общества.

В 2003 г. администрация Буша-младшего запустила радио Farda на фарси для иранцев, живущих у себя на родине. В следующем году США и Франция вынудили Сирию, главного иранского союзника, уйти из Ливана и потребовали разоружения «Хезболлы». А в Вашингтоне, чтобы обеспечить постоянную поддержку демократическому движению в этом регионе18, была создана коалиция средневосточных диссидентов, в которую вошли и выходцы из Ирана. Американские чиновники и эксперты настаивали на сотрудничестве с иранскими реформаторами и оппозиционерами19.

В течение лета 2004 г. я провел несколько встреч с ирано-американскими активистами, чтобы оценить состояние демократического движения в стране и найти оптимальные способы, какими можно было бы донести до жителей США информацию о стремлениях и чаяниях иранского общества. Однако мы обнаружили, что в американском правительстве по этому вопросу наблюдается раскол. С одной стороны, был президент и высокопоставленные чиновники, которые постоянно выступали с пылкими речами о свободе иранского народа, а с другой – консервативно настроенный бюрократический аппарат Госдепартамента, который сопротивлялся любым серьезным действиям в этом направлении. Словом, весь период после теракта 11 сентября 2001 г. был омрачен саботажем внутри политической верхушки США по всем вопросам, касавшимся свободы на Среднем Востоке. Иранские демократы обнадеживали себя тем, что Вашингтон на всех парусах идет навстречу их движению, в то время как ангажированные группы в правительстве США изворачивались, чтобы задавить любое начинание, способное принести победу демократической революции в Иране20.

Пока кабинет президента Хатами укреплял экономическую жизнеспособность режима, настоящие правители страны готовились к крупнейшей комбинации со времен прихода к власти Хомейни в 1979 г. В регионе разворачивались драматические события – свержение талибов, разгром Хусейна, движение против Асада в Ливане. Это усиливало общий настрой на свободу, которую продвигали США и их союзники: британский премьер-министр Тони Блэр и испанский премьер-министр Хосе Мария Аснар (до ухода с этого поста в марте 2004 г.). Перемены были недобрым знаком для правящих групп Ирана – как для военачальников, так и для духовенства.

Последней каплей, переполнившей чашу их терпения, стало переизбрание Джорджа Буша-младшего на пост президента США 4 ноября 2004 г. Живущий за счет нефтяных доходов режим осознал, что пережить еще 4 года американского давления по вопросам демократии и реформ он уже не сможет. Поэтому «Стражи Исламской Революции» и консервативно настроенные муллы и их сторонники занялись «возвращением» президента республики в русло радикального хомейнизма. Как назло, к концу срока правления Хатами в августе 2005 г., в регионе произошли новые катастрофы, предвещающие приближение бури к Тегерану. В Ливане, оккупированном сирийскими войсками, был убит Рафик Харири, что повлекло за собой ряд серьезных проблем для союзников Ирана. На улицы выплеснулось народное восстание, дружественное Сирии ливанское правительство премьер-министра Омара Карами ушло в отставку, а президента Асада обвинили в организации убийства Харири и занялись расследованием террористических преступлений его режима. В конце концов сирийские войска покинули Ливан.

В ответ на эти события сторонники жесткого курса в иранской верхушке сфабриковали в мае президентские выборы и привели к власти Махмуда Ахмадинежада. Надо понимать, что в Иране процесс выборов нужного президента включает устранение с дороги его оппонентов. Хаменеи и послушный ему «Пасдаран» контролируют Министерство внутренних дел и судебную систему. Никому из кандидатов-реформаторов не удается пройти через эту глухую стену – выборный процесс «схвачен» на всех уровнях, от одобрения кандидатур до подсчета голосов. Таким образом, уже в июне Ахмадинежад был избран президентом Ирана, и началась контрреволюция.

Смена режима в Багдаде, демократические выборы в Афганистане и Ираке, призыв к выводу сирийских войск из Ливана, разоружение «Хезболлы», а также включение ее и Ирана в «ось зла» – все эти перемены показывали Тегерану, что на регион надвигается буря, прилетевшая из Соединенных Штатов. Группировка Хаменеи, 5 лет смотревшая сквозь пальцы на сравнительно мягкое правление кабинета Хатами, оказалась в критической ситуации. Даже непоследовательное, плохо организованное наступление демократии, проводимое США, могло бы тогда решить судьбу иранского режима.

Иранские правительственные эксперты предполагали, что у администрации Буша уже есть продуманная и эффективная стратегия действий в отношении Ирана. Когда я в 2004 г. защищал идею о необходимости усилий по продвижению демократии в этом регионе, то заметил важную вещь – все были охвачены добрыми намерениями и стремились укрепить позиции демократии в Иране, но людям явно не хватало перспективного взгляда на воплощение этой идеи. Приближенные же Хаменеи рассудили, что усилия США в Афганистане скоро увенчаются успехом, там воцарится демократическое руководство, а это, в свою очередь, придаст сил мятежникам на востоке Ирана. Тегеран также представил себе, что Америка вот-вот приведет к власти в Ираке правительство, которое обратит свою военную силу против Исламской Республики. Поэтому атака иранского режима на демократию развернулась быстро и по всем фронтам.

«Пасдаран» решительно очистил меджлис (парламент) от депутатов, которые были наиболее близки к Хатами – таким образом, реформаторское движение внутри государственного аппарата было зарублено на корню. Кроме того, иранский режим приложил много усилий, чтобы разрушить фундамент юной демократии в Ираке. Депутат Европарламента и глава Европейской делегации в НАТО Пауло Касака рассказал мне: «Западные страны знали о масштабном вмешательстве иранских спецслужб в дела неокрепшей демократии Ирака. Муллы позволяли «Талибану» получать боеприпасы для подавления молодого демократического движения в Афганистане. Вдобавок они всеми средствами поддерживали «Хезболлу», чтобы сломить «кедровую» революцию». «Пасдаран» и службы безопасности под руководством Ахмадинежада стали главной противодействующей силой на Среднем Востоке, которая уничтожала ростки демократических движений в Афганистане, Иране, Ираке и Ливане.

В это же время на передний план вышла иранская ядерная программа. Она была предназначена для устрашения потенциальных агрессоров. Выступая в СМИ и на брифингах в конгрессе, я утверждал, что приоритетной стратегической целью ускорения иранской ядерной программы, без сомнения, было стремление показать США и их союзникам, что любая поддержка демократии в Иране приведет к развитию уже «ядерной» конфронтации. Сценарий казался мне очевидным – ядерное оружие разрабатывается против демократии21. Хаменеи боялся подъема демократических движений в Ливане, Сирии, Ираке и Афганистане, поскольку это неминуемо привело бы к аналогичным событиям в Иране. А Тегеран, как никто другой, знал, что ситуация внутри иранского общества накалилась до предела.