Читать онлайн «История боевого фехтования: Развитие тактики ближнего боя от древности до начала IX века». Страница 17

Если строй бывал разрушен, то легионеры, бившиеся каждый сам по себе, уже не представляли такой грозной силы. Дело в том, что, хотя воинов и обучали индивидуально приемам боя на мечах и на копьях, вооружение их не было приспособлено к такой манере схватки. Тяжелым и большим щитом неу– добно отбивать удары, сыпавшиеся со всех сторон, незащищенная рука с ко– ротким гладиусом в первый же момент подверглась бы атаке, вздумай легио– нер принимать удары на меч. Галл или германец, имея более длинное ручное оружие – меч или топор, небольшого размера щит и, в большинстве случаев, неотягощенный доспехами, имел явное преимущество перед римлянином, пос– кольку мог свободно маневрировать вокруг него, держа противника на расс– тоянии длины своего оружия, которое римлянин не мог перекрыть, чтобы достать врага гладиусом. Появившийся на вооружении легионеров доспех «лорика сегментата» (широко распространившийся при императоре Тиберии), хотя и выдерживал за счет своей жесткой конструкции удары булавы или то– пора, но больше стеснял движения воина, в отличие от кольчужной «лорики хоматы», так что в индивидуальных схватках шансы легионера выжить уменьшались. Поэтому многие опытные воины предпочитали носить доспех старого образца. В кавалерии, где использовалась тактика одиночного ру– копашного боя, всадники никогда не надевали лорику сегментату, а пользо– вались либо кольчугой, либо другим доспехом – чешуйчатой «лорикой скау– матой».

В строю (по Полибию) каждый легионер (а также гоплит в фаланге) зани– мал площадь в три фута (около 1 кв. м), но, скорее всего, эту площадь воин занимал при передвижениях. Когда же наступал момент рукопашного боя, наверняка бойцы становились плотнее друг к другу: во-первых, чтобы увеличить число сражающихся на минимальном участке длины фронта, во-вто– рых, чтобы увеличить силу удара за счет большей плотности массы, а в-третьих, интуиция подсказывала воинам, что искать поддержки следовало у стоящего рядом товарища. Естественно, при этом нельзя было переходить разумную грань, дабы воины могли свободно пользоваться своим оружием.

О римской коннице можно сообщить, что она никогда не представляла со– бой такой грозной силы, как, скажем, македонская или парфянская. Римляне были плохими кавалеристами и для отрядов этого рода войск нанимали нуми– дийцев, иберов, галлов, германцев, славившихся своим умением сражаться верхом. Конный строй был исключительно рассыпным.

В республиканский период турмы * всадников были вооружены, в большинстве своем, согласно обычаям племен, из которых они набирались. Во времена империи вооружение кавалерии стало более упорядоченным и име– ло более-менее единообразный вид. Кроме доспеха и шлема, всадник имел овальный или круглый щит, которым было удобно пользоваться верхом, два дротика или копье, а также меч – «спату» или «полуспату».

В длину спата достигала 80 см, полуспата была короче, но оба меча бы– ли приспособлены для боя как верхом, так и в пешем строю, что нередко практиковали римские всадники. Этим оружием было удобно фехтовать даже воинам, не имеющим защиты рук, хотя есть данные, что всадники иногда но– сили наручи для большей безопасности. Луками римская кавалерия пользо– ваться не умела.

* Конный отряд из 30 воинов.

Цезарь описывает случай, когда он был приглашен на переговоры с Арио– вистом (вождем одного из кельтских племен). При этом тот потребовал, чтобы римский полководец явился к нему, сопровождаемый только конницей. А так как кавалерия у Цезаря состояла из кельтов, он заподозрил нелад– ное:

«Так как Цезарь не желал, чтобы под каким бы то ни было предлогом пе– реговоры не состоялись, и вместе с тем не решался доверить жизнь свою галльской коннице, то он признал наиболее целесообразным спешить всю галльскую конницу и на ее коней посадить своих легионеров десятого леги– она, на который он безусловно полагался, чтобы в случае надобности иметь при себе самую преданную охрану. По этому поводу один солдат десятого легиона не без остроумия заметил:

– Цезарь делает больше, чем обещал: он обещал сделать десятый легион преторской когортой, а теперь зачисляет его во всадники». (15,т.1).

Разумеется, Цезарь не собирался использовать легионеров, необученных биться верхом, в качестве кавалеристов. Лошади нужны были только для доставки солдат, но при этом полководец выполнил поставленное условие и явился на переговоры в сопровождении «всадников».

Легкая римская пехота – «велиты» – использовала ту же манеру боя, что и греческая.

По мере того, как Римская империя приходила в упадок, в рядах ее ар– мии становилось все больше наемников-варваров, как в пехоте, так и в коннице. Старая римская тактика начала медленно уходить в прошлое, ибо наемники сохраняли свою технику боя и вооружение. В последней крупной победе Западной Римской империи на Каталаунских полях в 451 году подав– ляющая часть армии состояла из наемников. Войска использовали тактику, тождественную византийской (о которой речь впереди). Такая манера боя существовала в Имперской армии, в то время, когда жил военный теоретик Ренат Флавий Вегеций. Однако его работу «Краткое изложение основ военно– го дела» ни в коей мере нельзя считать учебником тактики той поры. Ско– рее ее можно назвать размышлением на тему «как хорошо было бы, если бы…»:

«Первая шеренга состоит из старых солдат, принципов, вторая из снаб– женных латами лучников и вооруженных дротиками или копьями – прежних гастатов. Каждый человек занимает по фронту три фута; между шеренгами дистанция шесть футов. Третья и четвертая шеренги образуются легкой пе– хотой, состоящей из молодых солдат, вооруженных луками, пращами, дроти– ками. Они завязывают бой, выдвигаясь в голову легиона, преследуют сов– местно с кавалерией противника, а в случае напора последнего, отступают на свои места через интервалы первых двух шеренг, которые действуют дро– тиками и мечами.

Иногда формируется еще пятая шеренга из машин и прислуги. Молодые солдаты, не включенные еще в состав легиона, располагаются в этой же пя– той шеренге и бросают от руки камни и дротики. Шестая шеренга – испытан– ных солдат, снабженных щитами и всеми родами наступательного и оборони– тельного оружия; они принимают участие в бою, если впередистоящие шерен– ги прорваны.

Кавалерия располагается на флангах, притом таким образом, что тяжелая примыкает непосредственно к пехоте, а конные лучники и легковооруженные всадники далее. Первые назначаются для прикрытия флангов своей пехоты, а последние для охвата неприятелем» (3).

Стоит только вдуматься в то, что предлагает автор, как начинаешь по– нимать полную несостоятельность такого построения:

1. Первую шеренгу он лишил поддержки трех последующих и предоставил в рукопашной схватке биться самим по себе. Сзадистоящие «лучники и воору– женные дротиками или копьями» в этом случае неспособны им помочь, и не имея ни соответственной выучки, ни нужного оружия для ближнего боя, все они будут непременно перебиты противником в первой же схватке, если вов– ремя не обратятся в бегство.

2. Воинов, снабженных «всеми родами наступательного и оборонительного оружия» Вегеций по каким-то соображениям ставит в последний ряд, а не в первый или второй. Какое участие в бою они могут принять, если их зах– лестнет волна своих же отступающих воинов?

3. Пятая шеренга, состоящая из машин и метателей дротиков не сможет вести прицельную стрельбу через головы впередистоящих рядов, для этого тем придется как минимум сесть, а то и лечь, а в таком инертном положе– нии воины не смогут остановить атаку.

Конечно, можно надеяться на поддержку конницы, но только в случае, если она не будет занята битвой…

Остальные выводы читатель сделает сам.

Гладиаторские игры – пожалуй, самое чудовищное порождение нравов римского общества. Римляне заставляли военнопленных или преступников убивать друг друга на арене и, наблюдая за этим, испытывали искреннее удовольствие. Однако, вместе с тем, гладиаторские поединки можно назвать искусством – искусством фехтования.

Хотя мы и знаем о том, как организовывались и проводились гладиаторс– кие игры, знакомы с наиболее интересными моментами их истории, с воору– жением и некоторыми типами гладиаторов, но абсолютно не имеем сведений о технике и приемах, использовавшихся в таких боях, не знаем о правилах, которыми пользовались гладиаторы тех или иных типов, не знаем методов обучения бойцов: как были устроены механизмы и чучела, предназначенные для тренировок гладиаторов.

Кое-какие сведения о чучелах есть у Вегеция; правда, речь у него идет об обучении легионеров, но известно, что те же методы использовались в гладиаторских школах.