Читать онлайн «Тайные битвы ХХ столетия». Страница 10

Но не только идея «сокрушения европейских монархий» и грандиозные наднациональные планы были тайной подоплекой первой мировой. Загадочные финансовые пружины также двигали чудовищный механизм бойни. Известно, что более всего от событий 1914–1918 гг. выиграли США. Реально вступив в войну в самом ее конце, они понесли минимум человеческих потерь, зато получили максимум финансовых выгод. Ее промышленность нажилась на поставках обеим конфликтовавшим сторонам, банки распухли от европейского золота: даже могущественная Англия оказалась в должниках. Доллар стал активно теснить традиционные валюты в международных расчетах.

Погрели руки, впрочем и европейские воротилы.

В 1914 г., во время наступления немцев французы вынуждены были оставить крупнейший железнорудный и металлургический центр Брией в Лотарингии. На протяжении всей войны немцы беспрепятственно черпали оттуда большинство необходимых им ресурсов железа. Однако верховное командование французской армии не предприняло никаких усилий, чтобы удержать или вернуть этот жизненно важный центр. Более того, несмотря на то, что фронт находился совсем недалеко от Бриея, ни один снаряд не был выпущен по работавшим там шахтам и предприятиям. Все объяснялось тем, что этот комплекс принадлежал могущественному семейству Венделей ‑ компаньонов Ротшильдов, которые имели своих людей во французском правительстве и Генштабе. Немцы, похоже, тоже были в сговоре с ними, оставив там даже их администрацию. С потерей Бриея французская экономика стала испытывать дефицит листового железа, которое стали поставлять из Англии. Но руководил комитетом по закупкам опять же Вендель — г Хумберт, а официально контролировал его деятельность… его же шурин — полковник французской армии! При таком семейном монополизме стальной лист, стоивший в туманном Альбионе 29 франков, за Ла-Маншем вдруг подскакивал до 95-120 франков. Вендели нажили на этой операции многие миллионы.

И это не все. Вендели и парижские Ротшильды, владея свинцовыми рудниками в Испании, за время войны тайком поставили через Швейцарию 100 тысяч тонн тяжелого металла в Германию. Никель из французской Новой Каледонии они продавали немецкому «Металлгезелыпафт» через американских посредников, та же история повторилась и с медной рудой.

Депутат французского парламента Анжеран позже заявлял: «Если бы мы удержали участок Бриея, война закончилась бы за шесть месяцев поражением Германии». Во всяком случае, бедная ресурсами империя кайзера без посторонней помощи действительно не могла рассчитывать на долгую войну. Но ее экономику заботливо подпитывали на протяжении четырех лет, и миллионы людей погибли в итоге во имя прибылей горстки банкиров. Не случайно барон Ротшильд (парижский) сказал, выступая на церемонии открытия памятника жертвам 1914–1918 гг., циничную и красноречивую фразу: «Мировая война ‑ это моя война».

Промышленный гений и знаток тайн финансового мира Генри Форд выдал надежный рецепт всеобщего мира: «Подвергните контролю 50 самых богатых финансистов, которые творят войну ради собственных прибылей, — и войны будут упразднены». («Нью-Йорк таймс» от 8 марта 1925 г.). Символично, что состав участников Парижской конференции 1919 г., определившей окончательные условия мира, в основном включал представителей крупных банков. Например, семейный клан Варбургов направил в американскую делегацию Пола, а в германскую его брата Макса. Естественно, произведенный там дележ мира соответствовал интересам не государств, а интернационалу финансистов.

«Знающие люди» задолго до 1914 г. предсказывали европейский конфликт и его исход. Впрочем, этот исход имел разные аспекты. Один из посвященных в высшие тайны политики, Макс Нордау, писатель и философ, глава Всемирной сионистской организации, заявил еще в 1903 г. своим единомышленникам на II конгрессе в Базеле: «Я скажу вам следующие слова, как бы ступени одной лестницы, которые ведут все выше и выше:…сионистский конгресс, Уганда, английское предложение, будущая мировая война, мирная конференция, на которой при помощи Англии будет создана свободная Палестина».

Этому пророчеству внимал присутствовавший там в гостевой ложе человек, получивший потом в результате войны все: могущество, неслыханную власть, славу. Это был Лев Бронштейн-Троцкий, который с помощью золота мировых магнатов оседлает впоследствии волну революции и станет угрожать потрясениями всему земному шару…

Что же касается Палестины, то действительно, если до войны планы создания еврейского государства связывались с территориями Уганды или Аргентины, то после известной декларации 1917 г. английского министра иностранных дел Бальфура о поддержке идей еврейского государства в Палестине фактически началась история Израиля. С этим обстоятельством также связан ряд загадочных страниц истории войны.

Лидеры Всемирной сионистской организации (Хаим Вейцман и др.), имевшие большое влияние на английское правительство, настаивали на перенесении акцента боевых действий британской армии с европейского театра на Ближний Восток с целью освобождения Палестины от турок. При этом они еще перед войной заручились поддержкой английского министра финансов Ллойд-Джорджа и Бальфура о создании еврейского национального очага в том регионе, который, таким образом, завоевывался бы британцами для евреев. Военный министр Англии лорд Китченер хорошо понимал подоплеку этих планов, как и все возможные последствия ослабления фронта против немцев и возражал против наступления на Ближнем Востоке. Однако в июне 1916 г. Китченер погиб по пути в Россию на крейсере «Хемпшир» после атаки германской подводной лодки. Это единственный за всю войну прецедент, когда немцам удалось вычислить маршрут деятеля Антанты, направлявшегося с визитом к своему союзнику (в Россию и обратно благополучно ездили и французские, и британские министры), и есть немалая доля вероятности, что такая удача была не случайной.

В декабре того же года в результате закулисных интриг был вынужден уйти в отставку противник завоевания Палестины английский премьер-министр Асквит, а его место занял «сионофил» Ллойд-Джордж. Возглавивший министерство иностранных дел Бальфур направил Ротшильду давно подготовленную декларацию «о еврейской Палестине». Одновременно происходила активная переброска британских подразделений на ближневосточный театр из Франции, несмотря на все предупреждения о готовящемся немецком наступлении. В январе 1918 г. командующий британскими силами в Европе генерал Хейг сообщал о «существенном ослаблении наших сил накануне решающих боев», а командир немногочисленных американских подразделений Першинг добавлял к этому, что «британские просьбы о помощи фронту трудно примирить с желанием мистера Ллойд Джорджа наступать в Палестине». Тем более непонятной выглядела эта стратегия на фоне революции в России, освободившей значительную часть германских войск для действий на Западе. Что же касается сионистов, то их реальные симпатии были тогда ближе к Берлину (где, кстати, и находилась их штаб-квартира), с которым они активно сотрудничали по части финансирования русской революции. Поэтому лоббирование британским кабинетом министров сионистских интересов за счет интересов королевства (и английской еврейской общины, которая возражала против палестинских планов) представлялось по меньшей мере странным. И тем не менее английские солдаты продолжали отправляться из Европы на судах через Средиземное море на Ближний Восток, где их группировка была доведена до более чем 1 миллиона человек. 7 марта 1918 г. Ллойд-Джордж предписал своему Генеральному штабу «начать решительное наступление в Палестине». А спустя две недели на ослабленный французский фронт обрушился железный кулак кайзера. Они и их союзники не смогли удержаться на позициях и были отброшены почти к стенам Парижа, потеряв сотни тысяч человек. «Это самое страшное поражение в истории нашей армии», ‑ записал в своем дневнике британский полковник Репингтон.

Суммируя эти факты, очевидец событий и позже известный журналист Дуглас Рид отмечал: «…Если бы Россия была вовремя поддержана, а вместо палестинской экскурсии все силы сосредоточились во Франции, то война закончилась бы раньше и, вероятно, без вмешательства Америки. Однако все это вовсе не послужило бы целям грандиозного плана «управления человечеством».

В разгар войны, как бы ощутив ее закулисную сторону, Валерий Брюсов писал:

А в 1937 г. на московском процессе «троцкистов» Карл Радек в предчувствии трагического финала вдруг сказал: «Я раскрою вам важнейшую из тайн — тайну войны…» и был мгновенно прерван. Какими сверхсекретными сведениями располагал ближайший соратник Троцкого? Почему его — единственного из обвиняемых на процессе — не приговорили к смерти? (По некоторым сведениям, Радек так и не был казнен, после десяти лет тюрьмы он жил под чужой фамилией).