Читать онлайн «Сталин - период созидания. Гражданская война в СССР 1929-1933 гг. Том 8.». Страница 44

В-четвертых, обращает внимание тотальное лишение кулаков свободы: свободы передвижения, свободы продажи имущества и даже свободы работать в городе — «Поручить НК Труду и ВЦСПС и вместе с тем ВСНХ и НКПС принять немедленные меры по очистке промышленных предприятий в городах от отдельных кулацких элементов (не допуская какой-либо общей кампании чистки на предприятиях), а также принять жесткие меры к дальнейшему недопущению таких элементов на производстве».

Под этот удар попадали кулаки, которые в прошлые годы после раскулачивания или самораскулачивания убежали с семьями в города. Обнаружилось, что Сталину в городах эти толковые мужики не были нужны, он их хотел использовать после грабежа только как дешевую рабочую силу в местах, весьма отдаленных от городов.

В-пятых, в этом постановлении четко отражен главный экономический замысел коллективизации — «Колхозы, получающие землю и конфискуемое имущество, должны обеспечить полный засев передаваемой земли и сдачу государству всей (!) товарной продукции». Максимальный контроль государством, властью над продукцией и её получение в максимальном количестве. Стремление советских властей расширить границу между потребляемым зерном и товарным в сторону максимального количества товарного зерна при общем сильном спаде сельхозпроизводства через два года приведет к большой трагедии — массовому голодомору советских граждан в сельской местности.

Как мы наблюдали ранее — в начале 1929 года Сталин обратил внимание, что Украина и Северо-Кавказский край, в который включены казацкие районы, дают почти половину всего зерна в СССР. Этот факт оказался гибельным для многих жителей этих территорий и волжских районов.

Не успели коллективизаторы ещё толком изучить постановление от 30 января, а на следующий день — 1 февраля 1930 года ЦИК и СНК СССР издали Постановление «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством», которое во многом дублировало постановление от 5 января 1930 года, с той лишь поправкой, что оно давало право на применение наемного труда «середнякам» в единоличных хозяйствах по совместному решению районного и окружного ИК, что, скорее всего, по свердловскому принципу должно было усилить антагонизмы в деревне и повышение лояльности середняка к советской власти на фоне ликвидации кулака.

По этому постановлению краевым и областным ИК и правительствам республик было дано право применять «все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их».

Этот шквальный штурм в начале 1930 года на крестьянство усиливался ещё и приказом ОГПУ N44/21 от 2 февраля 1930 года, в котором говорилось, что «в целях наиболее организованного проведения ликвидации кулачества как класса и решительного подавления всяких попыток противодействия со стороны кулаков мероприятиям Советской власти по социалистической реконструкции сельского хозяйства — в первую очередь в районах сплошной коллективизации — в самое ближайшее время кулаку, особенно его богатой и активной контрреволюционной части, должен быть нанесён сокрушительный удар». Этот приказ ОГПУ предусматривал:

1) Поголовную ликвидацию «контрреволюционного кулацкого актива», особенно «кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций и группировок» и «наиболее злостных, махровых одиночек» — то есть первая категория, к которой были отнесены:

Кулаки — наиболее «махровые» и активные, противодействующие и срывающие мероприятия партии и власти по социалистической реконструкции хозяйства; кулаки, бегущие из районов постоянного жительства и уходящие в подполье, особенно блокирующиеся с активными белогвардейцами и бандитами;

Кулаки — активные белогвардейцы, повстанцы, бывшие бандиты; бывшие белые офицеры, репатрианты, бывшие активные каратели и др., проявляющие контрреволюционную активность, особенно организованного порядка;

Кулаки — активные члены церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, «активно проявляющие себя».

Кулаки — наиболее богатые, ростовщики, спекулянты, разрушающие свои хозяйства, бывшие помещики и крупные земельные собственники.

Семьи арестованных, заключённых в концлагеря или приговорённых к расстрелу, подлежали высылке в северные районы СССР, наряду с выселяемыми при массовой кампании кулаками и их семьями, «с учётом наличия в семье трудоспособных и степени социальной опасности этих семейств».

2) Массовое выселение (в первую очередь из районов сплошной коллективизации и пограничной полосы) наиболее богатых кулаков (бывших помещиков, полупомещиков, «местных кулацких авторитетов» и «всего кулацкого кадра, из которых формируется контрреволюционный актив», «кулацкого антисоветского актива», «церковников и сектантов») и их семейств в отдалённые северные районы СССР и конфискация их имущества — вторая категория.

Из этого приказа было видно, какую большую работу по классификации деревенского вражеского населения провели коммунистические комиссары-социологи.

Стоит обратить внимание на передовицу в «Правде» от 3 февраля 1930 года, которая уже ориентировала коммунистов СССР на более высокие показатели коллективизации: «Последняя наметка коллективизации — 75% бедняцко-середняцких хозяйств в течение 1930/1931 г. — не является максимальной». Фактически Сталин ставил задачу сплошной коллективизации всего крестьянства — если не к концу 1930 года, то в 1931-м.

В дополнение ко всем предыдущим документам 4 февраля 1930 года была издана Секретная инструкция Президиума ЦИК СССР «О выселении и расселении кулацких хозяйств», в которой «в целях решительного подрыва влияния кулачества» и «подавления всяких попыток контрреволюционного противодействия» было решено поручить ОГПУ: выселить кулацкий актив, наиболее богатых кулаков и полупомещиков в отдаленные местности, расселить остальных кулаков в пределах района, в котором они проживают на новых, отводимых им за пределами колхозных хозяйств, участках.

Эта инструкция предполагала выселение примерно 3-5% от всего числа крестьянских хозяйств, то есть больше, чем осталось к 1930 году кулаков (1,8%) по утверждению самого Сталина, повторюсь, это значит, что под репрессии попадали и миллионы середняков и даже бедняки. Например, согласно сводкам ОГПУ за февраль 1930 года в Курском округе из 9 тыс. раскулаченных почти 3 тыс. составляли середняки, около 500 — семьи военнослужащих РККА, в Льговском округе более 50% раскулаченных оказались середняками и семьями красноармейцев, в Хопёрском округе оказались раскулачены более 3 тыс. середняков и 30 бедняков.

Согласно этой инструкции у крестьян конфисковывались «средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия производственные и торговые, продовольственные, кормовые и семенные запасы, излишки домашнего имущества, а также и наличные деньги». Кулаки исключались из всех видов кооперации. Имущество, вещи раскулаченных тут же складывались у церкви и продавались с торгов, — часы, шубы, хорошие тулупы, обувь и ткани покупали за бесценок местные коммунисты и активисты колхоза. Согласно инструкции от 4 февраля 1930 г. для обустройства семьи сосланного кулака на новом месте был зафиксирован строгий лимит «до 500 рублей на семью», остальные деньги при аресте конфисковывались. А что такое 500 рублей на семью в среднем из 8-10 человек при галопирующей инфляции?

Скорость принятия решений, отсутствие всякой бюрократии и проволочек, оперативность действий не может не впечатлить: уже через день — 6 февраля 1930 года согласно приказу ОГПУ N44.21 начинается операция по «изъятию» 60 тысяч кулаков «первой категории». И уже 7 февраля, в первый день проведения операции, ОГПУ было арестовано около 16 тысяч кулаков, а на 9 февраля было арестовано уже 25 тысяч человек. Понятно, что большая подготовка по «выявлению» кулаков и организации их ареста и конфискации имущества готовилась заранее.

На 15 февраля 1930 года, согласно справке ОГПУ — «При ликвидации кулаков как класса «изъято» в массовых операциях и при индивидуальных чистках 64589 человек, из них в ходе подготовительных операций (1 категории) 52166 человек, а в ходе массовых операций — 12423 человека». Всего за три недели с 6 по 26 февраля только по Северному Кавказу и Дагестану чекисты арестовали более 26 тыс. «глав кулацких хозяйств». За период с января по апрель органы ОГПУ арестовали по политическим мотивам 141 тыс. человек (в том числе «кулаков» — 80 тыс.), а насильственной депортации за этот период из мест своего проживания в отдалённые районы СССР подверглись почти 350 тыс. человек. При этом нет статистики — сколько было убито кулаков при оказании сопротивления.

На железнодорожных станциях мужиков, детей, женщин, стариков и старух грузили, словно скот, в товарные вагоны и отправляли в Среднюю Азию, Казахстан, Коми, на Урал, в Сибирь. Везли неделями без хлеба, пищи и воды, по приезде поселяли в голую степь или в тайгу на выживание. Работы, медицинской помощи, жилья, продуктов — ничего не было, раскулаченные умирали сотнями, особенно маленькие дети и старики. Так осуществлялся форменный геноцид, жертвой которого становилась самая трудолюбивая и крепкая часть крестьянства. Только к лету 1930 г. было ограблено и разорено более 320 тыс. крестьянских хозяйств. Кроме того, не менее 100 тыс. хозяйств «самораскулачились» — крестьянские семьи успели распродать, часто за бесценок, нажитое имущество и убежали от арестов и депортации в города и на стройки.