Читать онлайн «Жертвы Ялты». Страница 38

Тысячи казаков двинулись на запад. Путешествие, несмотря на помощь немцев, было тяжелым. Путь лежал через степь, пожитки везли на телегах. Немцы выделили переселенцам район около города Новогрудка, в ста верстах западнее Минска. Здесь они и осели, начали возделывать землю, разводить скот. По казацкой традиции, выбрали атамана — офицера инженерных войск Павлова, которого казаки до сих пор вспоминают как истинного народного вождя. Это был человек выдающихся организаторских способностей, и во многом именно благодаря его руководству казакам удалось проделать трудный путь от берегов Черного моря к границе Польши. Под его началом в Новогрудке были построены церковь, больницы и школы.

Но 17 июня 1944 года атаман Павлов был убит в окрестностях города при невыясненных обстоятельствах: то ли с ним свели счеты партизаны, то ли застрелил казацкий часовой, которому атаман неверно ответил на пароль. Под руководством немецкого офицера связи майора Мюллера был выбран новый походный атаман, Тимофей Иванович Доманов. бывший майор Красной Армии. Человек добрый и совестливый, он не был, однако, такой яркой личностью, как Павлов. Многие казаки до сих пор уверены, что останься Павлов в живых — он смог бы спасти свой народ от уготованной ему участи.

Казачий стан в Новогрудке, ставший прибежищем для казаков с Кубани, Дона и Терека, жил по старым казацким законам. Мужчины снова надели черкески, кое-кто даже щеголял в военной форме, оставшейся со времен Николая И. Возродились обычаи, зазвучали старые песни. Приезжали сюда и эмигранты-казаки из Западной Европы, жаждущие участвовать в освобождении своей страны. Среди них выделялись прославленные участники первых битв с большевиками в 1918–1921 годах: генералы Петр Краснов, бывший атаман донских казаков, и Вячеслав Науменко, бывший атаман кубанских. То был короткий период возрождения прежней жизни, которой суждено было вскоре кануть в вечность.

Военную форму надевали не для того, чтобы покрасоваться. Леса вокруг Новогрудка кишели партизанами, против которых оказался бессилен вооруженный до зубов вермахт. Атаман Павлов организовал мужчин в военные группы, и хотя в их распоряжении был всего лишь скудный запас стрелкового оружия, которым снабдили их немцы и который пополнился советским оружием, захваченным в боях, казаки сумели держать партизан на расстоянии. Впрочем, несмотря на сохранение традиционных полков и чинов, казацкие формирования в Новогрудке были не более чем полувоенными отрядами самообороны.

Жизнь в Новогрудке была трудной, но казаки по сей день добрым словом поминают то время. Ушли в прошлое расстрелы, пытки и рабский труд, дети получали хорошее образование, взрослые распоряжались плодами своего труда в поле, а вечерами колокольный звон сзывал прихожан на молитву. Однако скоро всему этому пришел конец.

В сентябре 1944 года немецкие власти предоставили казакам новое пристанище: на севере Италии, в одном из немногих районов, оставшихся под властью агонизирующего рейха, была выбрана область, наиболее отдаленная от линии наступления Красной Армии. Маленький казачий народ снова двинулся со всем своим скарбом в путь через Польшу, Германию и Австрию. В Италии их вначале поселили в Гемоне, а затем перевели в Карнию, в Толмеццо. Немцы предоставили казакам земельные наделы и дома, что, разумеется, вызвало недовольство местного населения. Казаки и здесь организовали свою жизнь по законам донской станицы, они, как и прежде, были все же больше поселением, чем войском, хотя их полки вновь включились в борьбу против коммунистических партизан. Так обстояло дело весной 1945 года, когда фронт вплотную подошел к тем местам.

В Толмеццо, кроме казаков, жило также несколько тысяч кавказцев: грузины, армяне, азербайджанцы, осетины и другие. Их история во многом схожа с судьбой казаков. В основном это были остатки национальных частей, сформированных немцами якобы для освобождения их родины. Когда эта цель стала вовсе нереальной, немцы перебросили некоторые из этих формирований на Западный фронт, во Францию и Нидерланды, а большинство азербайджанцев оказалось на Итальянском фронте, в 162-й Тюркской дивизии, пользовавшейся репутацией отряда, который сражается до последнего. Отдельные грузины тоже получили от немцев инструкции поселиться в Карнии. Штаб-квартира кавказцев находилась в Палуцце, в горах, в нескольких километрах севернее казацкого поселения в Толмеццо. Организованы они были гораздо хуже, чем казаки (наверное, трудно организовать воедино людей, говорящих на семнадцати различных языках и исповедующих разные религии — от православия, как христиане в Грузии, до мусульманства, как шииты в Азербайджане). Как и к казакам, к ним во время их странствий присоединилось множество соотечественников, группами или поодиночке скитавшихся по Центральной Европе. Похоже, хотя и трудно утверждать со всей определенностью, что именно кавказцы были повинны в случаях жестокого обращения*с жителями тех мест. Немцы много писали об этих случаях: как и во Франции, здесь проводилась политика разжигания ненависти ко всему «русскому».

Штаб главнокомандующего союзными силами в Казерте впервые обратил серьезное внимание на казаков Толмеццо ранней весной 1945 года. В штабе разрабатывались планы по прорыву линии Густава и взятию Болоньи — чтобы после этого ворваться в открытую долину реки По. В Карнийских Альпах действовал отряд особых поручений английской службы специальных операций (ССО), в котором служил Патрик Мартин-Смит. Местные партизаны антикоммунистического толка сообщили ему, что прошлой осенью казаки установили с ними контакт с целью заручиться поддержкой союзников, в победе которых не оставалось ни малейших сомнений. Мартин-Смит сразу же загорелся идеей убедить казаков перерезать железнодорожную линию Виллах — Удин, одну из двух главных коммуникационных линий немецкой армии в Италии. Эта операция могла бы сыграть важную роль в наступлении. Но сколько-нибудь вразумительного ответа из Казерты Мартин-Смит не получил. Как он понял, в штабе не хотели, чтобы казаки знали о дате предстоящего наступления. А потом его романтический план сорвали развернувшиеся события: немцы начали крупную операцию по очистке Карнии от партизан, а в середине апреля армии Александера беспрепятственно продвинулись вперед, взяв Имолу и Болонью. В конце месяца союзники могли атаковать Толмеццо совершенно самостоятельно.

Наступление на казачью дивизию было начато в ночь на 6 мая. Выйдя из лагеря в полном боевом порядке, английские войска двинулись с востока вдоль гористой долины Тальяменто. Вскоре стало ясно, что никто не собирается оказывать им сопротивления, и они пошли быстрее. Войдя к полудню в Толмеццо, англичане обнаружили, что опоздали: ни казаков, ни кавказцев здесь уже не было, они нашли лишь группку понурых мусульман из Тюркской дивизии. Такое мирное завершение похода вполне устраивало англичан. К тому же после вечернего чая до них дошла, как выразился бригадный писарь, «лучшая новость войны»: подтверждение безоговорочной капитуляции всех немецких сил в данном районе. К сожалению, батальон не мог достойно отпраздновать это событие, пришлось ограничиться дополнительной порцией пива.

Вечер прошел спокойно. Затем в плен сдался отряд грузин, где многие офицеры были князьями, а командиром — прекрасная грузинская княжна по имени Марианна. Эти благородные грузины жили в нереальном романтическом мире, которому суждено было вскоре безвозвратно уйти в небытие. Всего за десять дней до сдачи отряда князь Ираклий Багратион, явившись в английское посольство в Мадриде, заявил, что 100 тысяч грузин, находящихся на службе в немецкой армии, сдадутся союзникам, если англичане пообещают не отсылать их в СССР. МИД проинструктировал посольство не отвечать на это предложение.

Но куда же делись главные силы казаков и кавказцев? Чем ближе подходил день капитуляции Германии, тем чаще в войсках вспыхивали споры: что делать, какой путь избрать. Обергруппен-фюрер Глобочник, местный нацистский командир, приказал оставаться на месте, но его приказы и угрозы мало трогали казаков. В одну прекрасную ночь немецкие командиры Кавказской дивизии исчезли, оставив командовать дивизией эмигранта Султан-Гирея Клыча. Изгнанники были вольны решать свою судьбу, но особого выбора у них не было, и в конце концов все решилось само собой.

Итальянские партизаны с каждым днем становились все активнее. Особую угрозу для обитателей Толмеццо представлял отряд прокоммунистических партизан под руководством католического священника: они дотла сожгли казацкий госпиталь, в огне погибло множество раненых. 27 апреля в штаб Доманова в Толмеццо явились три итальянских офицера с требованием, чтобы казаки сдали оружие и ушли с итальянской земли. Доманов, которому вовсе не улыбалась перспектива целиком и полностью сдаться на милость врага, согласился вывести казаков из Италии, но сдать оружие отказался. Итальянцев эти условия устроили, и 28 апреля казаки и часть кавказцев снялись с места и двинулись на север.