Читать онлайн «Неизвращенная история Украины-Руси Том I». Страница 51

В течении января-февраля присяга была проведена по всей свободной от поляков территории Украины. При этом составлялись списки принявших присягу, согласно этим спискам присягнуло 127.338 человек, глав семейств.

Принимая во внимание, что в некоторых районах Правобережья присяга не была проведена, т. к. эти районы были заняты поляками, и считая семью в 5-6 человек, мы устанавливаем приблизительную численность населения Приднепровья в один миллион человек. Такова была в то время численность населения Приднепровья, боровшегося за свое освобождение. Галиция и Слободская Украина в борьбе не участвовали.

Число это полностью совпадает с результатами вычислений украинского сепаратиста Холмского, который в своей “Истории Украины” (Мюнхен, 1947 г.) также определяет население Приднепровья в то время в один миллион.

После присяги для оформления статуса Украины в Русском Государстве и для выработки плана общих действий, Хмельницким были отправлены в Москву генеральный судья Зарудный и переяславский полковник Тетеря.

В марте 1654 г. после двухнедельных переговоров все было согласовано, были одобрены и приняты обеими сторонами так называемые “Статьи Богдана Хмельницкого”, изесгные также, как “Мартовские статьи”.

По существу это была конституция автономной Украины, неразрывно и навеки, волеизъявлением своего народа, вошедшей в состав Русского Государства. Этими “Статьями” определялось юридическое положение Украины в Русском Государства. Оригинала этих “Статей” не сохранилось, точнее, пока он нигде не обнаружен, но на основании имеющихся черновиков и заметок, содержание “Статей” можно установить.

Основные пункты этих “Статей” (всего их 11) сводились к следующему:

а) Сохранение на всей Украине казацкой администрации, распространяющейся на все население. Этим утверждалась осуществленная во время гражданской освободительной борьбы, замена польской администрации – казачьей. При поляках юрисдикция казачьей администрации распространялась только на казаков.

б) Установление реестра в 60.000 Казаков.

в) Обещание защищать Украину-Русь от поляков и татар всеми силами Русского Государства. “Если нападут татары,' – говорится в “Статьях”, – донские казаки должны немедле напасть Крым”. Для продолжения борьбы с поляками русские “ратные люди” в дальнейшем ведут эту борьбу совместно с казаками Б. Хмельницкого.

г) Подтверждение царем прав и привилегий высшего класса Украины-Руси: высшего духовенства, монастырей старшины, шляхты и закрепление за ними имений.

д) Предоставление гетману прева сношений с другими государствами. Для сношений с Польшей и Турцией нужно было предварительное разрешение царя, а при сношениях с другими государствами гетман был обязан обо всем уведомлять царя и без его согласия не принимать решений. В случае же поступления предложений невыгодных для Русского Государства гетман был обязан задерживать послов и немедленно уведомлять царя.

е) Все собираемые на Украине-Руси местной администрацией приходы поступали в “царскую казну”. Из этих приходов должно было оплачиваться содержание местной администрации и реестрового казачества. Так как к моменту составления “Статей” определить высоту этих доходов не представлялось возможным, то и вопрос о высоте “жалования” реестровым казакам остался открытым.

Кроме этих основных статей – положений, определявших будущую совместную жизнь воссоединенных после нескольких столетий раздельной жизни частей когда-то единого русского Киевского Государства, в “Статьях Богдана Хмельницкого” была много уточняющих подробностей, до таких мелочей, какое “жалование” должен получать войсковой писарь или артиллерийский “обозный”.

Особым пунктом в “Статьях” указано обязательство Русского Государства содержать и снабжать постоянный гарнизон крепости Кодак, служившей охраной от внезапных татарских набегов.

Также особым пунктом введено в “Статьи” царское подтверждение на все имения православного высшего духовенства и монастырей, которые были не только крупными землевладельцами, но и имели зависимых от них крестьян. К “послушенству” монастырям призывал Хмельницкий еще до воссоединения, хотя крепостная зависимость фактически и была уничтожена явочным порядком уже в первые годы освободительной борьбы.

Из содержания этих “Статей” видно, что они удовлетворяли старшину, сохраняя казачью администрацию и закрепляя за ней социальное положение, приобретенное во время освободительной борьбы. В то же время они не противоречили и идее централизованного государства, каковым в то время было Русское Государство. Это видно из пунктов “Статей”, предусматривающих сдачу “в царскую казну” всех доходов, собираемых администрацией. Удовлетворены были и широкие массы населения, т. к. принятое Русским Государством обязательство защищать от татар и поляков обещало возможность спокойной жизни и гарантировало от возвращения ненавистных порядков времен польского владычества.

Созвучно было также воссоединение и его переяславское оформление и с воспоминанием о единстве Руси Киевского периода, еще жившим в народной памяти во всех частях Руси, а потому в народном сознании Переяславский акт был именно воссоединением, разорванных когда-то историей, частей единого государства Киевской Руси, а не пpисоединением, как не точно его называли дореволюционные русские историки, или завоеванием и оккупацией, как пытаются представить воссоединение шовинисты – сепаратисты.

Отсутствие в архивах подписанного оригинала “Статей” дала возможность произвольного толкования их содержания и самого духа и смысла Переяславского акта.

Шовинисты-сепаратисты изображают этот акт воссоединения, как договор двух независимых государств – России и “Казацкой Державы” о совместных военных действиях против Польши, причем договор и союз вынужденный. Хмельницкий находился в тяжелом положении, говорят они, а потому и согласился на него, вовсе не стремясь к воссоединению и намереваясь при первом удобном случае его нарушить.

Приписывая Хмельницкому двурушничество, М. Грушевский и его “историческая школа”, замалчивают исторически неопровержимо доказанное стихийное стремление всего населения Руси-Украины к воссоединению, в котором оно видело свое спасение и гарантию мирной жизни в будущем. Вожделение же небольшой кучки старшины польско-шляхетского воспитания и мировоззрения, сепаратисты выдают за настроения всего населения.

О самом Хмельницком Грушевский пишет: “Народ украинский для него, как и для вождей предшествовавших восстаний, был только средством для достижения казацких желаний”. (М. С. Грушевский “Иллюстрированная история Украины” – Киев 1917 г., стр. 302).

А о казаках тот же Грушевский в той же книге на стр. 308 пишет: “они смотрели на войну, как на свое ремесло и продавали свою службу тому, кто платил”.

Так характеризует Грушевский, а за ним и его “школа” тех, кто героической борьбой отстояли и свою православную веру и свою национальность от католическо-польской агрессии. Не будь Хмельницкого, его предшественников и казачества, о котором так оскорбительно-пренебрежительно пишет Грушевский, вся Украина была бы окатоличена и ополячена.

Не об этом ли сожалел М. Грушевский, создавая свою “историческую школу” в католической Австро-Венгерской империи и не об этом ли сожалеют сейчас его последователи, верные сыны католической церкви – галицкие униаты, претендующие на роль “носителей украинской идеи”?

Объективная же историческая правда, а не извращенная и подогнанная к заранее поставленному заданию, сепаратистическая “история”, на основании документов и неопровержимых фактов дает совсем другую картину освободительного движения Украины-Руси, приведшего к воссоединению с Русским Государством.

Это была всенародная стихийная революция, в которой, переплетаясь, одинаково действовали, как побуждения социциальные, так, в одинаковой мере, и религиозные и национальные.

Борьба против социального угнетения; борьба за свободу своей прадедовской веры; борьба за свое национальное бытие, против польско-католического гнета. Они были неотделимы одна от другой и создали ту силу, которая привела к победе, хотя и не окончательной.

В этом всенародном движении, вероятно, были и шкурники, которые стремились только к удовлетворению своих эгоистических стремлений, но зачислять в шкурники и все казачество и Хмельницкого с его предшественниками, как это делает, приведенными выше фразами, Грушевский, это значит оплевывать героическую, самоотверженную и славную борьбу населения Руси-Украины за свое освобождение.

А замалчивать стихийное стремление к воссоединению с Русским Государством, в котором народ видел свое единственное спасение, и такую же стихийную ненависть к униатам, которая красной нитью проходит через всю историю освободительной борьбы – это значит прибегать к той форме лжи, которую называют самой худшей и подлой: к лжи умолчанием.