Читать онлайн «Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу». Страница 38

Иными словами, для своей аудитории «Московский телеграф» отрекомендовал книгу Шишкова как тенденциозную и даже реакционную, еще углубив межу разлада в обществе между «охранителями» и «либералами».

Таким образом, анализ текстов А. С. Шишкова об Отечественной войне 1812 г. не только проясняет особенности авторского восприятия описываемых событий, но позволяет проследить механизм формирования их официальной канонической версии.

Немаловажное значение в жизни великого князя, цесаревича Константина Павловича (1779–1831), внука Екатерины II и сына Павла I, имели различного рода путешествия и поездки. По характеру их можно разделить на несколько видов. 1) Инспекционные поездки. 5 мая 1795 г. великие князья Александр и Константин получили от Екатерины II свои первые шефские полки. Александр был назначен шефом Екатеринославского гренадерского полка, а Константин – Санкт-Петербургского гренадерского. В тот же день Константин отправился в поездку по Выборгской губернии в сопровождении К. И. Остен-Сакена, А. Я. Будберга и М. И. Голенищева-Кутузова для осмотра строящихся крепостей. Первоначально Екатерина хотела возложить это поручение на великого князя Александра, но тот не проявил в отношении его никакого энтузиазма. Константин Павлович путешествовал две недели{542} и остался доволен укреплениями Выборга, Роченсальма и других мест. В Роченсальме Константин заложил Адмиралтейство и присутствовал при учении канонерских лодок и плавучих батарей. «Вчерась вечером приехал я в Выбург и живу теперь у губернатора в загородном доме. Сего дня ходил я в городе смотреть крепость, корону святой Анны и Шлос, которые в превеликой исправности», – писал Константин Екатерине II 7 мая. «Третьего дня приехал я в Роченсальму и ходил во все укрепления, которые не только что хороши, но удивительны», – сообщал он 11 мая. На обратном пути в Выборг великий князь смотрел «укрепления Ликолы, Утти, Давыдова, Керны и Вильманстранда, которые очень изрядны по маловременной в них работе»{543}.

Иногда инспекционные поездки использовались как средство политической демонстрации могущества России. Классическим примером такой поездки можно считать присутствие великого князя на смотре войск, расположенных на днестровской границе, осенью 1800 г. В связи с междоусобицами турецких пашей и их разбойными нападениями на территорию Молдавии и Валахии положение Дунайских княжеств ухудшилось. Чтобы разрядить ситуацию и поддержать престиж России, которая покровительствовала княжествам, Павел I решил провести смотр русских войск на днестровской границе 10 сентября 1800 г. великому князю Константину было предписано по прибытии обратиться к молдавскому господарю и пашам Хотина и Бендер с приветственными посланиями. Российский посол в Константинополе В. С. Томара должен был «в дружественной форме» известить турецкое правительство о готовящемся смотре{544}. Присутствие великого князя на турецкой границе было тем более символичным, учитывая так называемый «греческий проект» Екатерины II, имевший целью изгнание турок из Европы и воссоздание Греческой империи, престол которой предназначался Константину Павловичу. При этом Молдавия и Валахия должны были либо войти в состав Греческой империи, либо объединиться в буферное государство «Дакию».

2) Другой формой путешествий являлось участие в военных действиях. Первый боевой опыт Константин Павлович получил в 1799 г. во время Итальянского и Швейцарского походов фельдмаршала А. В. Суворова. Согласившись на просьбу Константина, мечтавшего побывать на войне, Павел I разрешил ему отправиться волонтером в корпус генерала А. Г. Розенберга{545}. Константин Павлович совершал путешествие под именем графа Романова. На пути в Италию он на 2 недели останавливался в Вене. По случаю его приезда ежедневно устраивались праздники, парады, смотры и учения войск. Константин был принят союзником Павла Францем II тем более радушно, что в это время был уже решен вопрос о браке его брата, венгерского палатина, эрцгерцога Иосифа, с великой княжной Александрой Павловной. 26 апреля (7 мая) великий князь присоединился к находившимся в Вогере русским войскам. 1(12) мая 1799 г. произошло сражение при Бассиньяно, которое было проиграно по вине великого князя Константина. Он вмешался в распоряжения генерала Розенберга и спровоцировал несвоевременное выступление русских войск против французов. В приказе по армии по случаю этого сражения Суворов объявил, что «демонстрации – игра юно-военных». Он также лично высказал великому князю свое мнение о неуместности такого поведения{546}.

Однако в дальнейшем Константин заслужил похвалу фельдмаршала. Он все время находился при авангарде князя П. И. Багратиона, а в его отсутствие командовал авангардом. Великий князь принял участие в битве при Треббии (за которую был награжден орденом святого Иоанна Иерусалимского), осаде Серравалле, сражении при Нови{547}. Сопровождавший великого князя адъютант генерал-майор П. А. Сафонов писал камергеру князю Н. Г. Вяземскому из Асти 17(28) августа 1799 г., жалуясь на нехватку молока и хлеба, дороговизну сахара и чая: «Здесь в Италии для стола Его императорского высочества никакой трудности не имеем доставать провизии, а нуждаемся очень в молоке и хлебах. Фруктов и вин великое изобилие, в день выходит для собственного стола Его высочества и на общий стол, за которым генерально обедает и ужинает персон двенадцать, червонцев тридцать. Сахар здесь чрезвычайно дорог, стоит каждый фунт пьемонтский десять лир, это составляет на наши деньги три рубли девяносто пять копеек и доставать очень трудно. Прошу Вашего сиятельства прислать чай для Его высочества, здесь одного фунта ни за какие деньги сыскать невозможно»{548}.

Во время Швейцарского похода, когда союзные русско-австрийские войска были окружены в Муттене, великий князь скупал у местного населения на свои деньги продовольствие для солдат. А. В. Суворов в донесении Павлу I заметил, что Константин, подавая примеры личной храбрости, воодушевлял войска. Константин Павлович оказывал внимание французским пленным, что было демонстрацией уважения к славе французского оружия. На австрийцев же великий князь жаловался российскому послу в Вене графу А. К. Разумовскому, так как, по его мнению, они всячески старались избежать сражений{549}. За участие в Швейцарском походе император пожаловал Константину 28 октября (8 ноября) 1799 г. титул цесаревича{550}.

В царствование Александра I великий князь принимал участие в войнах России с наполеоновской Францией, командуя гвардией. Он был в числе сражавшихся под Аустерлицем 20 ноября (2 декабря) 1805 г., после того как союзные русско-австрийские войска потерпели сокрушительное поражение{551}. 29 мая (10 июня) 1807 г. русская гвардия под командованием Константина Павловича участвовала в кровопролитной битве при Гейльсберге, в ходе которой русским войскам удалось отразить атаки французской армии. После этого, по просьбе главнокомандующего Л. Л. Беннигсена Константин поехал в Тильзит, чтобы ознакомить находившегося там Александра I с положением дел. Кроме того, великий князь хотел склонить брата к ведению мирных переговоров с Францией вследствие больших потерь русской армии. Эта точка зрения цесаревича разделялась и окружением императора{552}.

«Государь, – говорил Константин Александру 31 мая (12 июня), – если Вы не хотите заключить мир с Францией, тогда дайте заряженный пистолет каждому из ваших солдат и прикажите им застрелиться. Вы достигнете того же результата, который даст вам новая и последняя битва, которая неминуемо откроет ворота в вашу империю французским войскам, натренированным в боях и всегда победоносным»{553}. Александр I не прислушался к словам Константина Павловича. Но после тяжелого поражения русских войск под Фридландом 2(14) июня непосредственная опасность, грозившая России, вынудила императора начать переговоры. Они завершились 25 июня (7 июля) подписанием Тильзитского мира. Присутствовавший при этом великий князь Константин получил от Наполеона ленту Почетного легиона{554}. В сентябре 1808 г., когда происходили новые переговоры Александра I с Наполеоном, великий князь сопровождал брата в Эрфурт{555}.

Константин, который в ранней молодости стремился побывать на войне, говорил о нежелательности ведения военных действий против Франции не только в 1807, но и в 1805 гг.{556} Такое изменение его позиции можно объяснить несколькими причинами.