Читать онлайн «Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода». Страница 60

Однако не в этом заключается главное противоречие изложенной концепции. Допустив, что вплоть до 1447 г. новгородцы были уверены в высоком качестве обращавшихся у них слитков, М. П. Сотникова тем самым должна признать сосуществование в Новгороде между 1420 и 1447 гг. двух разных рублей: один из них – слиток, фальсифицированный, но еще не разоблаченный (т. е. признающийся равным 196 г); другой – счетный рубль (обобщение 216 денег по 0,79 г каждая, т. е. равный 170,1 г). Сосуществование двух видов рублей неизбежно должно было бы найти терминологическое выражение. Однако никаких противопоставлений счетного рубля рублю-слитку источники указанного периода не знают. В известном летописном сообщении 1447 г. о том, что «новгородци охулиша сребро, рубли старыя и новыя»[476], контекст предполагает не противопоставление слитка счетному рублю, а противопоставление двух видов слитка, на чем мы еще остановимся далее.

Можно было бы предположить, что рубль в 170 г появляется в Новгороде после 1447 г., тем более что сведения о соответствии рубля 216 денгам почерпнуты из источников конца XV в., а не более раннего времени. Однако такое предположение сразу же следует отвести как невероятное. Для того чтобы величина основной денежной единицы уменьшилась, необходимо или одновременное уменьшение составляющих ее фракций, в данном случае уменьшение веса денги, или же изменение структурных соотношений в системе, в данном случае потребовалось бы доказать, что до 1447 г. новгородский рубль состоял не из 216, а из большего числа денег. Но изучение весовых данных новгородских монет показывает, что они сохраняют весовое единообразие на всем протяжении чеканки начиная с 1420 г. Это обстоятельство отмечает и летописец, рассказывая о мероприятиях в денежном деле в 1447 г.: «начата переливати старый денги, а новый ковати в ту же меру, на 4 почки таковых же»[477]. Новгородская денга сохраняет неизменным свой вес и в московское время, вплоть до реформы Елены Глинской. Что же касается структурных соотношений, то для их изменения после 1447 г. не было каких-либо условий. Ведь слитки уже не обращались, и единственный номинал системы – денгу – было просто не с чем сравнивать.

Вопрос о том, существовал или не существовал в Новгороде до 1447 г. рубль в 170 г, решается обращением к слиткам. М. П. Сотникова показала, что «суммарное содержание чистого серебра в слитках двойного литья, как правило, на 20–24 г меньше нормы, т. е. двухсотграммовый слиток, если принять для него нормальную пробу в 900–950 единиц, терял до 10–13 % полагающегося ему содержания чистого серебра, которое заменялось лигатурой»[478]. Простейший расчет обнаруживает, что выраженная в чистом серебре норма слитков двойного литья максимально близка норме новгородского рубля в 170 г. Именно эти слитки, на наш взгляд, и были рублями монетной системы Новгорода XV в.

Таким образом, в Новгороде не предпринималось никаких тайных фальсификаций. Истинная ценность двуслойного слитка не была скрыта от новгородцев, которые прекрасно знали, что 216 денег практически равны слитку-рублю, несмотря на ощутимую разницу в весе. Но если не было скрытой фальсификации, значит, историю новгородского рубля в 170 г следует начинать с момента появления в обиходе двуслойных слитков.

М. П. Сотникова датировала их появление второй половиной XIV в., аргументировав эту дату ссылкой на шесть совместных находок двуслойных рублей с джучидскими монетами и клейменными в Золотой Орде слитками[479]. Принимая во внимание обилие беспаспортных слитков подобного типа, их многочисленные находки без сопровождающего и датирующего материала, а также отсутствие каких-либо специфических типов слитка, четко датируемых концом XIII – первой половиной XIV в., можно согласиться лишь с тем, что во второй половине XIV в. слитки, изготовленные в два приема, безусловно существовали. Однако у нас нет решительно никаких оснований отвергать возможность их появления в более раннее время.

Именно в этой связи и оказываются важными показания берестяных грамот. Допустив, что слитки двойного литья (т. е. рубли в 170,1 г) появились лишь в какой-то момент на протяжении XIV в., мы должны догадываться, что их совместное бытование с предполагаемыми более ранними рублями (хотя бы в течение самого минимального периода) должно привести к временному раздвоению термина, к появлению при слове «рубль» пояснений, о каком рубле идет речь и т. д.

Термин «рубль» упоминается в 20 четко датируемых берестяных грамотах[480]. Древнейшая из них грамота № 65, которая содержит вообще самое раннее упоминание рубля в известных к настоящему времени источниках, датируется данными дендрохронологии 1281–1299 гг.[481] Список грамот, называющих рубль, уместно пополнить грамотами с упоминанием постоянного спутника рубля – полтины, встреченной в 5 берестяных документах[482]. Приводим этот список с указанием ярусов, в которых найдены грамоты, и их дендрохронологических дат.

Итак, грамоты, упоминающие термины «рубль» и «полтина», более или менее равномерно насыщают все слои XIV в. Однако ни в одной из них эти термины не сопровождены какими-либо определениями. Во всех случаях называются суммы, выраженные просто в рублях или полтинах. Это обстоятельство кажется противоречащим той характеристике, которая может быть извлечена из наблюдений над особенностями слитков XIV в.

В самом деле, признавая, что короткие слитки с горбатой спинкой бытуют в Новгороде с начала XIV в., а принадлежащие к тому же типу слитки двойного литья появляются лишь во второй половине XIV в., М. П. Сотникова тем самым настаивает на сосуществовании двух видов рублей с момента возникновения практики двойного литья. Правда, для нее это сосуществование безразлично по отношению к терминологии, поскольку литье слитков в два приема она считает способом скрытой фальсификации. Не соглашаясь с ней в этом важном пункте и признавая открытый характер реформы, понизившей вес рубля до 170 г, мы не можем не недоумевать, почему же введение в обиход новой единицы пониженного веса не нашло терминологического выражения.

Эти раздумья заставляют вернуться к техническим особенностям слитков двойного литья и поставить вопрос о способах их распознавания в массе других обращавшихся слитков. Поскольку литье двуслойных слитков не было приемом скрытой фальсификации, рубли с содержанием серебра в 170 г должны были иметь внешние отличия от слитков, вполне высокопробных. Более того, они не могли не иметь таких отличий. К искомым признакам не может относиться шов на стыке отливок. Он выражен на разных экземплярах в разной степени, а иногда вообще неразличим.

«В двуслойных слитках, – отмечает М. П. Сотникова, – низкопробное серебро оказывается полностью скрытым за серой, шероховатой и слегка пористой поверхностью боковых стенок слитка, прилегавших к стенкам земляной формы, и под высокопробной доливкой, которая, застывая, давала ту же гладкую блестящую поверхность, что и высокопробные слитки»[483]. Из этого наблюдения исследовательница делает вывод, что такие слитки неотличимы от высокопробных и потому фальсифицированы.

Думается, однако, что из отмеченного М. П. Сотниковой безусловного факта недостаточной выраженности или полной невыраженности литейного шва на многих коротких слитках с горбатой спинкой может быть сделан совершенно иной вывод. Ведь если шов в иных случаях так плохо различим, что побудило М. П. Сотникову настаивать на скрытом характере видоизменения рубля, то у нас нет никаких гарантий правильности разделения коротких слитков на отлитые в один прием и на изготовленные техникой двойного литья. Пока не произведены сплошные анализы пробы, мы, взяв в руки короткий слиток с неразличимым швом, еще не можем отрицать его возможную двуслойность. Последовательно развивая тезис об открытом характере реформы по понижению веса рубля до 170 г и не находя при этом иных критериев для распознавания последнего по внешним признакам, кроме самой формы слитка, мы придем к неизбежному выводу о качественной идентичности всех коротких слитков с горбатой спинкой.

Нам представляется, что все слитки этого типа изготовлены путем двуслойного литья, только в одних случаях шов на них различим, а в других он незаметен[484]. Если это так, мы получаем возможность связать воедино два самых значительных факта в истории новгородской денежной системы безмонетного периода. Рубежом XIII–XIV вв. датируются самые ранние находки коротких слитков с горбатой спинкой, в дальнейшем характерных для новгородского обращения XIV – первой половины XV в.[485] К самому концу XIII в. относится древнейшее упоминание термина «рубль» – безраздельной основы новгородской денежной системы всего последующего периода. Исходя из этого сопоставления, можно предложить наиболее существенный вывод о том, что термин «рубль» и был впервые применен в Новгороде к введенным не позднее конца XIII в. коротким слиткам с горбатой спинкой, иными словами, с самого начала был наименованием вновь образованной денежной единицы с содержанием чистого серебра около 170 г. Такой вывод объясняет не только отмеченную выше цельность применения термина «рубль» на протяжении XIV–XV вв., но и необычный успех нового термина, сопутствовавший ему с момента возникновения. Если бы новым термином была обозначена старая единица, завоевание им популярности не могло бы стать столь легким.