Читать онлайн «Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода». Страница 32

Как бы то ни было, монеты, обрезанные под вес 1,0–1,1 г, не находят себе соответствия среди установленных выше единиц русской денежно-весовой системы IX – первой половины X вв. Но в более поздней системе, реконструированной выше по письменным и вещественным источникам XI в. (гл. II), имеется теоретическая норма резаны – 1,02 г, детальнейшим образом совпадающая с нормой большинства обрезанных куфических монет.

Отмеченное совпадение дает основания попытаться отыскать среди обрезанных в кружок дирхемов также и монеты с нормой поздней куны (2,05 г) и поздней ногаты (2,56 г). Оказывается, обе эти группы ясно выражены среди монет всех саманидских эмиров от Исмаила до Нуха. На 81 обрезанную монету Исмаила приходится 8 монет с весом 1,9–2,3 г и 8 монет с весом 2,4–2,7 г; на 101 монету Ахмеда – 5 монет с весом 1,7–2,0 г и 13 монет с весом 2,1–2,6 г; на 658 монет Насра – 41 монета с весом 1,8–2,2 г и 82 монеты с весом 2,2–2,7 г; на 189 монет Нуха приходится 10 монет с весом 1,7–2,0 г и 7 монет с весом 2,5–2,8 г. Все перечисленные группы достаточно четко отграничены от более легких и более тяжелых групп.

Изложенные наблюдения позволяют сделать вывод о появлении уже в середине X в. новой русской системы денежно-весовых единиц, соподчиненных на основе денежного счета, знакомого нам по Русской Правде, и с гривной весом в 51,19 г.

Гривна (счетная = 51,19 г) = 20 ногатам (дирхемам, обрезанным под норму 2,56 г) = 25 кунам (дирхемам, обрезанным под норму 2,05 г) = 50резанам (дирхемам, обрезанным под норму 1,02 г).

Сформировавшись еще в середине X в., эта система не сразу получила всеобщее признание и распространение. Присутствие в самом Березовском кладе значительного количества монет, отобранных по нормам старой системы, и наличие таких же групп в Ериловском кладе 978 г. говорят о том, что смена систем происходила постепенно, и они в течение некоторого времени сосуществовали на одних и тех же территориях, проявляясь в одном и том же монетном материале.

В основу приведенных расчетов были положены в основном обрезанные монеты Березовского клада Курской обл. Если мы теперь обратимся к другому кладу обрезанных монет, относящемуся приблизительно к тому же времени, что и Березовский, но найденному на иной территории, – к Стародединскому кладу 979 г., то в нормах его монет не обнаружим ничего сходного ни с нормами старой русской системы IX – первой половины X вв., ни с новыми только что описанными нормами.

Из 185 обрезанных дирхемов Стародединского клада[243] 100 имеют очень постоянный вес, заключающийся в пределах 1,3–1,7 г. При этом большинство монет по своему весу приближается к норме 1,6–1,7 г (рис. 47). Для того чтобы правильно понять место обрезанных монет Стародединского клада среди других русских нумизматических памятников второй половины X в., полезно обратиться к нумизматике несколько более позднего времени – к памятникам XI в. Рассматривая монеты второй половины X в., мы имеем дело с явлениями, только что сформировавшимися, находящимися в процессе становления; более поздние памятники должны отразить те же явления, но более укоренившиеся и потому более заметные.

Выше была установлена связь между вновь сформировавшейся системой (с гривной в 51,19 г) и позднейшими слитками северного веса (204,76 г). Нанеся на карту места находок таких слитков, мы определяем границы распространения памятников денежно-весовой системы с гривной в 51,19 г. Топография северных слитков показывает, что они обращались далеко не на всей территории, на которой прежде господствовала гривна IX и первой половины X в. Ареал их распространения охватывает земли новгородских словен, Псковщину, междуречье Волги и Оки, течение Оки и Десны; входит в этот ареал и Курская земля. Но Смоленщина и восточная Белоруссия, обращению которых принадлежат монеты Стародединского клада, из него выпадают. Отличие весовой нормы обрезанных монет Стародединского клада от нормы монет Березовского клада поэтому представляется вполне закономерным, свидетельствующим о том, что на среднем Днепре к середине X в. возникла новая и совершенно иная, чем в остальных областях, денежно-весовая система.

Рис. 47. Весовая диаграмма обрезанных в кружок дирхемов Стародединского клада (185 экз.).  Vasrwr R.. Ein im Dorfe Staryi Dedin in Weissrussland gemachter Fund Kufischer Münzen. Stockholm, 1929

К истолкованию нормы монет Стародединского клада следует поэтому подходить с точки зрения остальных нумизматических памятников, известных в домонгольское время на среднем Днепре. К числу их относятся прежде всего уже знакомые нам киевские шестиугольные слитки (с весовой нормой 163,72 г). Ареал их распространения носит узко локальный характер. Они обнаружены на территории Киева и его окрестностей, на Волыни, нижней Десне и на среднем Днепре вплоть до Могилева. По-видимому, в ареал их распространения входит и верхний Днепр, т. к. близ его верховий обнаружено два больших клада таких слитков, другие же слитки в этот район вовсе не проникают. Область бытования шестиугольных слитков лежит за пределами распространения северных слитков и включает в себя пункт находки Стародединского клада (рис. 48).

Рис. 48. Распространение денежных слитков домонгольского времени (по Н. П. Бауеру)

Если в обрезанных монетах Стародединского клада мы, по аналогии с такими же монетами Березовского клада, предположим резану, то норма куны этого клада должна заключаться в пределах 3,2–3,4 г. Норму гривны, соответственно, следует искать в пределах 80–85 г. Сравнивая эту предполагаемую норму с величиной шестиугольного слитка, мы видим, что она ровно вдвое меньше весовой величины киевского слитка, а вес византийской литры превосходит ее ровно вчетверо. Постановка всех этих величин в связь по системе древнерусского денежного счета показывает, что южная гривна кун (нормы Стародединского клада) относится к византийской литре точно так же, как северная гривна кун относится к гривне серебра. Это лишний раз убеждает в правильности отнесения монет Стародединского клада и шестиугольных слитков к одной денежно-весовой системе.

Постановка всех единиц во взаимную связь делает возможным расчет точного теоретического веса гривны, куны, ногаты и резаны южной системы. Величины этих единиц, подчиненных литре, должны быть соответственно равны: 81,86 г (163,72 г: 2); 3,28 г (81,86 г: 25); 4,09 г (81,86 г: 20) и 1,64 г (3,28 г: 2).

Здесь нет нужды рассматривать вызвавшее много споров в нумизматике соотношение северной и южной гривен кун[244], т. к. все данные письменных источников, на основании которых обычно устанавливается это соотношение, относятся к более позднему, безмонетному периоду. Следует, однако, особенно отметить, что представление о позднем происхождении южной системы, особенно поддержанное в свое время В. К. Трутовским и основанное на датировке шестиугольных слитков XII–XIII вв., неправильно. Приведенные материалы говорят о возникновении на месте единой древней русской денежно-весовой системы двух местных систем уже в середине X в. и об образовании уже к этому времени особой системы денежно-весовых единиц на юге.

Возникновение местных систем несомненно было самым важным явлением в русском денежном обращении X в. Представления о единстве денежной системы на всей территории Восточной Европы вплоть до XIV в. свойственны нашей исторической науке до сих пор[245]. Между тем единство денежной системы на обширной территории в средние века возможно, по-видимому, только при двух условиях. В одном случае – при существовании единого внутреннего рынка; этот случай здесь исключен. В другом случае – при условии существования единого внешнего рынка и значительной слабости внутреннего товарно-денежного обращения. Представления об единстве русской денежной системы вплоть до XIV в. или даже вплоть до XII в. влекут за собой и обязательное допущение совершенно беспримерной слабости внутреннего товарно-денежного обращения Древней Руси до этого позднего времени. То, что местные системы начали формироваться уже в X в., говорит о больших успехах развития русской экономики. Процесс феодального развития уже к этому времени привел к известному замыканию внутренних товарных связей, к известной экономической сплоченности отдельных территорий, легшей затем в основу образования местных рынков.

Вполне понятно, что появление двух разных систем на месте единой общерусской само является важным фактором, способствующим экономической раздробленности и консервирующим ее.

Выделение местных систем само по себе является результатом предшествующего развития народного хозяйства Древней Руси. Поэтому большой интерес должен представлять вопрос о том, что же определяло границы распространения двух вновь образовавшихся систем, почему такие отдаленные области, как Новгород и Курск, оказались связанными единством монетного обращения, тогда как более близкий к Новгороду Смоленск вошел в ареал распространения киевских денежно-весовых единиц. Решить этот вопрос должно тщательное археологическое исследование экономических связей различных русских областей. Однако и обращение только к нумизматическому материалу позволяет говорить о большой древности предпосылок конкретного распространения той и другой системы. Если мы сравним ареал распространения слитков северного веса, обнаруженных в кладах XI в. (он является и первоначальным ареалом распространения денежно-весовых единиц гривны в 51,19 г), с ареалом распространения дирхема в 833–900 гг., то обнаружим их детальнейшее совпадение. Следовательно, уже в середине IX в. формировалось экономическое единство той территории, которая через сто лет сделалась сферой распространения северной русской денежно-весовой системы, тогда как область распространения южных единиц из этого экономического единства выпадала.