Читать онлайн «Антироссийские исторические мифы». Страница 37

Как наиболее очевидное проявление сталинской антисемитской политики часто подают «дело» Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). Однако сам его роспуск не являлся чем-то беспрецедентным. После войны были распущены многие антифашистские организации (в том числе национальные), поскольку задачи они свои выполнили. ЕАК просуществовал даже дольше других. Непосредственно к ликвидации организации Сталина подтолкнуло послание представителей еврейской общественности с предложением создать в Крыму союзную республику на основе титульной нации евреев. Письмо было написано в ультимативной форме.

Однако, опять-таки, разгром ЕАК, проводимый в основном по обвинениям в связях с разведками иностранных государств, не являлся какой-либо националистической акцией. Жорес Медведев свидетельствует, что курс Сталина в еврейском вопросе «был политическим и проявлялся в форме антисионизма, а не юдофобии»[223]. Для того чтобы убедиться в отсутствии государственного антисемитизма в СССР в послевоенные годы, достаточно обратиться к перечню номинантов Сталинской премии в области литературы и искусства. Количество представленных в нем лиц еврейской национальности оставалось на пике борьбы с «безродным космополитизмом» весьма значительным. Причем награды выдавались именно за активное участие в этой борьбе. Космополитизм, таким образом, вопреки раскручиваемому мифу не был для Сталина синонимом еврейской идентичности.

Установившиеся с 2014 г. отношения России и возглавляемого США западного мира определяются многими экспертами как новая холодная война (или холодная война 2.0). Соответственно, снова и снова поднимается вопрос о том, кто виновен в развязывании первой холодной войны. На Западе доминирует вполне определенное мнение: виновен СССР. Это утверждение укладывается в выстраиваемую схему обоснования присущей России империалистичности. Российской империи приписывается главная роль в развязывании Первой мировой войны как реализации стремления утвердиться на Балканах и овладеть Константинополем. На СССР возлагается вина за развязывание Второй мировой войны как реализации стратегии советско-германского раздела Европы. И опять-таки именно Советский Союз обвиняется в развязывании холодной войны, являющейся, по сути, третьей мировой. Ему приписываются в данном случае амбиции советизации всей Европы и, возможно, Ближнего Востока. И вот финальный (уже не исторический, а политический) итог: обвинение современной России в развязывании новой глобальной конфронтации – холодной войны 2.0. Новая приписываемая имперская амбиция – восстановление СССР. Получается, что Россия самим фактом своего существования несет угрозу миру.

Удивительно, что современная российская учебная литература, за редкими исключениями, в определении истоков холодной войны либо занимает нейтральную позицию – «виноваты все», либо и вовсе транслирует точку зрения англо-американской историографии. Обратимся к учебнику «История России. XX век» под редакцией доктора исторических наук Андрея Зубова[224]. В работе над ним приняли участие более 30 историков, представляющих ведущие академические и вузовские структуры страны, а также ряд зарубежных центров. Сталинская послевоенная внешняя политика интерпретируется в нем как переход от коммунистического к имперско-геополитическому экспансионизму. А вот Фултонская речь Черчилля трактуется как выступление в защиту «христианской цивилизации».

Какие претензии в дискуссии о виновниках развязывания холодной войны предъявлялись СССР? Установление просоветского режима в Польше, ультиматум, предъявленный Сталиным Турции в отношении проливов и Западной Армении, затягивание вывода советских войск с территории Ирана, поддержка коммунистической революции в Греции – все это были реальные шаги по укреплению геополитического положения Советского Союза. При этом обращают на себя внимание два обстоятельства, связанные, соответственно, с европейским и турецким направлениями. Вопреки распространенному мнению, ни в одной из европейских стран, где находились советские войска, не было установлено в 1945–1946 гг. однопартийное коммунистическое правительство. А ведь именно в этом обвиняют СССР сегодня – замене по итогам Второй мировой войны «фашистского рабства коммунистическим». Однопартийные коммунистические правительства в восточноевропейских странах формируются только с 1947 г., когда холодная война была уже в полном разгаре. Сталин ограничивал наши претензии в Европе примерно той зоной, которую еще основоположник цивилизационного подхода в истории Николай Данилевский определял как естественные границы славянско-православного культурного типа[225].

Споры с Турцией также восходили ко временам противостояния Российской и Османской империй. Вернуть Западную Армению армянам, изгнанным турками со своей родины, подвергшимся турецкому геноциду, – корректно ли трактовать такую установку в качестве проявления сталинского империализма? Во Второй мировой войне Турция не принимала участия, но готова была вступить в нее на стороне Германии и нанести удар по Закавказью. Сценарий был сорван только потому, что немецкие войска потерпели сокрушительное поражение под Сталинградом. Геополитическая необходимость минимизации реальных угроз, связанных с возможностью перекрытия в условиях войны проливов Босфор и Дарданеллы, а также использования территории Западной Армении в качестве плацдарма для нанесения удара по территории советских закавказских республик и определяла позицию Сталина по турецкому направлению.

Впрочем, политика СССР в отношении послевоенного территориального переустройства была достаточно гибкой. Как только обнаружилось, что ряд региональных вопросов может привести к новому глобальному конфликту, Сталин пошел на компромиссы – свернул помощь греческим коммунистам, снял претензии к Турции, вывел советские войска из Северного Ирана.

Даже если признать справедливость предъявляемых СССР перечисленных выше обвинений, это не означает, что Советский Союз инициировал новый конфликт с Западом. Война менее всего была нужна именно СССР, поскольку, во-первых, Советский Союз больше всего пострадал демографически, экономически и инфраструктурно во Второй мировой войне, и его экономический потенциал уступал потенциалу США; во-вторых, наша страна не обладала на тот момент ядерным оружием, которое уже имелось у Соединенных Штатов; в-третьих, Советский Союз являлся на тот момент побеждающей стороной в соперничестве за умы и сердца (сегодня это назвали бы «мягкой силой») – и ему не было необходимости менять формат противоборства с идеологического на военный.

После победы над фашизмом симпатии к СССР достигли исторического апогея. Ориентированные на Москву коммунистические партии существовали в большинстве стран мира (всего на 1945 г. 76 коммунистических и рабочих партий). Просоветские настроения доминировали и среди мировой интеллектуальной элиты. Коммунисты вплоть до середины 1950-х гг. неизменно получали наибольшее число голосов при выборах в Национальное собрание Франции, это опровергает распространенный тезис, что коммунизм был привнесен в Европу в 1945 г. исключительно на советских штыках.

О том, что у Советского Союза были планы нанесения удара по странам Запада, ничего не известно. И напротив, такие планы вплоть до 1949 г., пока СССР не обзавелся собственным ядерным оружием, находились постоянно на столах политического и военного руководства государств англо-саксонского блока. Первый план такого рода – операция «Немыслимое» – был инициирован Уинстоном Черчиллем еще до капитуляции Германии. Предполагаемой датой начала военных действий было определено 1 июля 1945 г. Против СССР предполагалось использовать сохраненные нацистские подразделения. Сепаратные переговоры с Германией – невозможные для СССР (нацистская идеология была определена как человеконенавистническая) – были вполне возможны для Англии и США и реально проводились. Нацистские преступники – специалисты по военному делу, организации диверсий, пропагандистской работе – укрывались под крылом западных служб, рекрутировались на новую войну. Операции «Немыслимое» не был дан ход только из-за отрицательного заключения экспертов о ее исходе. Война, как показывали их расчеты, будет, во-первых, длительной, во-вторых, дорогостоящей, в-третьих, приведет к поражениям в Европе и на Ближнем Востоке.

Новый план войны против СССР «Тоталити» был разработан уже американским генералитетом в конце 1945 г. По нему, а это было уже после ужасов Хиросимы и Нагасаки, предполагалась ядерная бомбардировка 20 советских городов. Мир висел на волоске. Остановило американцев только то, что к концу 1945 г. ядерный арсенал США еще не соответствовал масштабу планируемой операции. Исполнение плана было отложено. В него вносились коррективы, менялись кодовые названия – «Пинчер» (1946), «Бройлер» (1947), «Граббер», «Эразер», «Даблстар», «Хафмун», «Фролик», «Интермеццо», «Флитвуд», «Сиззл», «Чариотир» (1948), «Дропшот», «Оффтэкл» (1949). Мировая трагедия не произошла только потому, что СССР вопреки западным экспертным прогнозам о 15 годах восстановительного периода создал собственное ядерное оружие уже в 1949 г., а затем сумел достичь ядерного паритета.