Читать онлайн «Политическая культура древней Японии». Страница 26

Прежде чем обратиться к «Жизнеописанию рода Фудзивара», имеет смысл кратко остановиться на особенностях биографий «Сёку нихонги».

В «Сёку нихонги» помещено 51 более или менее подробное жизнеописание, еще в 73 случаях сообщение о смерти сопровождается краткими сведениями: это могут быть сведения о родителях, перечисление чиновников, ответственных за надлежащее проведение похорон. Из 51 жизнеописания 5 посвящены монахам, 2 — женам императоров, остальные — чиновникам (в двух случаях— чиновницам). Объектом жизнеописания в «Сёку нихонги» мог стать не любой чиновник, а лишь обладатель 1-4-го рангов[261].

17 из 51 развернутых жизнеописаний (33 %) посвящено представителям рода Фудзивара. Род Оотомо, занимающий второе после Фудзивара место, представлен лишь 3 развернутыми жизнеописаниями. Лишь одно жизнеописание посвящено представителю правящего рода — принцу Ямамура (721/22-767)[262]. Однако, если принять во внимание не только развернутые до жизнеописаний сообщения о смерти, но и сообщения, содержащие краткие сведения о покойном, а также все сообщения, просто констатирующие смерть, то безусловным лидером станет правящий род. В «Сёку нихонги» содержатся сообщения о смерти 63 принцев и принцесс, на втором месте род Фудзивара— 37 сообщений о смерти представителей этого рода, на третьем месте роды Абэ, Исикава, Оотомо — по 12 сообщений соответственно. В «Сёку нихонги», таким образом, объектом жизнеописаний являются влиятельные аристократы, тогда как представители правящего рода фактически не становятся объектом описания этого жанра[263].

Лишь 6 из 51 жизнеописания относятся к первой половине VIII века. При этом 3 из 6 — жизнеописания монахов. Все остальные жизнеописания относятся к периоду 760–791 гг. Из 9 жизнеописаний, помещенных в другом источнике VIII века — китаеязычной поэтической антологии «Кайфу:со:» (751 г.)[264], 4 также посвящены буддийским монахам конца VII — середины VIII вв. Кроме того, во второй половине VIII века было написано отдельное жизнеописание китайского монаха Гандзина (688–763)[265].

Однако уже во второй половине VIII века жизнеописания монахов почти исчезают со страниц хроники. Развернутые сведения приводятся лишь о Докё: (?-772), антигерое VIII столетия[266] и о знаменитом китайском монахе Гандзине. Главным персонажем жизнеописаний становятся чиновники.

Структура жизнеописания в «Сёку нихонги» обычно такова:

1. сведения о предках;

2. перечисление талантов, присущих герою жизнеописания с малых лет[267];

3. основные карьерные вехи (непременная и самая значительная по объему часть жизнеописания);

4. возраст покойного.

И для китайских, и для корейских жизнеописаний характерно присутствие не только положительных, но и отрицательных героев. Жизнеописания «Сёку нихонги» и «Кайфу:со:» демонстрируют отсутствие отчетливо выраженной рубрики «злодеи». VIII столетие было чрезвычайно богато заговорами и мятежами. Но жизнеописания мятежников и заговорщиков, вполне обычные для китайских хроник, в Японии практически отсутствуют. Логика составителей, по-видимому, такова — самое действенное наказание это умолчание. Разумеется, есть исключения из правила. В хронике помещены развернутые жизнеописания двух главных возмутителей спокойствия VIII столетия — Фудзивара-но Накамаро (о нём речь еще впереди) и буддийского монаха Докё:. Во-первых, потому что оба они достигли максимально высокого положения, а социальный статус был, как уже говорилось, одним из важнейших критериев отбора для жизнеописаний. Во-вторых, они были центральными фигурами политических коллизий, воспринимавшихся современниками как ключевые[268]. Однако ни Накамаро, ни Докё: не описываются в исключительно черном цвете. О Накамаро сказано, что он был умен, начитан и достиг успехов в искусстве счета[269]. О Докё: же говорится, что он разбирался в санскрите и прославился успехами в буддийском самосовершенствовании[270]. Весьма показательно в этом смысле жизнеописание принца Ооцу (663–686), помещенное в «Кайфу:со:». Принц Ооцу был сыном императора Тэмму (673–686). После смерти отца он вступил в заговор и был казнен. В «Кайфу:со:» помещено следующее его жизнеописание.

«Принц был старшим сыном государя Киёмихара [Тэмму]. Он был крупного телосложения, а также обладал выдающимися талантами. С малых лет любил учиться, был начитан и искусен в изящной словесности. Повзрослев, полюбил военное дело. Был очень силен и превосходно владел мечом. Нрава был непринужденного. Был скромен и вежлив с людьми даже в нарушение предписанных [его высоким положением] норм поведения. Поэтому многие люди следовали за принцем.

В то время был монах из Силла по имени Гё:син, сведущий в астрономии и искусстве предсказания. [Когда] принц призвал [его], он сказал: „Внешностью вы, принц, отличаетесь от [обычных] подданных. Поэтому если вы долго будете занимать низкое положение, боюсь, не сможете полностью проявить себя".

Из-за этого введенный в заблуждение [принц] вступил [на путь] заговора, замыслил беззаконие. Ах, какая жалость! Был наделен такими талантами и не вскормил в себе преданности и сыновней почтительности! Сблизился с этим подлым и ничтожным монахом и, в конце концов закончил свою жизнь бесчестьем. В старину люди [говорили, что] завязывая дружбу, нужно быть осмотрительным. Узнав [историю принца], понимаешь, как глубок смысл этих слов! Ему было 24 года»[271].

Следует добавить, что составители антологии ориентировались на династическую линию Тэнти, а Тэмму был основателем другой, явно не столь престижной в их глазах династической линии. Жизнеописание принца Ооцу единственное не вполне положительное в «Кайфу:со:», и вряд ли это случайно. Тем не менее, принцу дается мягкая и в целом скорее положительная оценка.

Сказанное не означает, что жизнеописания «Сёку нихонги» написаны исключительно в положительном ключе. Но отрицательные оценки крайне редки и практически никогда не являются единственной характеристикой персонажа жизнеописания.

Большинство жизнеописаний «Сёку нихонги» вполне стандартизированы и включают однообразный перечень должностей, а набор положительных качеств заимствован из китайских (ханьских) жизнеописаний. Но иногда среди формализованных жизнеописаний встречаются очень реалистичные: их персонажи сотканы как из достоинств, так и из недостатков. Так, об Исикава-но Асоми Натари (728–788) говорится: «…Натари обладал прекрасной памятью. Был также искусен в красноречии. Мог решить любое дело. Однако по натуре был очень пристрастен и вспыльчив, любил порицать людей за ошибки. Если в докладе нижестоящего чиновника о делах управления случались несоответствия, он немедленно принимался всячески бранить его. Поэтому все чиновники разных ведомств, служившие в Дадзё:кан, узнав, что дела выслушивает Натари, понуро переминались с ноги на ногу и старались уклониться от [доклада]…»[272]. О Кудара-но Коникиси Кэйфуку (698–766) говорится: «…Очень любил выпить и поесть и не знал в этом меры. Государь Кандзин Сё:му обходился с ним с особой благосклонностью, жаловал его щедрыми милостями. Если к нему приходил служилый или простолюдин и рассказывал о своей честности и бедности, он неизменно давал ему в долг и одаривал [просителя] сверх ожидания. Поэтому, хотя часто назначался на должности в провинциях, добра не нажил. Однако был понятлив и способен к делам управления…»[273]

В целом для жизнеописаний «Сёку нихонги» характерны следующие особенности.

1. Круг лиц, о которых в официальной хронике могли быть приведены биографические сведения, был ограничен почти исключительно потомственной родовой аристократией (исключение составляют лишь монахи). Идея жизнеописания отдельного человека независимо от его родовой принадлежности оказалась невостребованной — замечательный человек непременно должен принадлежать к знаменитому роду. Если в китайских жизнеописаниях сведения о родителях (в случае если они были неизвестны) могли быть опущены, а в «Самгук саги» о некоторых из персонажей жизнеописаний говорится, что родословная их была неизвестна, то для древнеяпонского летописания такая формулировка совершенно немыслима.

2. Отрицательные жизнеописания практически отсутствуют.

3. Представители правящего рода (не говоря уже об императорах) фактически не становятся объектом жизнеописаний.

4. Среди персонажей жизнеописаний «Сёку нихонги» абсолютным лидером являются представители рода Фудзивара.