Читать онлайн «Правда о «еврейском расизме»». Страница 3

Стоит отметить и то обстоятельство, что корни далеко не всех коэнов восходят к мифическому Аарону — около 40 % потомков иудейских священников не могут происходить от того же человека, от которого происходят носители «гаплотипа Аарона». Ученые полагают, что причина этому — наличие достаточно большого (минимум сотня) числа основателей касты коэнов и быстрое расселение евреев и сопровождавших их священников в относительно изолированные популяции»{7}.

В очередной раз спрошу: что сказали бы во всем мире, если бы в России выдели ли бы некий «ген ведунов» или во Франции — «ген друидов»? Независимо от того, существует такой ген или нет?

Еще более удивителен расизм того предельно интернационального, многорасового сообщества, что собиралось в Израиле на деньги американских евреев. До наших дней, до начала XXI столетия в Израиле дожило многое, что не показалось бы варварством в Европе 1920-х годов, но вот сейчас выглядит в лучшем случае мрачной архаикой (это я еще очень, очень мягко…).

Из уст в уста ходит история про то, как в 1950-е годы, когда романтика «своего государства» еще не выветрилась из израильских голов, несколько антропологов из Иерусалимского и Тель-Авивского университетов получили от своего правительства весьма необычное задание: установить, чем именно отличаются евреи Европы от основного населения «их» стран — французские евреи от французов, немецкие от немцев и так далее. Ни правительство Израиля, ни сами антропологи не сомневались — такие отличия есть! Их просто не может не быть! Задание было дано, антропологи его восприняли, и даже кое-что проникло в печать…

Но вот результаты этой работы, мягко говоря, удивили всех — и членов израильского правительства, и антропологов, принявших задание к исполнению. Потому что быстро выяснилось — нет никаких расовых отличий между евреями и народами стран, в которых эти евреи проживают. Ну нет, и ничего с этим нельзя поделать!

Правительственную программу пришлось сворачивать, не привлекая к ней внимания, изо всех сил делая вид, что никакой программы вообще никогда и не было…

Но ведь какие-то установки увидеть свое расовое отличие были — и у правительства, и у ученых! Причем евреи проводили расовые исследования в 1950–1960-е годы — как раз тогда, когда во всем мире тема считалась просто неприличной. После Освенцима — расовые изыскания?! Немыслимо! А в Израиле, как видите, вполне даже мыслимо. Почему?

Немецкие нацисты действительно видели в евреях что-то вроде вышедшей на поверхность нечистой силы. А кого видят в самих себе евреи? По крайней мере те евреи, которые вовсе не стесняются заниматься расовыми исследованиями? Неужели «избранной» и «высшей» расой? Кого же тогда видят они в нас всех, неевреях? В гоях, если угодно? Неужели рабочую скотину?!

Насчет изучения расовых особенностей евреев по заданию правительства Израиля — я не могу гарантировать читателю, что мне рассказывали чистую правду. Таких историй ходит по свету очень много… в смысле, историй таких же непроверяемых, ненадежных, но очень похожих на правду. Гарантировать, что так все и было, нет ни малейшей возможности, но в эту историю я лично верю намного больше, чем на 50 %.

Во-первых, кое-какие публикации есть. По заданию или не по заданию, но расовыми изысканиями израильские ученые занимались. И в США занимаются.

Во-вторых, если такое исследование и произвести, результат будет именно таким, как гласит легенда: никаким. Потому что евреи и правда ничем не отличаются от народов, среди которых живут. Никакая это не раса, и никогда расой не были.

В современном мире существует много мрачных явлений, словно бы пришедших из глубины нашего не особенно доброго прошлого. Добровольное безумие алкоголизма и наркомании, добровольный отказ от разума и просвещения в пользу мистических откровений времен жрецов Ваала, чудовищная уверенность в пользе войн и попытки включить каждую личность в нацию-организм и в государство-механизм. В один ряд с этими страшными явлениями следует поставить и всякую идею генетического превосходства любой нации, расовой, языковой, религиозной… любой другой группы.

Еврейский расизм — такое же явление международной политики, как деятельность, скажем, Нобелевского комитета или решения партии «зеленых» в ФРГ. А одновременно его как бы и нет. Говорить о еврейском расизме считается глубоко неприличным — в отличие от расизма представителей абсолютно любого народа.

Такое положение дел просто необходимо всесторонне изучить. Моя книга будет посвящена двум вопросам:

1) Как получилось, что расизм во всем мире стал частью прошлого — а у евреев почему-то процветает?

2) Почему во всем мире расизм — неприемлемое и изгоняемое из жизни явление, а евреям он прощается и им «разрешается»?

Конечно, нам придется хотя бы попытаться понять, какую же роль играет еврейский расизм. А начнем мы с разборки самого исходного явления: что же такое расизм?

Официальное мнение гласит: «Расизм — доктрина, провозглашающая превосходство одной человеческой расы над другой»{8}.

Краткая еврейская энциклопедия полагает, что расизм — это «психологические и идеологические установки, обуславливающие деление людей на генетически и, как следствие, интеллектуально и нравственно иерархически неравноценные группы»{9}.

Или вот так, более развернуто: «Расизм — это осуществление дискриминации, сегрегации, преследований или господства над людьми на основании предполагаемых расовых или этнических различий. Исторически возникновение расизма связано с колониальным подчинением, рабством и экономической эксплуатацией в Европе и Северной Америке»{10}.

Вопрос простой: а почему, собственно, различия только предполагаемые? Различия между расами в цвете кожи и разрезе глаз очевидны. Можно отыскать и множество других отличий.

Поэтому многие считают, что расизм — это учение не о различиях рас, а только концепция, согласно которой расы не равны между собой и могут быть объективно оценены в категориях «лучше — хуже». А признание очевидного — различия между расами, например, по цвету кожи — расизмом вообще не является.

А если все же одни расы или какие-то популяции обладают преимуществами перед другими? Причем не обязательно европейцы непременно «лучше» других. Во второй половине XIX века ассоциации боксеров отказывали неграм в соревнованиях с европейцами. Не потому, что считали ниже своего достоинства драться с «черными». Считалось, что чернокожие менее чувствительны к боли, они имеют естественное биологическое преимущество.

Крупный немецкий антрополог Роберт Видерсгейм писал, что мозг веддоида легче мозга европейцев в среднем на 200 грамм{11}.

Георг Бушан, придавая огромное значение размерам и сложности извилин мозга, писал: «Человеческий мозг богат извилинами, однако у низших рас эти складки проще или имеют более прямое направление, борозды между ними более открыты и менее глубоки. У высших рас эти извилины обыкновенно шире, более изогнуты и тесно сближены между собой; борозды от этого становятся глубже и уже»{12}.

Грациоле полагал, что «нормальный мозг готтентота означал бы для европейца идиотизм».

Фридрих Тидеман полагал даже, что мозг готтентота намного ближе к обезьяньему, чем у европейца.

Почему я все привожу в пример исследования немцев? А потому, что до Второй мировой войны в мире была немецкая наука — и вся остальная. Но и российские ученые писали принципиально то же самое. Уже при советской власти Б. С. Жуков полагал, что «представитель более высокой в отношении умственного развития человеческой расы имеет более тяжелый, более объемистый мозг, чем дикарь. И эта разница в развитии мозга заключается не только в большем количестве мозгового вещества у первого, но также и в более сложном строении самого мозга, и в особенности питания мозга кровью через кровеносные сосуды»{13}.

Известнейший русский археолог Василий Алексеевич Городцов непринужденно сравнивал объем мозга синантропов с объемом мозга европейцев, негров и австралийцев — совершенно не задумываясь над глубокомысленными вопросами, правильно так поступать или неправильно и не льет ли он тем самым воду на мельницу реакционных учений{14}.

Еще одно «звездное» имя: Дмитрий Николаевич Анучин. Институт антропологии РАН до сих пор носит имя Анучина. При упоминании этого великана науки у гуманитария возникает инстинктивное желание стать по стойке «смирно».