Читать онлайн «Мифы о Беларуси». Страница 37

…Из сказанного следует, что проблема образования восточнославянских (как и многих других) языков главным образом является историко-диалектологической проблемой… Многое остается спорным, а многое нам и вовсе неизвестно».

Надо заметить, что Ф. П. Филин пытался сохранить видимость «научности» и во «Введении» честно признал, что все концепции о «едином древнерусском языке» носят исключительно умозрительный характер (т. е. являются предположениями. — Ред.):

«К сожалению, древнее диалектное членение общеславянского языка остается пока областью неизведанного. Диалектные зоны, доступные современным методам исследования, относятся к позднему общеславянскому периоду.

Если реальность существования общеславянского языка несомненна и основные особенности его структуры нам известны, то гораздо хуже обстоит дело с определением территории его носителей и абсолютной хронологией его развития, с тем, что носит название славянского этно- и глоттогенеза. Методы реконструкции общеславянского языка (…) не дают (или почти не дают) никаких прямых свидетельств о пространственных и временных «координатах» реконструируемого языка, о жизни его творцов и носителей. Между тем задачи историка-языковеда могут считаться выполненными только тогда, когда раскрыт не только механизм языковых изменений, но и условия, в которых эти изменения происходили и которыми они в конечном счете были вызваны, когда за языковыми явлениями открывается история общества, жизнь ушедших поколений.

Историческое языкознание дает косвенные свидетельства о пространственно-временных условиях жизни языка, когда об этом нет никаких письменных данных (или такие данные очень скудны и не определенны). Начало развития общеславянского языка и истории его носителей не поддается определению. Чисто гипотетические предположения на этот счет основываются главным образом на тех или иных взглядах исследователей на характер и диалектное членение индоевропейского языкового состояния, прародину индоевропейской речи, время распада индоевропейского «праязыка» (если историческая реальность такового признается), тип балто-славянского языкового родства и т. п.».

К словам Ф. П. Филина надо добавить, что в СССР «чисто гипотетические предположения на этот счет» основывались в первую очередь на идеологических установках и политическом заказе правящего режима. То есть на указаниях Сталина, изложенных в его брошюре «Марксизм и вопросы языкознания», опубликованной в июне 1950 года. Указания эти имели идеологический характер, вот и поручили ученым подкрепить их научными гипотезами и концепциями.

Ниже я приведу аргументы, доказывающие абсурдность мифа о беларуском языке как «полонизированном русском». Пока же хочу затронуть более общую тему научности представлений о языках и этносах. Здесь не сходятся концы с концами.

Во-первых, какова связь между языком и этносом? Рождается ли новый этнос при смене языка? Когда ученым СССР и РФ надо, то рождается, а когда не надо — не рождается. Например, когда были славянизированы балты на территории Беларуси, сарматы на территории Украины, финны на территории России — якобы родился общий древнерусский этнос. Но когда он разделился через пару веков на «беларусов, украинцев, русских», то они, дескать, уже не три абсолютно разных этноса, а все равно тот же самый «русский этнос».

Другой пример: если язык определяет этническую суть и переход балтов Беларуси на славянский язык родил этнос беларусов, то как быть с сегодняшней ситуацией, когда беларусы поголовно говорят по-русски? Они что, перестали быть беларусами из-за этого? Стали россиянами? Но почему в таком случае ученые молчат и не тревожат власти этим открытием?

Помню, читал еще в первом классе школы в учебнике, что в понедельник в семье маленького Володи Ульянова говорили по-французски, во вторник по-немецки, в среду по-английски и т. д. (очередность не важна). Означает ли это, что в понедельник Володя Ульянов и его родня были французами, во вторник — немцами, а по средам — англичанами?

Я не утрирую. Жители ВКЛ говорили между собой и на ятвяжских (балтских) диалектах, и на русинском волынско-киевском, и на польском, и на жамойтском, писали на латыни и на рутенском — причем образованный человек мог использовать сразу ряд языков. Ну и кто он по национальности? Например, Симеон Полоцкий до агрессии Московии 1654–1667 годов писал свои оды польскому королю на польском языке.

Потом стал коллаборационистом и предателем, писал оды Романовым на их языке. Кто в таком случае Симеон Полоцкий по национальности? Беларус, поляк или московит?

Может быть, этничность определяется не столько языком, сколько принадлежностью конкретному государству и существующему в нем типу самосознания населения? Это вроде бы объясняет, почему сегодня русскоязычные беларусы в РБ остаются беларусами, а не стали русскими. Но в таком случае понятие этничности сводится к понятию государственной принадлежности, следовательно московиты (якобы русские) на протяжении трех веков «татаро-монгольского ига» были татарами.

Если же при этом заявлять, что русские в государстве Орды (изначально христианском) оставались русскими из-за каких-то субстратных отличий от татар (финская генетика, и антропология и культура), то как быть с такими же субстратными отличиями беларусов и украинцев от самих русских, возникших на базе финского субстрата? Один только этот факт перечеркивает концепцию «общей древнерусской народности», где разные субстраты оцениваются по-разному. Конкретно: русский субстрат считается главным за три века жизни русских в татарском государстве, а балтский субстрат кривичей и дреговичей в Киевской Руси отвергается, хотя кривичи были в составе Киевской Руси всего 70 лет.

Второй комплекс нестыковок. Что вообще считать началом рождения этноса? И почему этнос потом не может заново родиться как иной?

Пребывание кривичей (восточных беларусов) под властью киевских князей в течение 70 лет оценивается как «пребывание в едином древнерусском государстве» в виде «древнерусской народности». Мол, родился единый древнерусский этнос, и беларусы в нем участвовали как славянизированные балты.

Ладно, поверим. Но вот беларусы с 1569 по 1795 год (225 лет, в три раза дольше) — живут в составе Речи Посполитой. Согласно логике, они трижды должны были стать «посполитым этносом». Но такой вывод отвергается. Почему же? Возражают, что религия у беларусов «оставалась от Киевской Руси».

Но это не так: беларусы в Речи Посполитой стали униатами и католиками, подчинялись Папе Римскому и Ватикану, значит, уже другие.

Сменили конфессию? И что с того? Где записано, что беларусы непременно должны принадлежать РПЦ Клева или РПЦ Москвы?

Промосковские идеологи как попугаи твердят, что «беларусы, переходя в католицизм и униатство», совершили акт предательства (или же это было этническое насилие). Но, простите, а англичане кого предали, отказавшись от католицизма в пользу своей англиканской (протестантской) церкви?

Тут возможны два варианта:

а) Считать, что со сменой религии этничность не меняется (как англичане не стали другим этносом в связи с переходом в протестантизм). Но это опровергает концепцию мифической «Святой Руси», основанную именно на ее «особом православии» и какой-то «восточной русской цивилизации».

б) Полагать, что вместо умершей мифической «древнерусской народности» на территории Беларуси сформировался новый этнос литвинов. Что доказывается его иной верой и его иным языком. А в дальнейшем формировался уже третий этнос — посполитый, путем слияния поляков и литвинов с общим языком.

Так нет же, появление этих новых этносов идеологи отвергают, хотя причин для их рождения было на порядок больше, чем для фантастической «единой древнерусской народности».

Третий круг проблем: что считать центром этичности? Промосковские авторы, например, всюду утверждают или даже считают «фактом», что в Киевском государстве якобы говорили на московском языке (поскольку московский язык они называют русским). Получается странная картина: Москвы еще нет, вокруг Москвы-реки вообще не найти ни одного славяноязычного человека, только местные финны, но вся Киевская Русь говорит почему-то на московском языке — полуфинском-полуславянском, который тогда не существовал в природе.

В понятие «русский князь» идеологи вкладывают «российский» смысл.

Эту традицию начал еще Карамзин в своих трудах, и это сегодня очень нравится в Москве, где в серии мультфильмов, снятых по книге Карамзина «История государства Российского» всех древних (домосковских) киевских князей именуют «российскими». И если в Москве «со скрипом», но приняли нашу традицию именовать полоцкого князя Всеслава Чародея «беларуским», то вот при аналогичном методологическом подходе украинской историографии — взрыв протеста. Как только учебники Украины назвали князей Киевской Руси украинскими, в Москве это тут же стали высмеивать.