Читать онлайн «Тайна беззакония: иудаизм и масонство против Христианской цивилизации». Страница 33

120. В 1823 году пастор Эртель обнародовал подобный случай, бывший в Баварии. Но это едва ли не последний пример в Западной Европе. С тех пор такие происшествия оглашались только в Польше, в наших западных губерниях и на Востоке, в Турции, Сирии и проч.

121. В 1823 году случилось подобное происшествие в Велиже Витебской губернии, одно из самых замечательных дел по огромности производства, запутанности, большому числу прикосновенных, по обнаруженным при этом случае другим подобным злодеяниям, по продолжительности, а наконец, и по тому, что восходило на окончательное решение до Государственного Совета.

122. В 1817 году убийство в Велиже двух мальчиков крестьянских. Первое показание об этом сделала работница Терентьева, которая сама привела за деньги мальчиков в дом еврея Цетлина. Работницы Максимова и Ковалева, участвовавшие тоже в этом деле, сознались и подтвердили во всем показание первой, а Ковалева, будучи крепостной богатых евреев Берлиных, которые купили целое имение на имя уездного казначея Сушки, до того испугалась своего признания, что, проплакав целую ночь и утверждая, что она теперь пропала, повесилась. Мальчикам, по показанию этих женщин, жиды остригли ногти, потом сделали обрезание, качали их в бочке, перевязали ремнем ноги под коленями, кололи по всему телу, собирая вытекающую кровь, а мертвых бросили с пристани в реку Двину. Показания этих трех женщин, несмотря на запутанность их, носят на себе в отвратительных подробностях своих отпечаток неопровергаемой истины. Так, например, Ковалева в слезах и страхе рассказывала, где и по какому случаю она видела в особом ларце у Цетлиной сухие кровяные лепешки из крови этих мальчиков и часть крови, собранной в серебряный стакан, присовокупляя, что кровь уже испортилась и пахла мертвечиной.

123. Она же, Ковалева, объявила при этом случае, что, по всей вероятности, те же самые иудеи сгубили родного ее брата, Якова, но что она не смела об этом говорить. По справке оказалось, что малолетний Яков в 1818 году умер будто бы от нанесенной самим себе по неосторожности раны; дело это за давностью оставлено было без внимания.

124. По тому же делу обнаружилось, что те же велижские евреи в 1817 году истязали и умертвили шляхтянку Дворжицкую, взрослую женщину, останки которой найдены были в лесу в следующем году. И в этом злодействе участвовали те же развратные русские бабы, которые открыли все мелочные подробности его. Дворжицкую напоили пьяной, качали в бочке, били по щекам, ругались над нею, положили на два стула, кололи в разных местах и собирали кровь в подставленную посуду; мертвую же обмыли, положили в пошевни и вывезли за город, в лес. Из этого происшествия видно, что иудеи, посягавшие на подобное дело, не ограничивались убийством одних только младенцев или мужчин, но готовы были воспользоваться всяким удобным случаем, дабы убить христианина и взять кровь его для суеверных обрядов. Впрочем, Терентьева именно показала, что не знает, куда иудеи употребили кровь Дворжицкой, но заметила, что они, рассматривая кровь эту, находили ее черною и были ею недовольны.

125. По тому же делу обнаружилось такое же убийство жидами двух девочек, нищих, в 1819 году в Семичевской корчме около Велижа. И здесь возмутительные подробности, во всем согласные с обстоятельствами и с другими сведениями о подобных делах, не оставляют никакого сомнения в истине происшествия. Многие иудеи, оговоренные по сему делу, изобличены были в совершенно ложных показаниях и дерзкой лжи, так, между прочим, они уверяли, что вовсе не знали и никогда не видели Терентьевой, тогда как доказано было, что они знали ее очень хорошо и уже много лет, потому что она служила работницей у иудеев в том же месте.

126. По тому же делу обнаружилось убийство в Брусовановской корчме еще четырех детей. Это случилось также перед Пасхой, в 1821 или 1822 году, в голодное время, когда дети ходили по миру, и иудеи, зазвав их в корчму, заперли порознь, а после поодиночке же умертвили в присутствии множества других евреев обыкновенным мученическим образом. Соучастницы евреев Максимова и Терентьева назвали поименно большую часть виновных, описав во всех подробностях, как преступление было совершено, кто где стоял, что говорил и делал. Один иудей доведен был уликами до того, что, растерявшись и зарыдав, сказал в присутствии комиссии: «Если кто из семьи моей признается или кто другой скажет все это — тогда и я признаюсь». Другие иудеи или упорно молчали, или выходили из себя и истово кричали и угрожали свидетелям. Ко всему этому присоединилось еще особое дело о поругании евреями Святых Тайн, полученных подкупом, и антиминса, украденного нарочно для этого из церкви. Разыскание показало справедливость этого доноса, раскрыв все подробности его; тем не менее иудеи не сочли за нужное сознаться и действительно отделались голословным упорным запирательством. Иудеи при допросах в присутствии выходили из себя, кричали и бранились до того, что их выводили вон и комиссия не могла продолжать допросы.

127. В 1827 году, перед Пасхой, в Виленской губернии, в Тельшевском уезде, в деревне помещика Дамми, пропал без вести семилетний ребенок Пиотрович. Пастух Жуковский объявил, что видел сам, как иудеи поймали ребенка в поле и увезли; впоследствии труп был найден обезображенным точно таким же образом, как во всех подобных случаях; иудеи путались при допросах, делали ложные показания, снова их отменяли, и, наконец, изобличены в злодеянии этом столько, сколько можно уличить людей, не имеющих в оправдание свое ничего, кроме голословного запирательства. Несмотря на то что в этом случае был даже один посторонний свидетель — упомянутый пастух, иудеи были оставлены только в подозрении. И это, конечно, уже доказывает, что все улики, кроме сознания, были налицо, ибо во всех других современных нам случаях, помещенных выше и ниже, евреи всегда были оправдываемы. К этому следует присовокупить, что два иудея, которые начали было признаваться, найдены мертвыми: один убитым под мостом, другой отравленным. Здесь будет кстати упомянуть, что в другом подобном случае признавшийся в преступлении еврей был найден повешенным в иудейской школе при закрытых дверях; несмотря на это, показание иудеев, что он сам удавился, было принято.

128. В 1827 году ребенок пропал в Варшаве за два дня до Пасхи; очевидно, подозрение пало на иудеев, следы были открыты, и ребенок, вопреки уверениям и отпирательствам иудея, отыскан в его сундуке. Несмотря на многие обстоятельства, обличившие виновных в том, что они намерены были принести ребенка обычным образом в жертву своему исступленному фанатизму, иудеи отделались тем, что утверждали, что они просто пошутили.

129. В 1828 году в книге «Путешествие по Турции» англичанина Вальша говорилось следующее: «Константинопольские христиане утверждают, что иудеи, похищая детей, приносят их в жертву перед Пасхой вместо пасхального агнца. Я был свидетелем большого волнения между жителями. У греческого купца пропал ребенок, и думали, что он украден и продан в рабство. Но вскоре тело его нашли в Босфоре; руки и ноги были у него связаны, а особенные раны и знаки на теле показывали, что он был умерщвлен необыкновенным образом, с каким-то особым, необъяснимым намерением. Гласные обвинения пали на евреев, потому что это случилось перед Пасхой, но ничего не было открыто».

130. В 1833 году в Минской губернии Борисовского уезда живший в деревне Плитчанах еврей Орко заманил к себе ушедшую от помещика крестьянку Феклу Селезневу и бывшую с ней девочку 12 лет Евфросинию и, по показанию первой, уговорил ее, обещав за это 30 целковых, согласиться на убийство последней для того, чтобы добыть из нее кровь. Труп был найден, а на нем, кроме признаков удушения, рана на виске, откуда, по показанию Феклы, Орко выпустил кровь в бутылку. Он говорил ей, что кровь эта необходима ему для какой-то беременной родственницы, при родах которой нужна христианская кровь для помазания глаз ребенка. Уговаривая Феклу, Орко сказал: «Хоть бы от мизинца достать крови, очень нужно, и без этого никак нельзя обойтись». В доме иудея и частью даже на жене и дочери его найдено снятое с убитой платье; Фекла после запирательства и противоречивых показаний рассказала все подробности этого убийства и каким образом Орко нацедил крови в бутылочку. Впоследствии иудеи были уличены в подкупе подсудимой Феклы, чтобы она приняла все одна на себя, а их не выдавала. Орко уговаривал также мать убитой, чтобы она не искала дочери своей, которая живет на хорошем месте; он же силой и дракой не допускал к обыску сарая, где по указанию Феклы найден был труп. Жена и дочь Орки и сам он путались беспрестанно в ложных показаниях. Вследствие всего этого Орко был обвинен в убийстве, но на основании Высочайшего повеления 1817 года, которым запрещено подозрение в употребелении евреями христианской крови, вопрос этот устранен.