Читать онлайн «История русской армии. Том второй». Страница 39

Операция вдоль морского берега давала крупную выгоду благодаря постоянному содействию галерного флота, фланговые удары которого вынуждали бы противника последовательно оставлять все свои крепкие с фронта позиции. С овладением прибрежной полосой мы приобретали наиболее богатую часть края; сообщения же с тылом могли быть обеспечены водными путями по шхерным фарватерам. Но для этого необходимо было иметь и достаточно сильный корабельный флот, чтобы прикрывать свои сообщения со стороны моря. В этом была наша слабая сторона, так как наш корабельный флот по сравнению со шведским был весьма слаб.

Что касается «диверсии» 1712 г., ни одна из поставленных частных задач, в сущности, достигнута не была. Привлечь в Финляндию значительные шведские силы не удалось, и противник удерживал все время Апраксина войсками, равносильными его корпусу; ни один из прибрежных пунктов между Выборгом и Гельсингфорсом не был захвачен. Но действия 1712 г. принесли нам все же большую практическую пользу: они указали на важное значение галерного флота, как плавучей обходной колонны, с помощью которой можно обезвреживать крепкие с фронта финляндские позиции; прояснили необходимость, с одной стороны, начать поход немедленно после вскрытия воды ото льда, а с другой — для устранения продовольственных затруднений, закладывать в шхерах, по мере продвижения вперед, промежуточные базы.

Словом, кампания 1712 г. в Финляндии сыграла роль усиленной разведки театра военных действий, данными которой царь воспользовался с замечательным искусством в следующем же году.

Убедившись вскоре, что «на померанские дела мало надежды», так что даже «напрасно сюда ехал» (так писал сам Петр Апраксину), царь решает в 1713 г. приступить к самостоятельным, независимым от союзников, действиям в Финляндии, дабы, как выражался он, избежать «многобожия».

При этом целью будущей кампании в Финляндии Петр ставил уже «как возможно сильные действия, с помощью Божьей, показать» и притом «идти не для разорения, а чтобы овладеть» Финляндией.

Первоначально намечался зимний поход, но новый разрыв с Турцией заставил отказаться от этого намерения. Вторжение в Финляндию переносится на весну, «при самом взломании льда», причем план намечается следующий: галерная эскадра с пехотным корпусом и запасами продовольствия перебрасывается к Гельсингфорсу, овладевает им и, укрепившись, устраивает здесь продовольственную базу и поджидает подхода по сухопутью из Выборга конницы, обозов и артиллерии. Затем делается попытка с моря захватить Або и утвердиться в нем; по силе захвата этих двух важных прибрежных пунктов предполагалось пока не углубляться внутрь страны, а неприятеля удерживать «в крепких пассах».

Таким образом, впервые со времен походов Олега на Царьград русские отваживались на обширную высадку. Десантный 17-тысячный отряд был подразделен на «авангардию», под начальством самого царя, «кордебаталию» графа Апраксина и «арьергардию» князя М. М. Голицына. Установлены были формы построения галерного флота для похода и для боя и точный порядок высадки десанта. Суда были расписаны по полкам с неизменным поддержанием прочной связи воинских частей со своими судами.

26 апреля, тотчас после вскрытия Невы, галерный флот вышел из Петербурга в Кронштадт, откуда через пять дней тронулся прямо к Гельсингфорсу. 10 мая наш флот развернулся на гельсингфорском рейде и начал обстреливать город, после чего на другой день его удалось захватить. При этом выяснилось, что главные силы шведов, под начальством Либекера, от 10 до 15 тысяч, сосредоточены у Борго, т. е. восточнее Гельсингфорса, наперерез пути, по которому должны были прибыть наши конница и обозы. Ввиду этого решено было двинуться морем из Гельсингфорса к Борго, попытаться разбить Либекера и тем развязать себе руки в деле устройства опорного пункта на побережье.

Переход этот выполнен был весьма искусно, но план атаки шведов 13-го числа осуществить не удалось: поднявшийся ветер на целый день задержал высадку, пользуясь чем шведы уклонились от боя и отступили в глубь страны. Однако путь для конницы и обозов был освобожден.

Вторичную атаку Гельсингфорса произвели в начале июля, после того как устроили близ Форсбю опорный пункт и выполнили ряд разведок. Город был нами атакован одновременно с суши и с моря и снова взят, причем шведские войска отступили к северу.

После занятия Гельсингфорса укреплены были, по указанию царя, те самые острова, на которых впоследствии шведы воздвигли Свеаборг и стратегическое значение которых было, таким образом, впервые оценено именно нашим великим полководцем. Согласно данным разведки, главные силы противника находились в направлении Тавастгуса. Петр Великий решил немедленно этим воспользоваться, захватить Або набегом с моря и отрезать Либекеру ближайшее сообщение со Стокгольмом. Но на этот раз, из-за кружного пути шхерной эскадры, связь между ней и сухопутными войсками прервалась, так что Або удержать нам не удалось. Эскадра же Боциса была задержана близ Ганге шведами и не могла прорваться. Поэтому от Або нам пришлось отойти обратно.

Чтобы завоевать себе выгодное исходное положение в кампании следующего года, Петр, несмотря на приближение осени, решил теперь же оттиснуть Либекера в глубь страны, а, если удастся, то и разбить его. Этим обеспечивалась к будущей кампании свобода действий в отношении Або, который был нам необходим, как исходный пункт дальнейших операций Швеции.

20 сентября 14–16 тысяч наших войск, под начальством Апраксина, двинулись кратчайшим путем к Тавастгусу, который оказался шведами очищен. Новый их начальник, сменивший Либекера, генерал Армфельт, «отошел за два великих озера, между которыми течет речка Пелкина». Позиция эта обладала всеми свойствами труднодоступной финляндской теснины: фронт прикрывался широким протоком на протяжении полутора верст, а фланги обеспечивались двумя большими озерами. Для обхода этой позиции нужно было совершить марш протяженностью не менее 120 верст.

Убедившись, что фронт позиции шведов сильно укреплен, Апраксин и его ближайший сподвижник, князь М. М. Голицын, ввиду невозможности атаки с фронта «ради зело крепкой ситуации» и продолжительности обхода «великих и долгопротяжных озер», разработали следующий в высшей степени своеобразный план боя: главный удар направить в тыл правого фланга шведов, на путь их отступления, перебросив войска на плотах через озеро Маллас-Веси; эту фланговую атаку поддержать атакой с фронта, обеспечив себя здесь, на случай неудачи, «контралиниею и батареею».

Три дня наши войска настойчиво укрепляли линию фронта; в то же время за изгибом озера скрытно строились плоты для десантного отряда, а также плоты для фронтальной атаки через протоку.

В войска, предназначенные для главного удара, под командованием известного своей решительностью и храбростью князя М. М. Голицына, были отобраны лучшие солдаты, по 600 человек от 10 полков, всего 6 тысяч. Остальные чины этих 10 полков, еще два полка и вся конница, всего около 8 тысяч, должны были наступать с фронта тремя колоннами; к левой из них, через брод у устья протоки, направлена была вся конница князя Волконского; средней колонной командовал Головин, правой — Брюс. Оба они должны были на плотах переправиться через протоку и прорвать неприятельский центр.

План сражения при р. Пелкиной 6 октября 1713 г.

К вечеру 5 октября подготовка атаки была закончена. После полуночи стали рассаживать в полной тишине на плоты десант, который на рассвете, под покровом тумана, двинулся через озеро Маллас-Веси тремя последовательными эшелонами («по шквардам»).

Шведы в пункте высадки имели только три полка конницы, которые, конечно, не могли оказать серьезного сопротивления и отошли к пехоте. Но подошли наши следующие шквадры и, поддержав своих огнем с плотов, высадились левее (западнее), зашли плечом и начали обстреливать шведов продольно. На фронте наше наступление тоже было успешным; конница Волконского, почти вплавь, через глубокий брод, перешла протоку, а колонны пехоты начали переправу. Положение шведов было трудным ввиду отвлечения их внимания в тыл и необходимости отправки туда подкреплений; и все же они два раза отражали нашу фронтальную атаку, но в конце концов «пришли в конфузию» и обратились «в бегство по лесам, как зайцы»… У нас выбыло из строя 673 человека, а у шведов насчитывалось до 600 убитыми и 14 офицеров и 210 нижних чинов были взяты в плен. Среди наших трофеев было восемь орудий, восемь знамен и много разного оружия.

Значительные потери с обеих сторон, несмотря на кратковременность боя, свидетельствуют об упорстве последнего.

Организация боя может быть признана классическим образцом в условиях финляндской местности. «Птенцы гнезда Петрова», Апраксин и Голицын, проявляют самостоятельность, смелость, энергию и предусмотрительность. Удар намечается в самую чувствительную точку расположения неприятеля — его тыл; вместо дальнего, кружного обхода, который легко мог быть обнаружен, вследствие чего противник мог ускользнуть, применяется обход ближний, причем для выполнения его воспользовались импровизированной гребной флотилией.