Ольга Грейгъ - Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам

Читать онлайн «Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам». Страница 12

Автор Ольга Грейгъ

В революционном движении Бруснев с 17 лет, — после совращения его более опытными в «деле революции» товарищами. А в то время, в конце 80-х, был он студентом Санкт-Петербургского технологического университета.

Фотографии Михаила Ивановича Бруснева (1864–1937) дают довольно яркое представление об этом человеке: пухленькое лицо с детским выражением, вздернутый нос, мягкие губы, реденькая клочковатая, неаккуратная бородка. Чаще всего так выглядят дегенераты и гомосексуалисты. Впрочем, разумный человек по доброй воле никогда бы не связался с извращенцами, жаждущими мировых потрясений; а все потому, как утверждает известный писатель, профессор Георгий Климов, что у них непорядок сначала в штанах, а от этого и в голове. Такое определение «революционирующих» можно встретить в работах ученых в области психиатрии и высшей социологии. Так что вам нетрудно будет догадаться, кто входил в группу этого 23-летнего «образованнейшего марксиста того времени». Да еще если учесть, что, как утверждают советские авторы, «его группа уже имела под своим влиянием 20 рабочих кружков Петербурга», то представьте, сколько нечисти было объединено, совращено и завербовано.

Надежду Константиновну Крупскую постепенно окружали, смыкая плотное кольцо, «русские» революционеры.

Глава 5

В год зачисления Надежды Крупской на Бестужевские высшие женские курсы поздравить слушательниц с этим событием прибыли две четы великих князей. То было великолепное и в то же время трогательное зрелище; девушки бросали смущенные взгляды, их щеки вспыхивали нежным румянцем, когда доходила очередь представляться, назвав при этом свой титул и фамилии родителей. Оба великих князя были весьма приветливы и учтивы с юными созданиями.

Когда очередь дошла до Наденьки, она сделала книксен и широко распахнув голубые глаза, представилась, отчего-то сфокусировав взгляд на великом князе Сергее Александровиче.

— Дочь офицера русской армии дворянина Константина Крупского.

Великий князь коснулся ее ладошки и своим красивым сочным баритоном произнес:

— А вы, мадмуазель, очевидно, по линии матушки своей имеете сановную кровь… Ну что ж, несомненно, это так. Как ты думаешь, братец? — повернулся он к августейшему брату.

Великий князь Павел Александрович отреагировал словами:

— Серж, я думаю, подробной информацией обладает наш Синод и его высокопревосходительство Константин Петрович Победоносцев.

Он дал понять, что при желании его брат может еще раз взглянуть на документы, представленные при зачислении сей особы (как и всех остальных слушательниц), каждый из которых тщательно проверялся. Тот только улыбнулся в усы.

Слова великого князя Сергея Александровича прозвучали как комплимент, и Надежда не придала им ровным счетом никакого значения. Ее поразили не так слова, как царственная стать, мужское обаяние и приятный, звучный голос. Однако пройдет еще много времени, и комплимент сей разразится ярким и светлым, но коротким романом на стыке XIX и XX веков.

— Ну-с, девицы ясные, — прозвучал в другом конце гулкой залы тот же приятный баритон, — удачи-с. А мы вас с братцем не забудем-с.

И великие князья вместе с женами, приятно шуршащими подолами по гладчайшему полу, покинули девичье собрание.

«Сергей Александрович Романов (29. 4(11.5). 1857, Царское село, ныне г. Пушкин, — 4.(17).2.1905, Москва), русский великий князь, четвертый сын императора Александра И. Участвовал в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. В 18871891 гг. командир лейб-гвардии Преображенского полка; с 1891 г. московский генерал-губернатор, одновременно с 1896 командующий войсками Московского военного округа. Реакционер, антисемит, религиозный фанатик. Был женат на сестре императрицы, оказывал большое влияние на Николая II в вопросах внутренней политики. Деятельность Сергея Александровича в Москве была ознаменована кровавой катастрофой во время коронации 1896…массовыми арестами революционеров, гонениями… высылкой евреев» (БСЭ, т. 23, с. 289).

Познакомившись с характеристикой, которую дают этому человеку советские историки, начинаешь понимать, почему так негативно отзывался обо всех русских императорах и великих князьях и писатель В.П. Обнинский (1867–1916 гг.; печатался также под псевдонимами В. Обский и Турлик), опубликовавший в 1912 году свою книгу-пасквиль «Последний самодержец. Очерк жизни и царствования императора России Николая И»; вышла в Берлине тиражом в 500 экз. Автор, выходец из русских евреев, воссоздал атмосферу царского двора такой, какой ее хотели видеть его единомышленники. Без всякой натяжки его можно назвать соавтором будущих советских учебников истории царской России. А доживи он до времен советской власти, глядишь, и был бы принят в Академию советских наук.

Чем же провинился русский великий князь Сергей Александрович Романов, отчего вызвал ненависть «всей передовой России» в лице ее «славных представителей» писателя Обского-Турлика и товарища Ульянова-Ленина, поминавшего его гневными словами в своих «гениальных» работах? Ответ уже дан самими советскими историками в БСЭ: антисемит, выселял евреев, гнал революционеров в шею, подальше от столиц. Да к тому же еще и оказывал в этом вопросе большое влияние на Николая И, обращая его внимание на то, как антирусские силы нагнетают ситуацию в стране. И ведь правильно делал великий князь! Так как же было это вытерпеть? Вот и не вытерпели, не простили, — сплели заговор, заманили; и 4 февраля 1905 года Сергей Александрович был убит И.П. Каляевым в Кремле.

И даже мертвый он потянет за собой шлейф грязной лжи, — такими методами советские историки и писатели приучали людей русских презирать и ненавидеть своих правителей; да разве ж только их… До сих пор — а уж скоро столетие пройдет! — чураемся и избегаем разговоров о тех подлостях, что свершены были против русского и других народов Империи…

Родившийся в семье самодержца Российского Александра II и его супруги Императрицы Максимилианы Вильгельмины Августы Софии Марии Гессен-Дармштадской, а по-русски Марии Александровны, августейший ребенок, нареченный Сергеем, прожил удивительную жизнь, закончившуюся фатально. Его жизнь заслуживает особого изучения и повествования; тем более что нигде — ни в советской, ни в зарубежной историографии — подробно не освещены судьбы великих князей Романовых. Слишком это невыгодная тема для определенных сил, вершащих мировые судьбы. Иначе станет воочию видна и понятна роль этих сил в уничтожении одной из самых уникальных в истории мировой культуры цивилизации, именуемой Российская Империя. Но она исчезла, как в свое время исчезли Египет, Древняя Греция, Древний Рим; как еще прежде — много-много ранее — исчезло Русское государство валдаев, появившееся за 60 000 лет до рождения Иисуса Христа и просуществовавшее более 40 000 лет. Но вот нашлись же силы и — переписали всю историю мировых цивилизаций… под себя…

Коль в последующем в советских школах не учили гордиться ни русской историей, ни русской страной, приобретая поверхностные знания в разных науках, щедро сдобренных идеологическим пометом, то во времена царствования Романовых все было как раз наоборот: ученики получали глубокие и разносторонние знания. Независимо от того, учились ли они в училищах, гимназиях, институтах, университетах или просто слушали публичные лекции.

При этом ставшие популярными с середины XIX в. публичные лекции проводили многие поистине выдающиеся ученые русской науки в разных отраслях знаний. Большевики впоследствии, переняв идею, превратят обязательные публичные лекции агитпроповцев в пародию; их уровень несоответствия оригиналу столь разителен, как разительна неимоверная пропасть, к примеру, между талантливым ученым, основоположником русской физиологии и научной психологии Иваном Михайловичем Сеченовым и косноязычным большевиком-психопатом Кальмансоном, приехавшим в колхоз читать лекцию о засилье буржуев…

Надежда Константиновна Крупская считала, что ей невероятно повезло, ведь в годы ее учебы на Бестужевских курсах там в числе иных светил читал лекции и И.М. Сеченов, работавший одновременно на кафедре физиологии Санкт-Петербургского университета. Он — «любимый профессор» на Бестужевских курсах, этого университета для женщин. «Что это был университет, — говорит Сеченов в своих «Записках», — доказательством служит систематичность 4-летнего курса, читавшегося профессорами, доцентами университета и даже некоторыми академиками. Я читал на курсах то же самое и в том же объеме, что и в университете, и, экзаменуя ежегодно и там и здесь из прочитанного, находил в результате, что один год экзаменуются лучшие студенты, а другой — студентки. Помню, даже что за все мое более чем сорокалетнее профессорство самый лучший экзамен держала у меня студентка, а не студент… Да, это была заря высшего женского образования в России, и студентки учились прямо-таки с увлечением…» (К.Х. Кекчеев, «Сеченов», ЖЗЛ, М., 1933, с. 87).