Читать онлайн «История Древней Греции в биографиях». Страница 87

После этого удачного дела некоторые города присоединились к Тимолеону. Но всего важнее было то, что Дионисий, который с отчаяния заперся в Сиракузах, послал к нему гонцов с известием, что отдается ему лично и сдает город ему и коринфянам. Тимолеон велел 400 воинам с двумя избранными им предводителями тайно, малыми отрядами, пробраться в окруженную неприятелями крепость и овладеть ею. Дионисий отдал в распоряжение Тимолеона 2000 наемных своих людей, расположенных в крепости, и, кроме того, большие военные запасы, взял свои сокровища и, сопровождаемый немногими друзьями, пробрался через неприятельскую цепь в лагерь Тимолеона. Этот последний отправил его с частью сокровищ на корабле в Коринф, где он с тех пор жил частным человеком и умер в бедности.

Счастье до сих пор удивительным образом благоприятствовало Тимолеону: несмотря на свои незначительные средства, он через 50 дней после высадки в Сицилии овладел уже Сиракузской крепостью. Редкое счастье спасло его на победоносном пути и от меча тайных убийц. Икет, видевший в нем своего опаснейшего противника, подослал тайно двух наемников в Адранон, чтобы умертвить его. В то время как Тимолеон приносил жертву в храме, убийцы прокрались сквозь толпу, окружавшую жертвенник, и едва только хотели возбудить друг друга к совершению преступления, как чья-то рука поразила одного из них мечом по голове и сбила с ног. Между тем как этот третий бросился бежать на соседнее возвышение, второй убийца охватил руками жертвенник и вскричал, что он откроет все, если Тимолеон обещает пощадить его. Тогда он признался, что он и убитый были подкуплены Икетом для, убийства Тимолеона. Между тем третий убежавший убийца был пойман. Он громко кричал: «Я не преступник! Я имел полное право умертвить этого человека, который незадолго перед этим убил отца моего в Леонтинах». Он нашел свидетелей между присутствовавшими и коринфяне подарили ему 10 мин в благодарность за то, что он служил рукой гению-хранителю Тимолеона.

Когда Икету не удалось это покушение против жизни Тимолеона, он собрал весь карфагенский флот, состоявший из 150 кораблей, около Сиракуз и привел в город 60000 карфагенского войска. Коринфский гарнизон, находившийся в крепости, очутился в весьма затруднительном положении: он нуждался в жизненных припасах, а подвоз их был почти невозможен. Несмотря на то, Тимолеон пришел к нему на помощь из Катаны, доставив ему хлеб в маленьких рыбачьих лодках в ненастную погоду, когда карфагенские корабли стояли в более дальнем один от другого расстоянии. Тогда Икет и карфагеняне выступили с главными своими силами из Сиракуз, чтобы взять Катану. Этим воспользовался Неон, коринфский военачальник в крепости, чтоб сделать нападение на оставшуюся в городе часть неприятельского войска. Он завладел частью города, называвшейся Ахрадиной и считавшейся самым сильным и неприступным укреплением города. Узнав об этом, устрашенные Икет и карфагеняне поспешно возвратились в Сиракузы, не предприняв ничего против Катаны. Тогда Тимолеон, к которому присоединились еще 2000 человек посланной из Коринфа пехоты с 200 всадниками, выступил с сильным отрядом в 4000 человек к Сиракузам. Карфагенский полководец Могон пришел в раздумье, особенно когда издали заметил дружелюбную встречу между греческими войсками Икета и сиракузянами, и внезапно отступил со всем своим войском, чтобы не сделаться жертвой измены. На следующий день появился Тимолеон с войском, готовым к бою. Когда воины его узнали о бегстве неприятеля и увидели, что флот его снялся с якоря, они начали смеяться над слабодушием Могона, устремились в город и кричали по улицам, что тот, кто скажет им, куда исчез карфагенский флот при их появлении, получит щедрую награду. Икет, который владел еще занятыми им частями города, был немедленно атакован Тимолеоном и совершенно вытеснен из-за стен и укреплений, за которыми скрывался (343).

Сиракузы были освобождены. Крепость, гнездо тирана Дионисия, была срыта до основания Тимолеоном. На месте ее он велел построить судилища, чтобы к радости граждан на развалинах тирании возвысить господство народа. Но где были граждане? Город, страдавший так долго от ужасов войны, был почти опустошен; одни из них погибли на войне и во время внутренних беспокойств, другие бежали от тиранов. Площадь в Сиракузах была, по рассказу Плутарха, совершенно заброшена: на ней росла такая густая трава, что там паслись лошади, а сторожа их лежали подле в зелени. В других городах, за немногими исключениями, было множество оленей и кабанов, так что праздные люди часто охотились в предместьях и около городских стен. Одиноко стоявшие города сделались разбойничьими притонами, в которых начальники наемных воинов владычествовали как тираны, или, скорее, как атаманы разбойников, грабившие кругом всю страну, с шайками, сбежавшимися из всех земель, прилежащих к Средиземному морю. Чтобы снова населить Сиракузы, Тимолеон просил коринфян прислать к нему колонистов из Греции. Коринфяне, через герольдов при священных воинских игрищах и наиболее посещаемых народных праздничных собраниях, через гонцов, посланных в Азию и на острова Архипелага, вызвали сиракузских и сицилийских беглецов и изгнанников, приглашая их возвратиться в освобожденные Сиракузы и на свой счет дали им надежный конвой. Переселенцы из Коринфа и из остальной Греции соединились вместе в Сиракузах, так что собранное в нем Тимолеоном народонаселение дошло до 60000 человек. Он разделил между ними все земли и продал им дома, вследствие чего город приобрел сумму в 1000 талантов. Он позаботился также о новом законодательстве.

Когда таким образом Сиракузы были как бы вновь основаны, Тимолеон стал продолжать свое великое Дело освобождения и в прочих частях острова. Икет принужден был отказаться от союза с Карфагеном, срыть свои укрепленные места и поселиться в Леонтинах в качестве частного человека. Лептин, тиран Апполонии и многих других небольших городков, должен был сдаться в плен и был отправлен в Коринф к Дионисию. Потом Тимолеон вторгнулся в сицилийские владения карфагенян и отбил у них многие города. Это побудило карфагенян к новым вооружениям. Они уже были весьма недовольны возвращением Могона из-под Сиракуз и в злобе на него, когда он сам лишил себя жизни, распяли труп его на кресте. Теперь они решились одним ударом положить конец расширению владычества Тимолеона. Они послали против него 70000 человек пехоты, 10000 всадников и боевых колесниц, 200 военных кораблей и более 1000 ластовых судов. При виде этой страшной силы сиракузяне впали в такой ужас, что из многих тысяч граждан только 3000 дерзнули взяться за оружие и собраться около Тимолеона. Наемных войск было всего 4000, и из них около 1000 человек разошлись по домам, объявив, что почитают безумием войну при таких обстоятельствах*. Тимолеон считал благополучием, что эти слабодушные изменили ему перед сражением, возбудил мужество остальных сильными речами и поспешил отправиться с ними к реке Кримиз**, где, по дошедшим до него слухам, собрали все свои силы и карфагеняне.

* По Диодору Сицилийскому, у Тимолеона было 12000 человек.

** Кримиз, или Кримис (у Корнелия Непота Кривис), берет начало выше Панорма (Палермо) и изливается к югу, близ Селинунта в Африканое море. Теперь он называется С. Бартоломео.

В начале лета 343 года, незадолго до самого длинного дня в году, Тимолеон, приготовившись к сражению, явился с войском на возвышении, вблизи неприятеля. Густой туман, поднявшийся от реки в ранний час утра, застилал мглой окрестность и совершенно скрыл неприятельское войско; только глухой, неопределенный гул слышался издали от движения на вершину горы такого значительного войска. Когда коринфяне остановились, сложили щиты свои на землю и расположились на отдых, туманные пары поднялись вслед за восходящим солнцем, сгущенный воздух окружил горы и, обратившись в облако, затмил вершины их, между тем как вся лежащая внизу окрестность озарилась светом, – заблистали воды Кримиза и было явственно видно, как неприятель переправлялся через реку: впереди боевые колесницы, за ними 10000 тяжеловооруженной пехоты с белыми щитами. Это были карфагеняне, как можно было заключить по блеску их оружия, по медленности и стройности их движения. Пока другие войска следовали за ними и, толпясь в беспорядке, спешили совершить переправу, Тимолеон послал свою конницу против перешедших уже реку, чтобы расстроить их, прежде чем они успеют привести в порядок ряды свои. Но так как при движении взад и вперед колесниц, предшествовавших войску, всадники не могли схватиться с карфагенянами, то он поднял кверху щит свой и велел пехоте следовать за собой. Всадники отступили, чтоб напасть с фланга на неприятеля, а пехота, сомкнув щит со щитом, при звуке труб, бросилась на карфагенян. Последние храбро выдержали первый натиск; но когда дело дошло до рукопашного боя, с гор внезапно послышались ужасные громовые удары и засверкали молнии. Темная туча спустилась с гор, с дождем, бурей и градом, который бил по лицу карфагенян, между тем как беспрерывная молния ослепляла им глаза. При шуме бури не слышна была команда предводителей войск; тяжелое вооружение и неудобная одежда так затрудняли карфагенян во время сражения, что они легко были сбиваемы с ног, а когда уже лежали на земле, не могли более подняться из грязи, в которую падали. Кримиз вышел из берегов от сильного, продолжительного дождя; вся поверхность земли на большое расстояние кругом была перерезана неправильно разлившимися ручьями, которые сильным стремлением своим задерживали карфагенян и много вредили им. Наконец, когда первая линия их, числом в 400 человек, пала под мечами греков, остальная масса обратилась в бегство. Многие были настигнуты на равнине и убиты, многие потонули в реке, еще большее число их истреблено преследовавшими их легкими войсками, в то время как они хотели спастись, взбираясь на высоты. Десять тысяч человек лишились жизни; из них 3000 карфагенских граждан и многие из богатых, известных домов.