Читать онлайн «Великие путешествия античного мира». Страница 21

Из сказанного следует заключить прежде всего, что, хотя возможность северного океанического маршрута существовала и раньше, она не использовалась ни мифографией, ни эпосом, нуждавшимися, очевидно, в каком-либо прецеденте или в сопроводительном легендарно-географическом материале, который полностью отсутствовал. И так же, как в отношении южного маршрута, опиравшегося на сообщения о финикийских плаваниях вдоль южных берегов Африки, толчком к использованию северного маршрута послужили сообщения о плавании Питея из Массалии в IV столетии до н. э. к острову Туле и далее на восток.

Наиболее раннее упоминание о североокеаническом маршруте аргонавтов содержится в схолиях (комментариях) к Аполлонию Родосскому (со ссылкой на Скимна Хиосского — автора, жившего, быть может, несколько раньше Аполлония), где говорится, что аргонавты достигли области Северного океана по Танаису, откуда перенесли «Арго» на копьях до океанского берега.

Версия Скимна, под именем которого сохранился не принадлежащий ему, однако, перипл Средиземного и Черного морей, претендовала на известный рационализм, хотя и вела аргонавтов по весьма неизведанному маршруту.

Танаисская версия могла быть достаточно популярна в эпоху расцвета Боспорского царства и активных сношений Греции с меотийской Скифией. С этим предположением согласуется утверждение Диодора, что многие древние и новые писатели вели аргонавтов возвратным путем по Танаису. Из их числа Диодор называет, однако, одного лишь Тимея из Тавромения, известного историка первой половины III века до н. э.

В своем описании маршрута аргонавтов Тимей проводит их по Танаису к его верховьям, откуда они волоком перетаскивают свой корабль к верховьям другой реки, впадающей в Северный океан. Достигнув последнего, аргонавты плывут к Средиземному морю, имея слева от себя европейский материк. Миновав Гадес (Кадикс), они вступают в Средиземное море и направляются к берегам Италии.

На начертание подобного маршрута могли повлиять какие-либо сведения о возможности сообщения по европейским рекам между Черным и Балтийским морями, которое и было принято Тимеем за Северный океан. Перед его глазами, кроме того, несомненно, был перипл Питея, описывавший плавание от северных берегов Европы мимо Испании в Средиземное море. Под впечатлением этих географических идей, развитых Тимеем, тем же маршрутом ведет аргонавтов и Дионисий Скитобрахий — мифограф, написавший свою «Аргонавтику», послужившую источником для Диодора Сицилийского, на рубеже II–I столетий до н. э.

Эти же географические представления отразились в сложном и запутанном маршруте, каким ведет аргонавтов в результате разновременных наслоений «Аргонавтика», приписываемая мифическому Орфею. Первоначально, как и в древнемилетском эпосе, аргонавты следуют по Фасису, затем по Сарангу, притоку индийской Гиароты (Гидраор-ты) — деталь, навеянная, несомненно, мифической географией похода Александра Македонского, — к Киммерийскому Боспору, далее через Меотиду и по Танаису, сквозь ущелье в Рипейских горах, в Северный океан, воспроизводя, следовательно, в этой части маршрута танаисско-океаническую версию Тимея из Тавромения. Далее путь аргонавтов лежит по океану, мимо Иернских островов (то есть Ирландии — наименование, проникшее в Псевдо-Орфееву «Аргонавтику» лишь в позднеэллинистическое время, так как имя это в литературе встречается впервые у Страбона и Диодора), через Геракловы столпы в Средиземное море.

Однако та критика, которой были подвергнуты сочинения Питея и основывавшегося на них Тимея, со стороны Дикеарха, Полибия и Страбона и отрицание возможности какой-либо связи Танаиса с Северным океаном не могли не повлиять и на судьбу мифа об аргонавтах. Во всяком случае, уже в эллинистическую эпоху на смену танаисскому маршруту приходит еще одна версия, которой более всего повезло в позднеэллинистические времена. Эту версию можно считать последним важным этапом в истории мифического маршрута корабля «Арго».

После того как плавание по Черному морю стало делом совершенно прозаическим и обыкновенным и выяснилось, что выход из черноморского бассейна в Северный океан через реки Фасис и Танаис отсутствует, в распоряжении художника оставалась еще одна, как будто бы и реальная, но в то же время совершенно неизведанная возможность плавания в западном направлении по реке Истру (Дунаю). Относительно этой реки, истоки которой были выяснены с точностью лишь в конце I века до н. э., уже в IV столетии до н. э. распространилось мнение, будто она имеет два устья, впадающие одно в Черное, другое в Адриатическое море. Основанием для этих мифико-географических представлений служили, несомненно, те смутные сведения о торговом судоходстве по европейским рекам, на которые мы уже ссылались при обсуждении танаисского маршрута, и легенды, связанные с торговлей янтарем в адриатических городах.

Сведения о Дунае очень медленно становились достоянием греческой географии. Если Гесиод называет лишь его устье, то Эсхил указывает и его истоки в Рипейских горах. Геродот ищет их в Пиренеях (II, 33: «у города Пирены»). Он называет также некоторые из притоков Дуная, но они с трудом поддаются отождествлению на современной карте. О течении Дуная и его берегах в III–II столетиях до н. э. было известно очень мало. Именно поэтому в греческой науке, начиная уже с Аристотеля и вплоть до Гиппарха, господствовала теория разделения русла Дуная на две ветви. Помимо тех оснований, о которых уже говорилось выше, для поддержания этой теории служили смутные данные о связи Адриатического и Черного морей. Так, в перипле Псевдо-Скилака (§ 21) сообщается о реке Истр, впадающей в Адриатическое море, и говорится: «Эта же река впадает и в Понт». Теорией этой, имевшей хождение в самой серьезной науке, воспользовалась немедленно мифографическая и эпическая литература.

Несколько более отвлеченно (и поэтому более приемлемо для эпоса) выразил свой вариант разделения Дуная Тимагет, автор сочинения «О гаванях», живший в IV столетии до н. э. По его мнению, Истр, вытекая из Кельтских гор, протекает через Кельтское озеро и разделяется вслед за тем на два рукава, из которых один впадает в Кельтское, а другой в Черное море. Близкую точку зрения содержит схолий к Аполлонию Родосскому (IV, 284), в соответствии с которым Истр, вытекая из Гиперборейских гор, дойдя до местности между Скифией и Фракией, разделяется надвое, при этом один рукав впадает в Эвксинское, а другой в Тирренское море.

Весьма вероятно, что последняя из изложенных схем разделения Дуная, с двумя его устьями — в Черном и Тирренском морях, принадлежит Тимею, сочинение которого, несомненно, было использовано Каллимахом, известным александрийским поэтом III столетия до н. э., в его «Причинах». Каллимах ведет аргонавтов, подобно Геродору и Софоклу, обратным путем через Пропонтиду, а погоню за ними направляет также и по Истру. Об этом свидетельствует упоминание им о колхах в Истрии, равно как и указание схолия к Аполлонию Родосскому (IV, 498) на то, что, по Каллимаху, часть колхов, заплывшая в Адриатику, не нашла аргонавтов; нашла же их та часть, которая прибыла через Боспор в Коркиру. Каллимах был первым из поэтов, последовавших за Тимеем и Тимагетом в использовании Истра для плавания аргонавтов. Каллимах пользуется Тимеем весьма широко и при локализации отдельных эпизодов, и при описании самого пути.

Трудно сказать, в какой степени воспользовался Каллимах существовавшими в эллинистическую эпоху представлениями о связи бассейна реки Родан (Роны) с Эриданом (По) и, в свою очередь, со впадающим в Северный океан Эри-даном-Рейном. Судя по тому, что их использует зависящий от Каллимаха Аполлоний Родосский, следует полагать, что, плавание по Рейну-Эридану наличествовало уже у Каллимаха, который навряд ли отказался бы от этого столь важного в художественно-мифологическом отношении штриха, позволяющего связать дунайский маршрут аргонавтов с океаном.

Аполлоний Родосский — ученый-поэт, современник, выученик и соперник Каллимаха, использовал в своей аргонавтике большой историко-мифологический, географический и этнографический материал. Однако и он не мог сообщить почти никаких подробностей о дунайском пути, по которому посылал аргонавтов, после того как они изучили этот маршрут по карте, якобы оставленной в Колхиде египтянами. В своем выборе возвратного маршрута аргонавтов Аполлоний Родосский следует Тимагету. Однако описание течения Дуная (Истра) основано не только на представлениях Тимагета и Тимея. Аполлоний, очевидно, пользовался обоими названными авторами, но не следовал им в точности.

В описании плавания по Дунаю Аполлоний называет некоторые племена и местности, отсутствующие у других известных нам авторов. Если устье реки с его многорукавной дельтой описано, скорее всего, по Эратосфену, а Ангурские горы, отождествляемые с высотами Железных ворот, могут быть сопоставлены с именем названной Геродотом реки Ангрос (IV, 19), то Лаврийские поля и живущие на них синды могут быть отождествлены лишь предположительно с областью Страбоновых синдонов (VII, 3, 17), части племени бастар-нов, которые, в свою очередь, быть может, соответствуют известным Гекатею Милетскому синдонеям. Упоминаемым Аполлонием сигиннам соответствуют, вероятно, Страбоновы сигинны, локализуемые им, однако, близ Кавказа (XI, 11, 8). Из других источников не известно вовсе имя гравкениев — племени, помещаемого Аполлонием по нижнему течению Истра (IV, 321).