Читать онлайн «Колесниковщина. Антикоммунистическое восстание воронежского крестьянства в 1920–1921 гг.». Страница 5

Расправившись с продотрядчиками, повстанцы, по указанию Григория Колесникова, ударили в церковный колокол. По его первым ударам вся площадь наполнилась народом. Многие пришли уже со своим оружием и патронами. На площади Григорий Колесников открыл митинг, где призывал не сдавать хлеба и объявил восстание «против грабежей и голода». Всем сходом временное командование повстанцами на первое время было поручено Григорию Колесникову, служившему в армии до ухода в дезертиры рядовым. Однако уже на следующем старокалитвенском сходе была утверждена иная кандидатура на пост командира всех восставших – Колесникова Ивана Сергеевича[62].

Родившийся в 1894 г. в слободе Старая Калитва в многодетной (четыре сына и четыре дочери), но зажиточной крестьянской семье, Иван Сергеевич Колесников в годы Первой мировой войны прошёл нелёгкий путь от рядового до младшего унтер-офицера и командира взвода. Об участии Колесникова в гражданской войне достоверно удалось установить лишь то, что в мае 1919 года он был рядовым красноармейцем конной разведки 107-го (с августа 1919 года – 357-го) стрелкового полка 40-й Богучарской стрелковой дивизии. В конце мая того же года его назначают командиром взвода, затем – комендантом штаба полка, а в начале января 1920 года-командиром 3-го батальона 357-го стрелкового полка. Только во второй половине 1919 года Колесников был ранен не менее двух раз. Вероятно, после очередного ранения Колесников 18 июня 1920 года вступил в должность казначея своего полка и в конце месяца убыл в командировку в отдел снабжения дивизии. На этом след Колесникова в архивных документах обрывается. По недокументальным данным, казначей 357-го полка И.С. Колесников проворовался и дезертировал, а когда добрался домой, в Старую Калитву, там уже началось восстание, военным руководителем которого он вскоре стал[63]. Но, как бы там ни было, Иван Колесников, бесспорно, обладал незаурядными командирскими качествами, богатым военным опытом и исключительной личной храбростью.

Иван Сергеевич Колесников

На том же старокалитвенском сходе был создан штаб, в который вошли, кроме командира, Григорий Колесников, Марко Гончаров, бывший офицер царской армии Иван Нутряков, Иван Безручко. Заместителем командира восставших назначили Григория Колесникова, одновременно возложив на него командование 1-м Старокалитвянским полком. Иван Безручко был назначен политическим руководителем повстанцев, а Иван Нутряков – начальником штаба[64].

Помимо этого, был также избран военный совет из пяти зажиточных крестьян, который впоследствии занимался только хозяйственными вопросами. Им вменялось бесперебойно снабжать отряд продовольствием, а коней – фуражом[65].

Таким образом, местом зарождения крупного крестьянского восстания явилась слобода Старая Калитва Острогожского уезда. Надо заметить, что в те годы Старая Калитва – богатая слобода, состоящая из 1000 дворов. Население насчитывалось до 7000 человек, причём влияние «зажиточных», или «кулаков», на крестьянские массы здесь было велико. По своему месторасположению Старая Калитва представляла собой естественную крепость: слобода располагалась на высоком плоскогорье, которое заканчивалось высоким обрывистым правым берегом реки Дон[66].

После принятия командования всеми силами восставших Иван Колесников объявил мобилизацию мужского населения в возрасте от 17 до 50 лет. В короткое время он сумел вооружить отряд до 1000 человек. В этом ему способствовало наличие большого количества оружия, оставленного как частями красной, так и белой армий в период гражданской войны, во время переходов из рук в руки населённых пунктов губернии и припрятанного крестьянством, в особенности в тех волостях, где зародилось и начало развиваться повстанческое движение[67].

В считанные дни со Старой Калитвы восстание перекидывается на слободы Новая Калитва, Дерезоватая, Криничная и другие соседние населенные пункты. Вооружённые отряды повстанцев разъехались по окрестным сёлам, призывая народ на борьбу против коммунистов и продразвёрстки. В этом деле наиболее преуспел со своими помощниками «политический руководитель» восстания Иван Безручко. Он лично объезжал ближайшие сёла и хутора, призывая всех обиженных советской властью поддержать восстание. Одновременно его помощники ходили по глухим хуторам, собирая дезертиров[68]. Помимо этого от лица Ивана Колесникова повстанцы рассылали по многим населённым пунктам и письменные обращения. В одной такой листовке, написанной для жителей слободы Гороховка, говорилось: «В Калитве поднялись все обиженные. Мы призываем граждан Гороховки поддержать нас и поднимать своих соседей. Общими силами захватим Богучар, Воронеж, Павловск, наконец, Москву»[69].

Местные крестьяне, включая даже часть бедняков, обозлённые бесконечными реквизициями, охотно брались за оружие. Многие мужики откапывали припрятанные винтовки, обрезы и садились на коней. Состав повстанцев рос быстро. Известие о старокалитвенском восстании вскоре облетело весь юг губернии. К середине ноября на борьбу с коммунистической властью поднимаются не только в Острогожском уезде, но и во многих слободах и сёлах Богучарского и Павловского уездов[70].

В это же самое время Колесников начинает успешно действовать против разрозненных небольших выделенных для подавления восстания сил, разбивая их по частям. Подразделения эти составлялись большею частью из караульных рот уездвоенкоматов, отрядов милиции и сформированных из местных жителей отрядов. Так, например, узнав о продвижении на Новую Калитву отряда красных численностью 60 человек, Григорий Колесников, пользуясь складками местности, скрытно и неожиданно для отряда напал на него, разоружил, вступил с пленными в Новую Калитву и объявил о восстании. К нему присоединилось всё село. Здесь же начал формироваться из добровольцев 2-й Новока-литвянский полк, командиром которого был назначен Пархоменко[71].

Первый успех не только поднял моральное состояние восставшего крестьянства, но и позволил Колесникову расширить район восстания и существенно пополнить свои ряды за счёт вербовки местного крестьянства. За считанные дни повстанческое движение перекидывается на сёла Богучарского и Павловского уездов. Всюду, где появляются колесниковцы, продотряды разгоняются, ссыпные пункты раскрываются и хлеб раздаётся обратно крестьянам. Советы не разгоняются, а привлекаются на сторону восставших. Внешняя форма советов сохраняется даже и тогда, когда работники последних или бежали, или разогнаны повстанцами. Портреты вождей революции – Ленина и Троцкого – всюду сохраняются наряду с советским флагом[72]. Главные лозунги колесниковцев, начертанные на красных повстанческих знамёнах, гласили: «Да здравствует Солнце правды!» и «Да здравствуют Советы без коммунистов!»[73]

Расправа Колесникова над советскими работниками при занятии им сёл и слобод происходила обычно по одному и тому же сценарию. Характерен в этом плане доклад одного из членов волисполкома богучарской слободы Талы о пребывании колесниковцев в этом населённом пункте. Из этого документа явствует, что в слободе отряд Колесникова появился внезапно, утром. Появления повстанцев не ожидал никто, и находящиеся в слободе продотрядчики и милиционеры были застигнуты врасплох. После того как все они были колесниковцами схвачены и заключены в местную тюрьму, на слободской площади был устроен митинг. На нём от лица повстанцев выступил священник, который призвал местное население к восстанию против коммунистов. Затем тут же, на площади был проведён небольшой молебен, после которого повстанцами был публично устроен самосуд над продработниками, захваченными в Талах: пленники были подвергнуты практически часовому избиению, а затем убиты[74].

После расправы над продработниками таловцы потребовали от повстанцев провести публичный суд над находящимся в тюрьме милиционерами и советскими работниками. И.С. Колесников этому требованию подчинился: из тюрьмы пленников по одному стали выводить на ту же площадь, где сельский сход через всеобщее обсуждение должен был решить их участь. В итоге этого «суда» все милиционеры были оправданы и отпущены на волю. Иван Колесников, видя, что сход настроен благодушно по отношению к местным совработникам, не стал выводить на таловский «суд» других своих пленников, захваченных его отрядом в близлежащих к Талам населённым пунктам. Этих пленников, которых насчитывалось пятнадцать человек, командующий повстанцев распорядился отконвоировать в Старую Калитву. Однако до столицы повстанцев эти пленники не дошли: по пути все они были расстреляны и пущены под лёд в Дон[75].