Читать онлайн «Африка. История и историки». Страница 34

И вот эта идиллия была нарушена: «Пришел колониализм и все переменил». Колониальная администрация готовила «управленческие кадры из африканцев, которые, получая определенный минимум европейского образования, заражались европейскими идеалами и само собой считали их полезными для африканских обществ». Поскольку эти «подручные колониальной администрации были тесно связаны с новым источником власти, они приобрели престиж и положение, на которые не имели права по традиции». Другими новыми группами стали «коммерсанты и торговцы, юристы, врачи, политические и профсоюзные функционеры, получившие профессиональные навыки и богатство при содействии колониальной администрации. Они стали основой для формирования подобия европейского среднего класса». Еще одним порождением колониализма стала туземная администрация – «феодальные элементы, которые тоже усвоили европейские идеалы через соответствующее образование или общение с колониальной администрацией. Они создавали впечатление, что могут стать внутренней опорой колонизаторов как хранители всего благоразумного и консервативного, на что обязательно должен опираться любой режим эксплуатации»[301].

Колониализм нанес коммунализму смертельный удар: «Под воздействием империализма и колониализма общинные социально-экономические структуры начали рушиться в результате введения экспортных культур, таких как какао и кофе. Экономики колоний были привязаны к мировым капиталистическим рынкам. В обществе нарастали стремление к обогащению, индивидуализму, обзаведению частной собственностью. Общинные отношения постепенно распадались, а коллективный дух исчезал»[302].

Колониализм, констатировал Нкрума, глубоко проник в африканское общество, необратимо изменил африканцев. «Образование, прививавшее всем нам идеалы, далекие от фундаментальных принципов, гармонии и развития африканского общества», «масштаб и характер хозяйственной деятельности», «христианская идея об автономности индивидуального сознания» и «бесчисленные другие малозаметные воздействия» – все это оставило «неизгладимый след в африканском обществе». Колониальное наследие нельзя зачеркнуть и элиминировать. «Мы, – подчеркивал Нкрума, – живем не в старом обществе, а в новом, где присутствует влияние ислама и еврохристианское влияние». Африканские общества он делил на три сегмента. Первый «охватывает наш традиционный образ жизни». Второй «занят наличествующей в Африке исламской традицией». Третий «представляет христианскую традицию, которая проникла в Африку при помощи колониализма и неоколониализма»[303].

Нкрума дипломатично умолчал о влиянии ислама на традиционную Африку. А ведь ислам проник в тропическую часть континента раньше европейцев и христианства, распространялся не только мирно, последствия исламизации были фундаментальными и далеко не всегда благоприятными для доисламских традиций. Нкрума отдал колониализму все сомнительные лавры разрушения традиционного общества и представил его инородной и враждебной силой, опасным монстром: «Ни экономическое, ни политическое подчинение не соответствует традиционному африканскому взгляду на человека и общество. В любом случае с колониализмом нужно покончить. Африканский Геркулес держит наготове дубину, чтобы снести любую новую голову, которая может вырасти у колониальной гидры»[304].

Упрощенно-негативный подход к колониализму привел Нкруму к построению абстрактных схем, куда он пытался уложить все многообразие и сложность колониальной действительности. Он пришел к выводу, что в колониальной ситуации наличествуют два главных фактора – «позитивное действие» и «негативное действие». Позитивное действие Нкрума определял как «сумму сил, которые стремятся к социальной справедливости за счет уничтожения олигархической эксплуатации и угнетения». Соответственно негативное действие представляет «сумму сил, которые склонны продлить колониальное подчинение и эксплуатацию. Позитивное действие революционно, а негативное действие реакционно»[305].

Такая незатейливая черно-белая схема для Нкрумы универсальна, он экстраполировал ее и на постколониальные общества: «Для достижения подлинной независимости необходимо, чтобы позитивное действие подавило негативное действие. Общепризнано, что при другом раскладе сил возможна только видимость независимости. В этом случае мы говорим, что наступил неоколониализм, ибо он есть личина, которую приняло негативное действие, чтобы создать видимость, что оно побеждено позитивным действием. Неоколониализм – это защитная реакция негативного действия в виде танатоза, мнимой смерти»[306].

Колониализм жив, он принял обличье неоколониализма. После завоевания независимости у позитивного действия появилась важнейшая миссия – «стойко сопротивляться обману, лести, соблазнам, троянским коням неоколониализма», этой «гарпии наших дней, чудовища, которое заманивает своих жертв сладкой музыкой». Успешно и повсеместно противостоять монстру неоколониализма позитивное действие может только будучи вооруженным идеологией. Чтобы носить «целостный характер» оно «должно освящать все аспекты жизни народа, выражать интересы всех слоев общества, выстраивать преемственность с нашим прошлым, быть социалистической по форме и содержанию»[307]. Иными словами, победить неоколониализм, преемника колониализма, возможно только с помощью социализма.

Понимание Нкрумой социализма было предметом острой полемики. Западные авторы настойчиво «лепили» из него «марксиста», советские дотошно выискивали отличия и сходства между нкрумовским социализмом и социализмом «научным», т. е. советского толка. Сам Нкрума дал им следующий ответ: «Обсуждаются главным образом концепции социализма, а надо обсуждать необходимость социалистического развития»[308].

Нкрума относился к социализму утилитарно. В «Коншиенсизме» находим такое определение: «Социализм – это форма социальной организации, при которой, исходя из базовых принципов коммунизма, берутся на вооружение методы и действия, необходимые для демографического и технологического развития»[309]. Для Нкрумы социализм важен как идеология развития, а какой он, марксистский или другой, вещь второстепенная. Он называл свой социализм, то африканским, то научным, а находясь с визитом в СССР в 1961 г., даже заявил, что «будет прилагать все усилия, чтобы “ленинизировать” Африку»[310]. Иначе и быть не могло у политика, который в условиях холодной войны лавировал между СССР и США, стремясь обеспечить национальные интересы Ганы, стать третьей силой, выигравшей стороной в «игре с нулевой суммой» между Восточным и Западным блоками[311].

Нкрума был одержим идеей ускоренного развития Ганы, а затем и всей Африки, верил, что Гана войдет в число индустриально развитых стран при жизни одного поколения, хотел лихо перемахнуть этот и поныне не взятый Африкой барьер. Поначалу он рассчитывал, что экономический либерализм и западные инвестиции станут локомотивом форсированной индустриализации. Этого не произошло. Западные инвестиции шли, но не в промышленность, внутренних накоплений для выполнения «громадья планов» явно не хватало, мировые цены на какао падали, валютные запасы истощались. Стало очевидно, что нужны меры по ограничению потребления, новые источники иностранных инвестиций, новые рынки для сбыта экспортных товаров. Требовались новая идеология и новый механизм развития. Нкрума нашел их в социализме: «Если мы хотим выполнить свой долг перед народом и провести в жизнь намеченную программу, то социализм для нас – единственный путь»[312]. В июле 1962 г. съезд НПК принял новую партийную программу, в которой строительство социалистического общества объявлялось конечной целью, а идеологической основой партии назывался нкрумаизм, основанный на «научном социализме»[313].

Нкруме пришлось решать непростую теоретическую проблему. В начале 1960-х годов импортные идеологии были в Африке не в чести, африканские мыслители озаботились доказательством уникальности, самости африканцев. Дабы обезопасить себя от обвинений в приверженности заемному учению, президенту Ганы надо было придумать для своего социализма почвенническую упаковку. Собственно во многом для этого и был написан «Коншиенсизм».

Нкрума пошел по проторенному пути, наделив традиционное общество социалистическими свойствами. «Традиционный облик Африки, – утверждал он, – включает такое отношение к человеку, которое может характеризоваться в своем общественном проявлении только как социалистическое». Коммунализм строился на тех же базовых принципах, что и социализм: «Принципы, лежащие в основе коммунализма, в современных обстоятельствах нашли выражение в социализме». И между ними существует прямая преемственность: «Социализм может быть защитником коммунализма в современных условиях и является таковым». Их связывают отсутствие эксплуатации, отношение к человеку как к высшей ценности[314].