Читать онлайн «Повседневная жизнь публичных домов во времена Мопассана и Золя». Страница 30

Вокзалы, улицы, бульвары, ипподромы — проститутки очень ценят эти места днем. А вечером они повсюду. Традиционно одно из самых горячих мест Парижа — Пале-Рояль, туда ходят иностранцы и приезжие. Квартал Сен-Дени — центр дешевой проституции, на Елисейских Полях все немного дороже, но и девушки более элегантны. Зимой они прячутся в крытых аллеях близ Оперы, особенно на аллее Панорамы, которой подарил бессмертие Золя. В провинции маршруты проституток не так разнообразны, скорее даже монотонны — от вокзала до конца главной улицы и обратно. Общедоступные сады и променады очень популярны у них летом. В Анжере на променаде Бомет в 1855 году земельный инспектор видел "некую Мари Ж., которая задирала юбку и блузку, поднимая ее почти до пояса, надеясь соблазнить кого-нибудь из прохожих… несколько позже он увидел некую девушку А., занимавшуюся тем же самым, она уселась сверху на Л., который лежал на спине, и начала его ласкать самым непристойным образом, что продолжалось в течение четверти часа".

В Париже заниматься любовью в общественных парках или на бульварах сложнее и рискованнее. Поэтому проститутки снимают меблированные комнаты обычно или в центре, или на самой окраине города; там они принимают соблазненных ими клиентов, но сами там не живут — ко взаимной выгоде проститутки и хозяина, который или снижает цену, или сам становится клиентом. Ранним утром они, уставшие за ночь, возвращаются каждая в свою комнату в каком-нибудь отеле.

Улица — место, где проститутки бывают чаще всего, но она же для них и самое враждебное место. На улице случается всякое — драки, изнасилования, ограбления. С начала семидесятых годов XIX века у проституток появляется новая территория, где они подвержены меньшему риску, а заодно и больше зарабатывают: пивная. Среди моралистов поднялась настоящая паника: теперь в пивные стали ходить люди, испытывающие жажду не только в обычном смысле слова, — в промежутке между двумя кружками они не прочь отойти с официанткой в заднюю комнату… В пивной Анфер, в пивной Нанас, в пивной Картуш, в пивной Каид, в пивной Одалисок можно занедорого взойти на седьмое небо прямо посреди ночи. Проститутки впервые появились в пивных в массовом порядке в 1867 году в связи со Всемирной выставкой — тогда впервые женщинам разрешили подавать мужчинам спиртное и пиво; они воспользовались этой возможностью, чтобы предложить клиентам и другие услуги, о которых изящно рассказывает нижеследующая листовка, копиями которой был в свое время завален Сенатский квартал: "Пивная Сенат, улица Вожирар, 369. Теперь принято, чтобы официантки носили особые костюмы. Мы считаем, что лучший костюм — это простой костюм. Поэтому с сегодняшнего дня наши официантки одеты купальщицами. Как вы знаете, наши официантки — самые что ни на есть красавицы, так что этот костюм им очень идет. Придите к нам и оцените сами. Они подадут вам напитки высочайшего качества".

Они ведут себя живо, они молоды, они не слишком задумываются о стыде, одежда подчеркивает всю их телесную красоту, они развлекают клиентов своим видом, разговорами, позами. Они присаживаются за стол к клиенту и "любезничают" с ним. Поднеся ему несколько рюмок, они намекают ему, что не прочь отойти с ним в комнату в отеле близ пивной; хозяева обоих заведений давно обо всем договорились. В каждой пивной есть свои правила: на правом берегу официанток не кормят за счет заведения, и они обязаны платить хозяину известную сумму, в Латинском квартале официантка платит хозяину 2 франка каждое утро, но вечером ей причитается ужин за его счет. Разумеется, собственник тоже получает известный процент от этой деятельности, зависящий от "качества" официантки и от количества "обслуженных" ею клиентов. Когда девушка "хорошо продается", хозяин пивной снимает ей квартиру в близлежащем доходном доме, если только жилой комнаты нет в самой пивной (такое случается, но крайне редко). Режим дня гораздо более щадящий, чем в борделе, — рабочий день начинается в три часа дня, с наступлением полуночи девушка имеет право уйти спать. Пивные были в особенной моде у студентов, лицеистов, служащих, им нравилась эта атмосфера равенства, доступности и сексуальности. В некоторых пивных, например в Мулен-Роз (не путать с Мулен-Руж!), имелся подвал, служивший расширенной задней комнатой; другие отделяли часть общего зала тонкой фанерной перегородкой, за которой помещались узкие комнатки, где "все происходило без какого-либо намека на интимность, тем более что дамам было рекомендовано никоим образом не стараться делать все потише, с тем чтобы клиенты, пришедшие просто пропустить стаканчик в приятной компании, задумались — а не заказать ли им кое-что поинтереснее?".

Каждая пивная превращается в своего рода эротический театр, в котором официантки должны своими костюмами и своей манерой двигаться будоражить воображение присутствующих. "Восточная пивная. Приходите к нам посмотреть на султанш наших дней. Сегодня мы открываем храм Венеры. Весь мир желает видеть его великолепных богинь в их изысканных костюмах". "Блондинки, крашенные перекисью водорода, и рыжие, крашенные хной, чепчики эпохи Возрождения, украшенные поддельными бриллиантами; корсажи, бархат, рукава с прорезями, закатанные по локоть, несвежие воротнички — вот в каком виде они предстают перед вами".

Газовый свет, табачный дым, опьянение, скамейки, обитые рыжей кожей, резкое освещение, сколько хочешь выпивки. В этой горячечной атмосфере везде прячется любовь. Здесь романтические юноши переживают свой первый роман, пусть мимолетный. Нужно быть человеком, совершенно разочарованным в жизни, как Гюисманс, и уставшим от нее, как его герой Дезессент, чтобы презирать и порицать этих сумасшедших, попадающих в ловушку, искусно выставленную здешними девками, которые, несмотря на свой привлекательный вид, все равно паразитируют на обществе, как и все проститутки. "Несмотря ни на что, эти официантки оставались такими же глупыми, такими же корыстными, такими же злыми и такими же отвратительными, как и бордельные проститутки. И те и другие пьют, не испытывая жажды, смеются без причины, сходят с ума от ласк незнакомых людей, осыпают друг друга оскорблениями, постоянно поправляют шиньон без малейшей на то причины; но несмотря ни на что, даже по прошествии стольких лет, парижская молодежь так и не поняла, что девки из пивных были несравненно ниже проституток из великих борделей, как с точки зрения телесной красоты, так и с точки зрения умения одеваться. Боже мой, говорил Дезессент, как же они тупы, эти люди, что толпятся в этих пивных; ведь вдобавок к тому, что они проводят время зря, они еще и забывают об опасности низменных соблазнов, они забывают подсчитать, сколько на самом деле они должны заведению за заказанное вино, не замечают, что им приносят счет на большую сумму, рассчитывая, что они дадут больше чаевых" (Ж.-К. Гюисманс "Наоборот").

То же самое происходит и в провинции — все города наполняются пивными, к неудовольствию торговцев лимонадом, которые пытались себя защитить, отправляя петиции в мэрии. Неконтролируемый рост количества этих заведений, которому способствовало и то, что в пивных без ограничений работали несовершеннолетние, сумел приостановить закон от 24 февраля 1888 года.

Эстафету у пивных приняли кабаре и кафе. Прежние бандерши превратились в держательниц кабаре. В 1905 году комиссариат Монса отметил, что в городе существует более двадцати заведений, прислуга которых в полном составе занимается проституцией. В Анжере все такие заведения находились в одном специально отведенном квартале. В Париже в 1900 году проститутка могла заработать в кафе от 15 до 20 франков в праздничные и выходные дни. Они постоянно переходят из одного кафе в другое, если в какой-то вечер они не находят клиентов, они могут отправиться спать со своим любовником, заплатив хозяину кафе. Клиенты — в основном солдаты и рабочие, алкоголь продается с наценкой с нуля часов. Существуют самые разные типы кафе. Есть кафе с веселой и даже кокетливой обстановкой, в которых бывает приятно посидеть подольше, есть грязные и отвратительные, больше похожие на кабаки, вроде тех, что на бульваре Гренель, в которые ходил Макорлан: "Обстановка была совершенно кошмарная. Стены голые, беленные известью. По стенам подгнившие скамейки, обитые бархатом, некогда красным, а ныне протертым до дыр и странного желтого цвета. Десяток хромоногих столов, истыканных и изрезанных ножом. Клиенты всегда приходят компаниями, уже пьяные, лица их не внушают ничего хорошего; рука инстинктивно тянется к рукоятке кинжала. Когда они уселись, из-за занавески к ним подходит карлик, по его виду не поймешь, какого он пола. В руках у него нечто вроде шарманки, он рывками крутит ее ручку, звучит унылая отвратительная музыка. В этот момент в потолке открывается люк и на лестнице, занимающей половину зала, появляются сначала ступни, затем голые икры, затем короткая розовая ночная рубашка, затем и голова… Кто это? Наверное, когда-то это была женщина, сейчас видно только, что это существо вида homo sapiens и что занятие его — проституция".