Читать онлайн «Полное собрание сочинений. Том 16». Страница 14

Вышинский. Значит, все у вас тут построено было на надувательстве? А они рассчитывали вас надуть?

Бухарин. Это всегда так бывает.

Вышинский. Использовать вас, а потом выбросить на свалку? Бухарин. Правильно.

Вышинский. В общем проиграли и вы, и они. А с Караханом вы говорили об открытии фронта?

Бухарин. Карахан сказал, что немцы требовала военного союза с Германией.

Вышинский. Вы не хотите признать, что вы были инициатором открытия фронта, в случае нападения немцев?

Бухарин. Нет.

Вышинский. А Рыков подтверждает, что Бухарин был инициатором этой мысли. Подсудимый Рыков, правильно это?

Рыков. Об открытии фронта я впервые услышал со слов Бухарина.

Бухарин. И это верно. Но это не значит, что я был инициатором. Это было после разговора с Томским.

Вышинский. Вопрос об открытии фронта я считаю выясненным. У меня больше вопросов нет.

Судебный отчет по делу антисоветского "право-троцкистского блока"” М., 1938. С. 181-203

Примечание. Допрос проходил на вечернем и утреннем заседаниях Военной коллегии Верховного Суда СССР 6-7 марта 1938 года. Он (за исключением, может быть, большей увертливости Н. И. Бухарина в сравнении с другими подсудимыми) типичен для политических судебных процессов 30-х годов. Огульная реабилитация их "жертв" в 50-80-х годах не только не устранила "белые пятна" истории, к чему призывали "перестройщики" и "реформаторы", а, наоборот, умножила их число. Тексты вроде публикуемого и судебные дела гласно не анализировались и конкретно не опровергались. Судебные отчеты, сведенные в объемистые тома и изданные в свое время многотысячными тиражами, по сути игнорировались исследователями. Между тем в них встречается немало нового (хорошо забытого старого) и поразительного, к примеру, "программная установка" Бухарина, буквально реализованная Горбачевым - Яковлевым - Ельциным: "государственный капитализм, хозяйственный мужик - индивидуал, сокращение колхозов, иностранные концессии* уступка монополии внешней торговли и результат - капитализация страны" (Там же. С. 186) (Ред.).

Я получил все документы по экономической дискуссии, проведенной в связи с оценкой проекта учебника политической экономии. Получил в том числе “Предложения по улучшению проекта учебника политической экономии”, “Предложения по устранению ошибок и неточностей” в проекте, “Справку о спорных вопросах”.

По всем этим материалам, а также по проекту учебника считаю нужным сделать следующие замечания.

Некоторые товарищи отрицают объективный характер законов науки, особенно законов политической экономии при социализме. Они отрицают, что законы политической экономии отражают закономерности процессов, совершающихся независимо от воли людей. Они считают, что ввиду особой роли, предоставленной историей Советскому государству. Советское государство, его руководители могут отменить существующие законы политической экономии, могут “сформировать” новые законы, “создать” новые законы.

Эти товарищи глубоко ошибаются. Они, как видно, смешивают законы науки, отражающие объективные процессы в природе или обществе, происходящие независимо от воли людей, с теми законами, которые издаются правительствами, создаются по воле людей и имеют лишь юридическую силу. Но их смешивать никак нельзя.

Марксизм понимает законы науки, - все равно идет ли речь о законах естествознания или о законах политической экономии, - как отражение объективных процессов, происходящих независимо от воли людей. Люди могут открыть эти законы, познать их, изучить их, учитывать их в своих действиях, использовать их в интересах общества, но они не могут изменить или отменить их. Тем более они не могут сформировать или создать новые законы науки.

Значит ли это, что например, результаты действий этих законов природы, результаты действий сил природы вообще неотвратимы, что разрушительное действие сил природы везде и всегда происходят со стихийно-неумолимой силой, не поддающейся воздействию людей? Нет, не значит. Если исключить астрономические, геологические и некоторые другие аналогичные процессы, где люди, если они даже познали законы их развития, действительно бессильны воздействовать на них, то во многих других случаях люди далеко не бессильны в смысле возможности их воздействия на процессы природы. Во всех таких случаях люди, познав законы природы, учитывая их и опираясь на них, умело применяя и используя их, могут ограничить сферу их действия, дать разрушительным силам природы другое направление, обратить разрушительные силы природы на пользу общества.

Возьмем один из многочисленных примеров. В древнейшую эпоху разлив больших рек, наводнения, уничтожение в связи с этим жилищ и посевов считались неотвратимым бедствием, против которого люди были бессильны. Однако с течением времени, с развитием человеческих знаний, когда люди научились строить плотины и гидростанции, оказалось возможным отвратить о т общества бедствия наводнений, казавшиеся раньше неотвратимыми. Боле того, люди научились обуздывать разрушительные силы природы, так сказать, оседлать их, обратить силу воды на пользу общества и использовать ее для орошения полей, для получения энергии.

Значит ли это, что люди тем самым отменили законы природы, законы науки, создали новые законы природы, новые законы науки? Нет, не значит. Дело в том, что вся процедура предотвращения действия разрушительных сил воды и использования их в интересах общества происходит без какого бы то ни было нарушения, изменения или уничтожения законов науки, без создания новых законов науки. Наоборот, вся эта процедура осуществляется на точном основании законов природы, законов науки, ибо какое-либо нарушение законов природы, малейшее их нарушение привело бы лишь к расстройству дела, к срыву процедуры.

То же самое надо сказать о законах экономического развития, о законах политической экономии, - все равно, идет ли речь о периоде капитализма или о периоде социализма. Здесь так же, как и в естествознании, законы экономического развития являются объективными законами, отражающими процессы экономического развития, совершающиеся независимо от воли людей. Люди могут открыть эти законы, познать их и, опираясь на них, использовать их в интересах общества, дать другое направление разрушительным действиям некоторых законов, ограничить сферу их действия, дать простор другим законам, пробивающим себе дорогу, но они не могут уничтожить их или создать новые экономические законы.

Одна из особенностей политической экономии состоит в том, что ее законы в отличие от законов естествознания недолговечны, что они, по крайней мере большинство из них, действуют в течение определенного исторического периода, после чего они уступают место новым законам. Но они, эти законы, не уничтожаются, а теряют силу в силу новых экономических условий и сходят со сцены, чтобы уступить место новым законам, которые не создаются волею людей, а возникают на базе новых экономических условий.

Ссылаются на “Анти-Дюринг” Энгельса, на его формулу о том, что с ликвидацией капитализма и обобществлением средств производства люди получат власть над своими средствами производства, что они получат свободу от гнета общественно-экономических отношений, станут “господами” своей общественной жизни. Энгельс называет эту свободу “познанной необходимостью”. А что может означать “познанная необходимость”? Это означает, что люди, познав объективные законы (“необходимость”), будут их применять вполне сознательно в интересах общества. Именно поэтому Энгельс говорит там же, что:

“Законы их собственных общественных действий, противостоящие людям до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы, будут применяться людьми с полным знанием дела, следовательно, будут подчинены их господству”.

Как видно, формула Энгельса говорит отнюдь не в пользу тех, которые думают, что можно уничтожить при социализме существующие экономические законы и создать новые. Наоборот, она требует не уничтожения, а познания экономических законов и умелого их применения.

Говорят, что экономические законы носят стихийный характер, что действия этих законов являются неотвратимыми, что общество бессильно перед ними. Это неверно.

Это - фетишизация законов, отдача себя в рабство законам. Доказано, что общество не бессильно перед лицом законов, что общество может, познав экономические законы и опираясь на них, ограничить сферу их действия, использовать их в интересах общества и “оседлать” их, как это имеет место в отношении сил природы и их законов, как это имеет место в приведенном выше примере о разливе больших рек.