Читать онлайн «Стальной ураган». Страница 18

Так, в нелегких трудовых буднях проходили дни за днями. 25 мая 1942 года комиссия Народного комиссариата обороны СССР под председательством генерал-майора танковых войск Н. Ф. Фекленко, проверявшая готовность корпуса, сделала вывод: «22, 100 и 200-я танковые бригады боеготовы, 6-я мотострелковая бригада — не сколочена, не готова к боевым действиям.

Состояние оружия и машин хорошее. 6-й танковый корпус в основном боеготовен и может выполнять боевые задачи»[81].

На доукомплектование частей личным составом и оружием комиссия отпустила всего одну неделю. Потом начинались командно-штабные учения.

В это время корпус посетил нарком танковой промышленности В. А. Малышев и конструктор тяжелых танков Ж. Я. Котин. Они побывали в частях, на полигонах, там, где шло освоение танков Т-34 и КВ. Известно, что эти машины намного превосходили вражеские танки подобных типов, но все же не лишены были некоторых конструктивных недостатков. Об этом шла речь с бойцами и командирами.

В эти дни танкисты встречались и с секретарем ЦК ВЛКСМ Н. А. Михайловым. Последнее пополнение частей состояло в основном из молодежи, комсомольцев, и у комсомольского вожака было о чем побеседовать. Предмет разговора один — как поскорее разгромить захватчиков и изгнать их с нашей земли. Михайлов сообщил, что ЦК ВЛКСМ утвердил переходящий вымпел, которым будет награждаться лучший экипаж корпуса, над которым теперь шефствует комсомол.

Идею шефства одобрило и командование корпуса. В связи с этим командир соединения даже издал приказ: «Призываю бойцов, командиров и политработников еще шире развернуть социалистическое соревнование за право получения вымпела ЦК ВЛКСМ, по-большевистски готовить себя к предстоящим боям и разгрому фашистских мерзавцев в 1942 году»[82].

Разгром немцев под Москвой еще не стал поворотным моментом в истории Великой Отечественной войны. Предстояли трудные и кровопролитные бои на всем советско-германском фронте. Надо сказать, что фронт к этому времени стабилизировался, и у Верховного Главнокомандования Красной Армии возник вопрос: что делать дальше? Обороняться или наступать?

При наступлении в декабре 1941-го и начале 1942 года силы Красной Армии иссякли, резервов не хватало. Открытие второго фронта в обозримом будущем не предвиделось. Начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников считал, что основным видом военных действий на весну и лето 1942 года для наших войск должна стать стратегическая оборона. Такой же точки зрения придерживался и командующий Западным фронтом Г. К. Жуков.

Ставка же приняла решение провести ряд частных наступательных операций в Крыму, под Харьковом, на льговско-курском и смоленском направлениях, а также под Ленинградом и Демянском. Намечался удар под Вязьмой и Ржевом. Верховный требовал гнать врага на запад без остановки.

Летом 1942 года круто повернулись события на Дону и на Северном Кавказе. Гитлеровские войска рвались к жизненно важным районам страны — Волге, Баку и Майкопу. Между Доном и Волгой не затихали бои ни днем ни ночью. Слово «Сталинград» было тогда у всех на устах.

Ожидалось, что в такой сложной обстановке 6-й танковый корпус будет направлен в район Калача-на-Дону, где Ставка планировала нанести контрудар по наступающим войскам противника. Но по приказу командующего Западным фронтом Г. К. Жукова корпус принял участие в боях на правом крыле фронта, в Ржевско-Сычевской наступательной операции, где держали оборону 31-я армия генерал-майора В. С. Поленова и 20-я армия генерал-лейтенанта М. А. Рейтера.

Неоднократные попытки прорвать здесь оборону противника успеха не имели: немцы сосредоточили крупные силы — 39-й и 46-й моторизованные корпуса в тылу создали значительные резервы, в том числе три танковые дивизии.

Командование Западного фронта все же решило силами 20-й и 31-й армий прорвать вражескую оборону на реке Держа, разгромить зубцовско-кармановскую группировку противника, достичь рек Вазуза и Гжать. Далее 20-я армия наступала на Сычевку, а 31-я — на Зубцов, оказывала содействие войскам Калининского фронта в освобождении Ржева. В результате общего наступления предполагалось срезать так называемый Ржевский выступ, что значительно улучшило бы стратегическое положение войск Западного фронта.

12 июня генерал-майор Гетман получил пакет с приказом командующего Западным фронтом. Г. К. Жуков приказывал перебросить корпус в район населенных пунктов Малая Рудня, Головино, Черная Грязь, Сосновка, Кожухово. Предстоял 80-километровый марш через Калугу и Полотняный Завод[83].

Уже в пути получен новый приказ: вывести войска в район Волоколамска. Неожиданное изменение направления движения войск поставило комкора в затруднительное положение. Предстояло теперь всю технику — танки и артиллерию — перевозить по железной дороге, людей и легкое вооружение — автомобильным транспортом. Оставалось только гадать, где начнутся военные действия — под Ржевом или Вязьмой?

Такая неопределенность была вызвана тем, что еще сказывались последствия Ржевско-Вяземской операции, начавшейся в январе — феврале 1942 года. Закончилась она неудачно. В прорыв вошли две армии и подвижная группа. 29-я армия начала охватывать Ржев с запада, 22-я повела наступление на город Белый, охватывая позиции гитлеровцев близ населенных пунктов Карпово и Оленино. Подвижная группа (3 кавалерийских и 1 стрелковая дивизии) успешно продвигались к Вязьме.

29 января немцы нанесли встречные удары из Ржева и Оленино, закрыв таким образом участок прорыва. 29-я армия попала в окружение. Только в феврале ее остатки пробились через вражеское кольцо и соединились с частями 39-й армии.

Планируя летние боевые операции, Ставка рассчитывала сковать значительные силы противника на Западном и Калининском фронтах, лишить его возможности перебрасывать свои соединения на юг, в район Сталинграда, куда так упорно пробивались немцы.

31 июля 6-й танковый корпус завершил переход из выжидательного района в исходный. Шли сильные дожди, и каждый километр пути давался тяжелым трудом. Дороги развезло, колесный транспорт мог двигаться только с помощью тягачей или на буксире у легких танков.

Погодные условия не позволили войскам Калининского фронта достичь поставленных целей. Они медленно продвигались к Ржеву. Прорыва обороны противника на предполагаемую глубину не получилось. Командование Западного фронта решило перенести начало операции с 2 на 4 августа. Разрыв между началом наступления Западного фронта и Калининского достиг 5 суток, что не могло не сказаться на ходе боевых операций.

С тревогой посматривал Гетман на небо. Скоро наступление, а погода не улучшается. В готовности стояли танки, артиллерия, подтянуты к реке Держа 51-й понтонный и 122-й отдельный мотоинженерный батальоны.

Начальник штаба Комаров, проверив (в который уже раз!) оперативные документы, плановую таблицу взаимодействия войск, был озабочен тем, что при такой погоде вряд ли удастся выдержать заданные темпы наступления.

О соблюдении темпов наступления уже речи быть не могло. Это понимал и Гетман. Он уже не раз посылал к реке начальника разведки, своего однокашника по школе Червонных старшин майора М. Г. Криволапова, с заданием найти наиболее подходящий участок для форсирования Держи. Его доклады всякий раз были неутешительны: уровень воды поднялся на 2,5 метра, танки в брод не пройдут. Придется наводить мосты.

Понтонные мосты были наведены, но переправа не обошлась без потерь. Немецкая авиация несколько раз бомбила войска. Трудно пришлось 100-й танковой бригаде, подвергшейся бомбежке сначала в районе населенных пунктов Желудево и Дунаево, потом — на переправе.

Помощник командира корпуса полковник П. П. Сергеев доложил: на берегу осталось до десятка подбитых машин. Гетман приказал, чтобы все танки были отправлены на сборный пункт и отремонтированы. На подступах к Сычевке каждая машина будет на вес золота!

6-й танковый корпус вводился в прорыв в составе подвижной группы фронта под командованием генерал-майора И. В. Галанина. В нее входили, кроме корпуса Гетмана, 8-й танковый корпус генерала М. Д. Соломатина и 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерала В. В. Крюкова. Форсировав Держу, танковым корпусам предстояло овладеть переправами на реке Вазузе, а кавалерийский корпус должен был устремиться к устью реки Гжать и создать там плацдарм для удара на Сычевку.

Плохие дороги и непролазная грязь замедляли продвижение корпуса. Тревога немного рассеялась, когда стало известно о прорыве обороны противника в районе Погорелого Городища. С переднего края командиры бригад доносили о том, что артиллерия и авиация разбили укрепления 161-й пехотной и 36-й моторизованной дивизий немцев, что дало возможность танкам и мотопехоте продвинуться на 20 километров.