Читать онлайн «Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941—1943». Страница 25

Ряд руководителей партизан, действовавших на севере области, были офицерами НКВД или направленными сюда агентами. В одном из немецких донесений, основанном на захваченных партизанских документах, отмечалось: «Контроль за руководителями партизан, которые, как правило, являются офицерами НКВД, сосредоточен в руках центрального аппарата НКВД в советском тылу…» Роль работников НКВД будет рассмотрена более подробно в той части этого раздела, где говорится об управлении партизанами извне.

Прошлый статус командиров партизан в южной части Брянской области определить намного труднее. Немецкие донесения, сообщающие о структуре командования партизанских отрядов в этой части области, перечисляют фамилии командиров, но ничего не сообщают о том, кем они были в прошлом. Протоколы допроса медсестры, долгое время находившейся в бригаде имени Сталина и дезертировавшей в 1943 году, содержат мало сведений по этому вопросу. Однако одно из ее утверждений все же позволяет кое-что понять. Она сообщила, что Кошелев, командир бригады имени Чапаева, пользовался репутацией опытного военного специалиста среди других командиров отрядов, а это наводит на мысль о том, что большинство других командиров обладали незначительным боевым опытом либо вообще не имели его. Командир бригады имени Сталина, капитан Змороков, был офицером Красной армии, но дезертировавшая медсестра довольно презрительно отзывалась о нем как о «тыловике». Судя по ее замечаниям, комиссар и начальник штаба бригады были более сильными и компетентными руководителями, чем командир. Комиссар, награжденный орденом Ленина, являлся организатором отряда, ставшего впоследствии бригадой. Начальник штаба охарактеризован как «наиболее способный из руководителей и человек, избежавший многих ловушек». Вполне вероятно, что эти двое играли важную, если не решающую, роль в руководстве бригадой, как это происходило и в других случаях, когда один или несколько главных заместителей по своим личным качествам и опыту превосходили командира. Однако нет указаний на то, что подобное происходило часто, и тот факт, что все приказы, кроме командира партизанского отряда, подписывали комиссар и начальник штаба, не должен рассматриваться как свидетельство разделения власти внутри отряда. В относящихся к Брянской области документах ничто не указывает на то, что комиссар имел, например, право подвергать сомнению решения командира или отменять его приказы.

Хотя сведений о развитии партизанского движения в Брянской области на раннем этапе крайне мало, есть указания на то, что с самого начала в советском тылу предпринимались попытки контролировать действия партизанских отрядов. Предпринимались эти попытки командованием Красной армии, а также партийными органами и НКВД. Понять кое-что о специфике органов, созданных для контроля и управления партизанами, можно из имеющихся документов, первые из которых относятся к весне 1942 года, но в целом структура и состав этих органов остаются весьма туманными в силу довольно противоречивой информации о них.

Кроме того, по ряду причин, которые станут понятны, в данном регионе никогда не существовало ни одной имевшей четкий, раз и навсегда установленный порядок подчиненности командной структуры. Многообразие командной структуры выше бригадного уровня объяснялось главным образом тем, что данный регион находился в зоне ответственности нескольких штабов советского военного командования. В результате партизаны в различных секторах данного региона оказывались в подчинении не одного, а сразу нескольких находившихся в советском тылу командных органов.

Первые сведения о характере и размахе контроля партии за партизанскими отрядами относятся к весне 1942 года. Следует признать, что в то время партия занималась в основном вопросами организации и дисциплины, а не проблемами, имевшими отношение к проведению партизанами их операций. В это же время партийные органы также начали контролировать и осуществлять надзор за партизанскими отрядами. Имеющиеся свидетельства этого, правда, относятся только к южной части Брянской области. В апреле или мае 1942 года представитель Орловского обкома партии был доставлен самолетом в Смелиж в штаб командования партизанскими отрядами в южных лесах, и после этого поддерживалась регулярная связь между обкомом и отрядами. Находившийся в Смелиже командный пункт контролировал действия всех партизанских отрядов в районах к югу от Навли и к востоку от реки Десны. Начальником этого штаба был Д.В. Емлютин, в прошлом работник Орловского отделения НКВД; А.Д. Бондаренко, в прошлом комсорг, а затем секретарь одного из райкомов, являлся комиссаром. Состав и функции штаба Емлютина, которые будут более подробно рассмотрены в параграфе, посвященном Красной армии, по всей видимости, стали известны немцам лишь осенью 1942 года, когда ряд его приказов и документов попал к ним в руки. Из этих документов следует, что штаб Емлютина назывался Объединенным штабом партизанских отрядов западных районов Орловской области. Это название он, видимо, получил на состоявшейся в августе 1942 года в Москве встрече главных партизанских руководителей со Сталиным, Ворошиловым и Пономаренко. Согласно советским источникам, на этой встрече Емлютин был официально утвержден в должности начальника Штаба партизанских отрядов западных районов Орловской области.

В то же самое время отношения Орловского обкома партии с партизанами были формально закреплены назначением секретаря обкома А.П. Матвеева начальником Орловского штаба партизанского движения. Точных сведений о функциях и зоне ответственности этого штаба не содержится ни в советских, ни в немецких источниках; но, по всей видимости, этот штаб контролировал только отряды, находившиеся под командованием Емлютина, то есть действовавшие в южной части Брянской области. В 1942 году действия партизан на севере и западе области уже контролировались командованием Западного фронта и другими командными структурами Красной армии. Как мы увидим далее, в начале 1943 года Красная армия взяла на себя управление и южным сектором, а Орловский штаб стал Штабом партизанского движения Брянского фронта[56].

Реорганизация и укрепление партизанского движения зимой 1941/42 года во многом стали результатом работы, проведенной Красной армией. Выше уже упоминалось, что кадровые и бывшие военнослужащие Красной армии являлись ядром первых партизанских отрядов, а среди их командиров было много офицеров Красной армии. Кроме этого, существуют свидетельства, что уже в начале 1942 года была установлена связь между партизанами и командованием регулярных войск Красной армии. Лучшим подтверждением этому может служить обзор развития событий на севере области.

В ходе проводившихся немцами в феврале – апреле 1942 года операций против войск, оборонявших Киров, ими был захвачен ряд документов, которые позволяют глубже проникнуть в суть использовавшихся Красной армией методов управления и координации действий партизан. Партизаны в этом секторе не только участвовали в разрушении объектов в немецком тылу, но и принимали участие в обороне южного фланга Кировского выступа. Немцами это положение было охарактеризовано так: «Партизанское движение в этом районе получает указания напрямую от Красной армии… Руководство сосредоточено в руках главного штаба партизан, в чьем подчинении находятся другие штабы партизан. В свою очередь, эти штабы имеют в распоряжении по нескольку партизанских групп. Численность каждой из этих групп обычно составляет от 80 до 100 человек…» Партизанским отрядам поручались следующие задания:

1. Широкомасштабные диверсии и вмешательство в действия оккупационных властей.

2. Разведка в тылу противника.

3. Занятие и оборона как можно большего количества деревень.

4. Призыв на службу людей, способных носить оружие; реквизиция припасов в занятых партизанами районах.

5. Проведение пропаганды среди местного населения и немецких войск.

6. Непосредственная поддержка боевых операций Красной армии.

Помимо этого, партизаны должны были снабжать продовольствием и фуражом части Красной армии. Последние в свою очередь снабжали партизан оружием и боеприпасами, главным образом из захваченных у немцев запасов.

Способы выполнения этих заданий более подробно описаны в другом немецком донесении. Основным из них было разрушение объектов в тылу противника, которое, как ожидалось, партизанские отряды будут выполнять по собственной инициативе, не дожидаясь приказов сверху. Другие же задания должны были выполняться под руководством и по приказам вышестоящих штабов. Для выполнения указанных выше заданий партизанские штабы совместно с командованием армейских частей, находившихся в непосредственной близости от района действий партизан, вырабатывали специальные инструкции. Для поддержки партизанскими отрядами боевых операций и выполнения особых заданий приказы отдавались напрямую армейским командованием или командованием дивизии Красной армии, действовавшей на том или ином участке. От партизанских штабов требовалось направлять в армейские штабы мобилизованных районов новобранцев и доставлять донесения о проведенных операциях и собранных сведениях.