Читать онлайн «Борьба и победы Иосифа Сталина». Страница 43

После ухода солдат, ссылаясь на болезнь, Джугашвили отказал­ся идти в полицейский участок, поэтому околоточный надзиратель ушел за подводой; когда он вернулся, больного уже не было. Иосиф ушел на Тумановскую улицу к учителю Н. Ахметели, а вскоре на­шел новое убежище на Давидовой горе, у коллеги Ахметели по школе Александра Микаберидзе.

Таинственный гость очень поразил маленького сына хозяина квартиры. Однажды мальчик прибежал к отцу и с искренним изумлением сообщил, что чужой «дядяиграет в солдатики». Из лю­бопытства Микаберидзе заглянул в соседнюю комнату; его постоя­лец, расположившись на полу, действительно передвигал на боль­шом листе бумаги оловянные фигурки, словно играя в шахматы. Заметив нескрываемое недоумение учителя, Иосиф Джугашвили, лукаво улыбаясь, прояснил содержание своего занятия. Оказалось, что тифлисская организация готовит вооруженное восстание, «я, признался он хозяину квартиры, назначен начальником штаба».

Бумага была картой Тифлиса, а солдатики обозначали места возведения будущих баррикад на тифлисских улицах. Он, как и его единомышленники, еще не терял уверенности в возможности но­вого подъема революции и, еще до известных ленинских тезисов, прекрасно понимал, что нельзя играть с восстанием, его необходи­мо тщательно спланировать и, начав, довести до конца.

О том, что восстание социал-демократами готовилось, свиде­тельствовал Рубен Даштаян: «В первой половине 1906 г. на меня была возложена обязанность по подготовке рабочих боевых дру­жин... — вспоминал он. — Нас было пять человек: я, Карапетян, бывший сапер, и три юнкера, уволенные из юнкерского училища за революционную работу... Нами руководил тов. Сосо... Собира­лись мы на Фрейлинской улице... Мы обсуждали военные вопросы, намечали пункты на плане города Тифлиса». Символично, что эти собрания революционного штаба вооруженного восстания прохо­дили в непосредственном соседстве с правительственным штабом Закавказского военного округа.

Неудачи пятого года не разочаровали его. Наоборот, его актив­ная деятельность как бы обретает второе дыхание. Спад револю­ции не был следствием его личных ошибок или неверности поли­тической линии. В этот период спонтанное выступление масс не могло закончиться иначе, как поражением. Не отходяот конкрет­ных дел по подготовке к вооруженной борьбе, он обращает свои усилия на партийную пропаганду. В марте 1906 года он продолжал сотрудничать в газетах, издаваемых объединенной организацией РСДРП, под фамилией Бесошвили (сын Бесо).

Человек действия, он не терял времени зря. Он пристально всматривается в политические события и мгновенно реагирует на их трансформацию. 8 марта в № 3 «Гантиади» («Рассвет») была опубликована его статья «Государственная дума и тактика больше­виков». Он посвятил ее вопросу бойкота выборов в Госдуму, обос­новывая необходимость использования непарламентских форм борьбы с властями. 10 марта в той же газете появилась новая пуб­ликация: «Партия независимцев и социал-демократия»; через пять дней в газете «Элва» («Молния») — статья «Политические хамеле­оны», а 17 марта — «Еще раз о хамелеонах».

Обращаясь к теме земельного права в серии публикаций (17, 22 и 23 марта) «Аграрный вопрос», он излагает идею раздела поме­щичьих земель между крестьянами и публикует ее продолжение «К аграрному вопросу». Его точка зрения отлична от теоретиче­ских воззрений других лидеров социал-демократии, она вызывает полемику на партийной конференции, которая была созвана в марте. Конференция началась в Тифлисе, а завершилась в Баку. На ней были избраны делегаты на IV (объединительный) съезд пар­тии; он вошел в их число представителем от большевиков Тифлиса.

Этот факт не остался вне внимания властей. Уже 8 апреля ис­полнявший обязанности заведующего полицией на Кавказе М. Гу-рович докладывал в Департамент полиции: «По агентурным указа­ниям, на общий социал-демократический съезд делегатами от Тифлиса выехали: от группы «меньшинства» — интеллигенты Ной Жордания, Георгий Ерадзе, Калистрат Гогуа, рабочие — Степан Паркосадзе, он же Корпусадзе, Лев Золотарев, Калистрат Долидзе и Чубинашвили; от фракции «большинства» — Михаил Бочаридзе и некий Сосо — интеллигент».

Догадывалось ли охранное отделение, кто скрывается под клич­кой Сосо? По-видимому, да. В информации о побеге Камо отмеча­лось: «Камо-Цинцадзе Ясе Филиппович бежал из Батумской тюрь­мы и 26 декабря 1904 г. прибыл в Тифлис, где работал вместе с Иосифом Джугашвили (он же, должно быть, Сосо)». Служба поли­тического сыска знала и о той роли, которую он играл в организа­ции. В обзоре начальника Тифлисского охранного отделения Ф. Засыпкина, направленном 14 марта 1906 г. заведующему полицией на Кавказе, в перечне «некоторых главарей» Тифлисской РСДРП назывались: Иосиф Джугашвили, Миха Бочаридзе, Миха Цхакая, Степан Шаумян и еще девять фамилий революционеров.

Впрочем, уже то, что он снова стал одним из девяти делегатов на конференцию, свидетельствовало о значимости его роли в партий­ной среде. Это была первая поездка Иосифа Джугашвили за грани­цу. Он снова назывался Ивановичем. Из Тифлиса делегаты выехали 3 апреля, чтобы к 10-му числу, дню открытия съезда, быть в Сток­гольме. В столице Швеции его поселили на втором этаже здания, в котором на первом шумели любители пива.

Делегат Володин — сосед, разделивший с ним небольшую ком­нату, — спустя десятилетия вспоминал: «...вскоре поселили еще од­ного делегата съезда, по фамилии Иванович. Это был коренастый... человек, примерно моих лет, со смуглым лицом, на котором едва заметно выступали рябинки — следы, должно быть, перенесенной в детстве оспы. У него были удивительно лучистые глаза, и весь он был сгустком энергии, веселым и жизнерадостным. Из разговоров с ним я убедился в его обширных знаниях марксистской литерату­ры и художественных произведений, он мог на память цитировать полюбившиеся ему отрывки политического текста, художествен­ной прозы, знал много стихов и песен, любил шутку. Мы подружи­лись...» Это была первая встреча будущих соратников: героя Граж­данской войны, а затем наркома обороны Климента Ефремовича Ворошилова и вождя Советского государства И.В. Сталина.

Приезжих окружал иной, непривычный мир. Узкие мощенные камнем улицы средневекового города, с тесно жавшимися друг к другу домами и высокими мансардами под красными черепичны­ми крышами; чужое серое небо, по которому гольфстримские вет­ры гнали разбухшие от влаги свинцовые тучи. Чужая речь. Новые знакомые вместе прогуливались по городу, не рискуя, из-за незна­ния языка, слишком удаляться от гостиницы.

IV съезд РСДРП начал свою работу 10-го и завершил 26 апреля. Иосиф Джугашвили вновь увидел Ленина и знакомые по Таммер­форсской конференции лица. Он как близкого приветствовал Коцию Канделаки, уже избранного депутатом Госдумы; здесь через восемь лет он встретил своего руководителя семинарского маркси­стского кружка Сеида Девдориани, ставшего одним из лидеров грузинских меньшевиков. В числе 153 делегатов на съезде присут­ствовали и будущие лидеры Советской республики: Дзержинский, Калинин, Сергеев (Артем), Воровский, Фрунзе.

Съезд был объявлен объединительным, однако уже с первых его шагов возникли новые разногласия. Острая дискуссия развязалась вокруг земельного вопроса. Иосиф Джугашвили выступал трижды и неоднократно делал заявления в поддержку Ленина. При обсуж­дении текущего момента, характеризуя межфракционные разно­гласия, Джугашвили предельно сжато определил их суть: «Или ге­гемония пролетариата, или гегемония демократической буржуа­зии — вот какой вопрос стоит в партии, вот в чем наши разногла­сия».

Однако в вопросе «Что делать с землей, отобранной у помещи­ков?» — он занял позицию, отличную от ленинской. Большевики предлагали национализацию помещичьих земель с передачей цен­тральной власти; меньшевики выступали за их муниципализацию местными органами. Предлагаемые решения аргументировались их сторонниками ссылками на постулаты марксистской теории. Джугашвили отверг оба эти предложения как нереалистичные: «Крестьяне спят и видят получить землю в свою собственность». Это возможно лишь путем раздела земли между крестьянами, ре­зюмировал он.

Он не хуже своих оппонентов владел знанием теории, но в от­личие от них не понаслышке и не умозрительно, а по практическо­му жизненному опыту знал психологию крестьянина. Он ясно по­нимал, что главное не в том, насколько решение этого вопроса впи­сывается в теоретическую схему революции, а в необходимости удовлетворить чаяния крестьян. И хотя на съезде Ленин подверг критике позицию Джугашвили, в 1917 году ему самому пришлось принять этот реалистический путь как единственный способ при­влечь крестьян на сторону большевиков, взявших государственную власть. Правда, в начале 30-х годов Сталин инициировал и осущест­вил иное решение земельного вопроса, но это произошло при воз­никновении необходимых условий и объективной государствен­ной потребности — как содействие индустриализации страны в преддверии надвигавшейся войны.