Читать онлайн «История упадка. Почему у Прибалтики не получилось». Страница 6

В этой истории сущность трагедии прибалтийских народов: абсолютное большинство молодых людей не только говорят, что не хотят жить в своей стране, — значительная часть из этих молодых людей не ограничивается намерениями, а в самом деле уезжает из страны по достижении совершеннолетия. Хотя данные опросов красноречивы и сами по себе, без корреляции со статистикой эмиграции. Социология намерений — важный индикатор психологического состояния в обществе. Если из Литвы, Латвии и Эстонии стремится уехать абсолютное большинство молодежи этих стран, если в старших классах там модно обсуждать, кто куда уедет по окончании школы, то можно себе представить уровень депрессии, социального пессимизма и массового разочарования в построенных государствах, которыми поражены прибалтийские общества.

Однако для того, чтобы массовые «чемоданные настроения» переросли в реальный массовый же отток населения, социальная депрессия и разочарование должны носить хронический характер и вызываться не временными трудностями, а системными проблемами. Эмиграция — это тяжелый и трудный шаг. Между разговорами о том, как хорошо было бы «свалить» куда подальше, и реальной сменой страны проживания с отказом от родных мест, усвоенных с детства условий жизни и языка, при неизбежном вначале понижении социального статуса на новой родине и, порой до конца жизни, осознаваемой неполноценности по сравнению с коренным населением, должна быть большая трагедия. Поэтому если в Прибалтике имеет место даже не отток, а массовый исход населения, то большая трагедия там произошла в государственном масштабе. А если этот исход продолжается все годы независимости, то замедляясь, то ускоряясь, но не останавливаясь, то приходится делать вывод, что эта трагедия состоит в общей несостоятельности построенных в Прибалтике государств.

Современная прибалтийская эмиграция существенно отличается по направлению от предыдущих волн эмиграции из региона. В первой половине прошлого века из Прибалтики эмигрировали остзейские немцы, несколько столетий бывшие доминирующей социальной группой на этих землях. Уезжали они, разумеется, в Германию. Коренные народы в тот же период эмигрировали в Соединенные Штаты, где образовались сыгравшие затем немалую роль при возобновлении государственности американские диаспоры литовцев, латышей и эстонцев. В 70-80-е годы в рамках провозглашенного подхода на воссоединение семей из Прибалтики за «железный занавес» уезжало еврейское население. В 90-е в Россию и другие страны СНГ эмигрировали русскоязычные, не принявшие новых националистических режимов и превращения себя в угнетаемое национальное меньшинство.

После вступления в Европейский союз главные направления эмиграции прибалтов — это Великобритания, Ирландия и Скандинавия. По данным Европейской миграционной сети, в пиковый для стран Балтии в плане оттока населения 2010 год, 50 % литовских эмигрантов отправились на заработки в Великобританию, 15 % — в Ирландию, 5,8 % — в Норвегию, 4,6 % — в Германию, 4,3 % — в Испанию. В Латвии для эмигрантов в 2010 году странами назначения были Великобритания (35 %), Норвегия (18 %), Финляндия (15 %), Германия (11 %), Швеция (10 %), Нидерланды (9 %), Дания (9 %). В случае Эстонии место Великобритании занимает Финляндия: как уже было сказано, около половины эстонских эмигрантов переезжают жить к северным соседям. Остальные направления миграции те же, что у Латвии с Литвой.

Британская газета «Daily Mail» привела ошеломляющую статистику восточноевропейской иммиграции в Великобританию. Согласно цифрам, 1,3 % всех восточноевропейцев, проживающих на территории Европы, включая страны, откуда они родом, — в Великобритании.

Соотношение восточноевропейских мигрантов из Литвы, Латвии и Польши особо выделяется на фоне других стран восточной Европы: каждый тридцатый литовец, каждый тридцатый латыш и каждый шестидесятый поляк проживают в Великобритании[8].

Данные относятся к переписи 2011 года, с тех пор поток иммигрантов из Восточной Европы не прекращался ни на минуту. По данным последней переписи, в Великобритании проживает 108 тыс. литовцев, что составляет 3,4 % от всего населения Литвы. Шестьдесят одна тысяча проживающих латышей — 3,2 % от 1,9 млн населения.

В понимании Западной и Северной Европы Литва, Латвия и Эстония являются типичными странами гастарбайтеров — таджиками и узбеками Евросоюза. Наиболее распространенная сфера применения прибалтийской рабочей силы — неквалифицированный или низкоквалифицированный физический труд.

По оценке службы занятости Европейского союза (EURES) в филиале Латвийской государственной службы занятости, обращающихся за консультациями по поводу работы за рубежом латвийцев больше всего интересует работа в сельском хозяйстве, строительстве, гостиничном, ресторанном бизнесе, в транспортной сфере и в медицине. В реальности именно такая работа и достается гастарбайтерам из Латвии и Литвы: подсобные рабочие, рабочие на сезонных работах, укладчики, комплектовщики, обработчики, грузчики, горничные, кастелянши, посудомойки, санитарки, официантки. Хрестоматийный пример работы прибалта за границей, ставший предметом постоянных шуток у балтийских народов, — поездки «на клубнику» — работы на сборе клубники в английских теплицах.

Случаи занятия выходцами из Прибалтики более престижных, перспективных и высокооплачиваемых вакансий (менеджеры, специалисты узкого профиля, высококвалифицированные рабочие) тоже не редкость, но всё-таки, как правило, удел гастарбайтеров из Литвы, Латвии и Эстонии — это низкоквалифицированный и низкооплачиваемый (по меркам страны пребывания) физический труд.

Европейские работодатели в большинстве своем очень ценят и охотно берут на работу гастарбайтеров из Прибалтики — последние на рынке дешевой рабочей силы ЕС славятся своей трудовой этикой, ответственностью, аккуратностью, дисциплинированностью, прилежностью, работоспособностью, бытовой культурой. Все эти черты свойственны национальным характерам литовцев, латышей и эстонцев, они формируются их культурами. В соответствии с классическими экономическими теориями, основывающими экономическое развитие на производительности труда, который в свою очередь зависит от трудовой этики и работоспособности населения, страны Балтии должны были бы быть сейчас лидерами экономического развития Евросоюза. Вместо этого их экономики, периферийные, отсталые и дотационные, поддерживаются на плаву за счет внешних заимствований и структурных фондов ЕС, а население демонстрирует свою работоспособность и трудовую этику не на родине, а в Лондоне, Дублине или Глазго.

Почему так происходит? Для объяснения прибалтийской ситуации подходит теория «мир-систем» выдающегося американского экономиста и социолога, одного из лидеров левой общественной мысли Иммануила Валлерстайна. В соответствии с его теорией, страны Балтии — это классическая периферия Европейского союза, понимаемого как система. Ядром этой системы являются страны «старой Европы», в своё время и образовавшие Евросоюз. Для успешного развития процветающего ядра необходимо наличие депрессивной и деградирующей периферии, и именно функцию периферии приняла на себя так называемая «новая Европа» — страны Центральной и Восточной Европы из бывшего соцлагеря, вступившие в 2004 году в Евросоюз и превратившиеся в рынки сбыта европейских товаров и рынки сырья для растущих экономик Западной и Северной Европы. Сырьем в данном случае выступает человеческий труд.

По этой причине вся восточноевропейская иммиграция (болгарская, румынская, польская, прибалтийская) носит трудовой характер.

Этим она резко отличается от внешней иммиграции в Евросоюз с юга: многие турки, арабы, африканцы выбирают себе новой родиной Европу, чтобы безбедно жить там на пособиях по безработице и иных социальных выплатах, щедро предоставляемых им сердобольными европейскими левыми. К тому же их культура зачастую имеет мало что общего с прибалтийской трудовой этикой, необходимой для европейского рынка низкоквалифицированного труда.

Однако, даже несмотря на заинтересованность своих экономик в гастарбайтерах из Восточной Европы, европейские политики время от времени поднимают вопрос об ограничении трудовой миграции внутри ЕС, призывая стимулировать к трудовой деятельности деградирующих на пособиях по безработице сограждан, а не отдавать их трудовые места полякам или литовцам. «Посетите фабрики нашей страны, на которых более половины рабочих — это иммигранты из Польши, Литвы и Латвии. Вы не можете винить их. Они хотят работать. Они видят, что работа есть, приезжают и занимают эти рабочие места», — заявлял в 2013 году премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон, призывая ужесточить трудовое законодательство, дабы уменьшить поток иммигрантов из Восточной Европы.