Читать онлайн «Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья». Страница 54

Следует помнить, что пытки живых людей (см. фото 63) были далеко не типичным обращением с покоренными народами в целом и затрагивали крайне ограниченное число людей. Основную массу населения или штрафовали, или оставляли их в покое, предоставляя заниматься своим бизнесом, или, что со временем делалось все чаще, депортировали (см. фото 47 и 49). Завоеванные территории населялись людьми из других мест и реорганизовывались в провинции под прямым управлением ассирийцев. Более того, ассирийская практика вовсе не должна рассматриваться в свете высших христианских идеалов, о которых так часто забывали во время войн XX в. н. э. Ее следует мерить современными ей стандартами, примеры которых легко найти в Книге Царств. Несколько примеров из записей правителей избранного народа, которые относятся примерно к тому же периоду, прояснят вопрос. Вааса, воцарившись на троне Израиля, «избил весь дом Иеровоамов, не оставил ни души у Иеровоама, доколе не истребил его» (3 Цар.,15: 25 – 30). Замврий, также с одобрения пророков, сделал то же самое с семьей Ваасы, узурпировав трон (3 Цар., 15: 8 – 13), причем в этом случае, поскольку Замврий правил только семь дней, царственный убийца не мог тратить время на размышления или пытаться изобрести убедительный предлог, чтобы удовлетворить общественное мнение. Когда же один из царей, Ахав, продемонстрировал великодушие по отношению к поверженному врагу, то был гневно осужден одним из пророков (3 Цар., 20: 30 – 42). В 4 Цар., 2: 23 – 24 с явным удовлетворением описывается судьба сорока двух детей, проклятых Елисеем и впоследствии растерзанных медведями. Случилось это в действительности или нет, пророческие круги, очевидно, считали, что это должно было случиться, и мораль истории была приемлемой для пророческих школ не только времен Елисея, но и значительно позже, во время составления Книги Царств. Другой израильский монарх, Инуй, уничтожив семьдесят сыновей Ахава и всех его уцелевших родственников заодно с сорока двумя сыновьями Охозии и большим числом вполне мирных последователей Ваала, получил энергичное одобрение влиятельных поклонников Иеговы (4 Цар., 20: 1 – 30). В качестве последнего примера древних стандартов упомянем Менаима, который «...поразил... Типсах и всех, которые были в нем и в пределах его... за то, что город не отворил городских ворот, и разбил его, и всех беременных женщин в нем разрубил» (4 Цар., 15: 16) и даже не навлек на себя никакой кары за столь очевидную жестокость. Судя по моральным стандартам, которые принимали такие события как нормальные и оправданные, Ассирия не может обвиняться в исключительном варварстве. А если сравнивать с современной войной, лишь очень немногое в самых ужасных частях ассирийских царских анналов не может сравниться с событиями в Европе и Африке после 1939 г.

Хотя анналы ассирийских царей, наш основной источник знаний об ассирийской истории 1-го тысячелетия до н. э., содержат лишь редкие намеки на административную машину, действовавшую в имперских провинциях, к счастью информацию можно получить из переписки между царем и его чиновниками на местах. Очень много – сейчас их насчитывается уже около 2 тысяч – писем этого жанра было найдено при раскопках в древних столицах Ниневии и Калахе (Быт., 10: 11 – 12), а также в библейском Гозане (4 Цар., 17: 6). Подавляющее большинство этих документов было найдено в архивах двух царских столиц, причем в основном это письма, написанные царю, а не те, что писал он. Можно предположить, что соответствующее число царских ответов еще где-то ожидает своей находки.

Письма касаются самых разных вопросов и показывают, что чиновники, крупные и мелкие, активно занимались управлением своими территориями, а не просто обогащались за их счет, облагая непомерными налогами. Временами видна неожиданная забота о людях, и, хотя она, разумеется, вызвана в первую очередь соображениями эффективности, а вовсе не гуманности, это не меняет существа вопроса. В одном случае чиновник по имени Ашшур-матка-гур получил царский запрос о неких арамейцах, которых он должен был переселить. В ответе он доложил: «Они скоро отправятся в путь. Я обеспечил их едой, одеждой, обувью и маслом. Но едой и предметами первой необходимости не ограничивалась забота царя о переселенцах: очевидно, он также планировал дать им жен. В этом случае, однако, проект царя не имел немедленного успеха, поскольку в другом письме Ашшур-матка-гур упоминает, что возникли проблемы, потому что брачные обычаи арамейцев отличаются от соответствующих обычаев выделенных для них дам. Он докладывает: «Об арамейцах, о которых говорил царь: «Они должны жениться, но женщины говорят, что арамейские мужчины не хотят давать им денег. Женщины не хотят становиться их женами, пока не получат денег».

Судя по всему, дамы настаивали в соответствии с общепринятыми нормами ассирийского права на получении до брака денег в качестве платы за невесту. Арамейцы или не хотели, или не могли их выплатить. Ашшур-матка-гур предложил решить проблему, выделив арамейцам денег, чтобы они могли выполнить требования дам. Такие детали, несомненно, планировались не из соображений абстрактной человечности, а имея в виду обеспечение стабильности переселенного населения. Тем не менее внимание к таким мелочам, должно быть, устраняло многие трудности.

В другом письме чиновник, возможно губернатор города и провинции Какзу, что на востоке Ассирии, обвиненный в том, что поселил земледельцев на земли, подверженные затоплению, защищает свое решение. Он пишет, что на этих землях выращивается очень хороший урожай, и приводит еще ряд доводов в свое оправдание. Нет никаких сомнений в том, что забота центрального правительства вызвана в основном нежеланием лишиться доходов, но с точки зрения обычного крестьянина результатом внимания центрального правительства стали в конечном счете более приемлемые условия труда.

Некоторые письма от чиновника, ответственного за дела в Тире и Сидоне, также весьма содержательны и поучительны. Чиновник Курди-Ашшур-ламур в одном письме напоминает царю, что его посылали с наказом относиться к покоренному населению с милосердием, а в другом – описывает, как он выполняет поручения царя. Он говорит, что некий ассирийский чиновник, мы можем предположить, что речь идет о военном губернаторе, перерезал канал, по которому Сидон снабжался водой. Курди-Ашшур-ламур сообщил, что отменил это решение и восстановил водоснабжение.

Во многих подобных письмах автора можно идентифицировать как провинциального губернатора, если его имя встречается в списке лимму (см. главу 3). В таких случаях проблемы, стоящие перед администратором, часто можно видеть не только с местной точки зрения, но и в более широком историческом контексте. Это особенно верно для губернаторов северных провинций империи, на которые приходился первый удар с севера варваров, угрожавших всему цивилизованному миру в течение полутора веков после Тиглатпаласара III.

Ассирийский губернатор, назначенный в провинцию, находящуюся в прямом подчинении центрального правительства, являясь личным представителем царя, получал статус, который при разных обстоятельствах мог включать гражданские, фискальные, военные и религиозные обязанности. Его официальная резиденция в провинциальной столице называлась «дворцом», и при нем имелся весьма разнообразный штат – писцы, гонцы, землемеры, астрологи и многие другие, а также военные помощники и офицеры, командовавшие войсками в распоряжении губернатора. Еще в свите губернатора должны были быть переводчики. Ассирийский главнокомандующий при осаде Иерусалима тоже должен был иметь герольда, говорящего по-иудейски, если, конечно, сам не владел этим языком и не желал лично делать все объявления.

Как и в любой колониальной администрации, важность разных провинций и старшинство губернаторов было разным. Самые древние провинции обычно поручались ответственности самых высокопоставленных чиновников, которым приходилось часто оставлять провинции заместителям, если возникала необходимость возглавить военную кампанию или выступить в роли советника царя. В недавно присоединенных провинциях ранг губернатора был не так высок. Однако нам представляется, что разница между провинциями, основанная на старшинстве губернатора, специально не поддерживалась. Два разных термина – нагу (буквально «остров») и пихату (буквально «ответственность») в разных случаях применялись к регионам, доверенным губернаторам, но они, похоже, не имели отношения к статусу губернатора. Скорее первый термин обозначал естественный изолированный географический объект – долину реки, район, окруженный холмами, а последний – территорию, выделенную по политическим соображениям.

Провинция в Ассирии подразделялась на несколько мелких районов, называемых канну (возможно, это слово означает «кольцо»). Центром каждого был один из крупных городов провинции, а во главе стоял чиновник – раб алани (глава города), который, как и губернатор в столице провинции, имел в своем распоряжении вооруженные силы. Как будет показано позже, в некоторых случаях, главным образом внутри самой Ассирии и в Вавилонии, муниципальные администрации больших городов сохраняли некоторую автономию, в определенных случаях дарованную царем в ответ на поддержку во время внутренних кризисов, особенно народных волнений и спорного престолонаследования. В таких случаях власть местного раб алани не простиралась до города в центре его канну. Тем не менее присутствие представителя центрального правительства, поддерживаемого вооруженными силами, в районе вокруг города, несомненно, иногда служило напоминанием агрессивной городской администрации о пользе умеренности в своих требованиях царю.