Читать онлайн «Иван III». Страница 18

Вторжение Орды в 1480 г. на время приглушило распри. Но едва опасность миновала, конфликт вспыхнул с новой силой. Из-за запрета Ивана III вновь построенные в столице церкви оставались неосвященными более года. Недовольные этим священники и миряне склонны были поддерживать митрополита. Потеряв надежду переубедить Ивана III, Геронтий съехал с митрополичьего двора за город, в Симонов монастырь, и пригрозил сложить с себя сан, если государь будет настаивать на своем и не «добьет» ему челом.

Угроза открытого разрыва показала, что святитель готов прибегнуть к самым крайним мерам, чтобы добиться от монарха уважения к традиционному разграничению церковных и светских дел, обеспечивавшему церкви независимость в вопросах обрядности, имущественных правах и пр. В конце концов Иван III вынужден был уступить. Он послал к митрополиту своего сына и затем сам отправился в Симонов монастырь на поклон, обещая во всем слушаться святителя, а относительно хождения с крестами положился на его волю и старину. Геронтий пытался закрепить успех и добиться послушания от иерархов, не признававших его авторитет и выступавших приспешниками светской власти. Придравшись к нарушениям поста накануне Богоявления, митрополит заключил чудовского архимандрита Геннадия в ледник. Иван III постарался защитить своего «угодника» и «выпечаловал» архимандрита из ледника, указав на пример чудотворца, митрополита Фотия, который простил аналогичное прегрешение.

Попытка расправы с Геннадием обнаружила тот факт, что конфликт между светской и церковной властью разгорался все больше и больше. В ноябре 1483 г. глава церкви вторично покинул митрополичий двор. Желая при этом сохранить пути к отступлению, он указал в качестве предлога к отъезду на сбою болезнь. Как записал неофициальный летописец: «Геронтий митрополит хотел оставить митрополию и съеха в монастырь на Симоново, и с собою ризницу и посох взя, понеже болен». Поведение Геронтия доказывало, что он не желал расстаться со святительским саном.

Вот почему он забрал с собой в монастырь символ власти — митрополичий посох (при первом отъезде Геронтий оставил посох в Успенском соборе). Вместе с посохом глава церкви забрал ризницу с хранившимися в ней митрополичьими одеждами, церковной утварью и драгоценностями. Без «митрополичьего сана» ни один святитель не мог занять стол и служить митрополичью службу.

Глава церкви рассчитывал на то, что великий князь вновь, как и два года назад, посетит Симонов монастырь и заявит о своем послушании духовному пастырю. Однако он просчитался. Иван III попытался избавиться от строптивого владыки. Как повествует летопись, митрополит «оздраве и хоте опять на митрополию; князь же великий не восхоте его (Геронтия. — Р.С.) и (Геронтий. — Р.С.) неволею не остави митрополии; и посла (Иван III. — Р.С.) к нему Паисею и не може ввести его в то: (Геронтий. — Р.С.) многажды убегал из монастыря и имаша его и тужи много по митрополии».

Иван III обращался с Геронтием совершенно так же, как Дмитрий Донской с Киприаном, плененным в Москве. «Тужа по митрополии», владыка пытался покинуть монастырь и вернуться на митрополичий двор в Кремле. Но каждый раз его задерживали и силой возвращали в обитель. Фактически Симонов монастырь стал местом заточения главы церкви. Пленение Геронтия продолжалось несколько месяцев.

Порвав с Геронтием, Иван III предложил старцу Паисию занять митрополичью кафедру. «Князь же великий, — повествует церковный писатель, — поча думати с Паисеею, пригоже ли его (Геронтия. —Р.С.) опять на митрополию, хотяше бо его (Паисия. — Р.С.) одного на митрополию, он же не хотяше…»

Вмешательство светской власти в духовные дела, которому сопротивлялся владыка, приобрело огласку. Не считаясь с волей церковного руководства, Иван III стал назначать своих угодников на высшие церковные должности. Прошло совсем немного времени с тех пор, как Геронтий посадил чудевского архимандрита Геннадия в ледник. Великий князь решил назначить последнего архиепископом Новгорода. Новгородский владыка был вторым после митрополита иерархом церкви. Посвящение Геннадия в сан состоялось 12 декабря 1484 г., но его выборы имели место раньше. За три дня до поставления Геннадия симоновский архимандрит Нифонт получил сан суздальского епископа. — Игумен Нифонт не перечил государю, превратившему его обитель в место заточения митрополита, и послушание игумена было щедро вознаграждено.

Нифонт происходил из кирилловских старцев и, по-видимому, поддерживал дружбу с Геннадием, который писал единомышленнику письма из Новгорода.

Современники хорошо понимали положение Геронтия, когда подчеркивали, что великий князь вторично, возвел его на митрополию. Глубокой осенью 1484 г. владыка смог наконец вернуться на свой двор в Кремле. «В тот же день, — записал летописец, — по Кузьме Демьянове дни по осеннем (после 1 ноября. — Р.С.) возведе князь велики того же митрополита Геронтия на стол».

Среди святителей одним из самых близких к особе монарха лиц был Паисий. Его карьера поначалу сложилась неудачно, невзирая на покровительство государя. Подчинившись воле Ивана III, Паисий возглавил Троице-Сергиев монастырь, но оставался там недолго.

Прошло столетие с того времени, как Сергий Радонежский основал Троицкий монастырь, положив начало московскому благочестию и духовности. За это время многое переменилось в жизни России и в жизни основанных Сергием и его учениками монастырей. Первый в русской истории опыт общины (коммуны, киновия) потерпел крушение. Попытки воплотить в жизнь принцип равенства, обязательного труда, самоотречения не привели к успеху. Князья и бояре, постригшиеся в Троице и пожертвовавшие села и деньги в монастырь, пользовались в общине такими же привилегиями, как и в миру. Когда Паисий попытался вернуть Троицкой общине (коммуне) ее первоначальный строй и порядок, он лишь навлек на свою голову озлобление знатных постриженников. В 1482 г. дело дошло до того, что Ярославов заявил о сложении сана.

Сообщая о решении Паисия, церковный писатель подчеркнул: «Принуди его князь великий у Троице в Сергееве монастыре игуменом быти, и не може чернцов превратити на Божий путь — на молитву, и на пост, и на воздержание, и хотеша его убити, бяху бо тамо бояре и князи постригшемся не хотяху повинутися, и остави игуменство».

Утратив чин игумена, Паисий сохранил влияние при дворе. Иван III предполагал возвести его на митрополию.

В свое время Дмитрий Донской попытался посадить на митрополичий престол Митяя, нимало не считаясь с волей священного собора. Иван III обладал большей властью, чем Дмитрий, но и ему не удалось навязать церкви своего ставленника.

Паисий уехал из столицы на Белоозеро. Тем временем в Россию вернулся самый выдающийся из его учеников — Нил Сорский.

Нил, в миру Николай Федорович, происходил из московской семьи, близкой к великокняжеской фамилии. Старший брат Нила Андрей Федорович Майкобыл дьяком Ивана III. Подобно брату Николай поступил в приказ как «скорописец, рекше подьячий». Служба сулила почести и богатство, но все это не прельщало юношу. Он отказался от мирской карьеры. Служил Богу, писал инок позднее, «от юности моея». В монашестве Николай принял имя Нил. Прожив в Кирилло-Белозерском монастыре не менее 20 лет, Нил отправился в паломничество в Византию и побывал на Афоне. Первый русский монастырь был основан там при Ярославе Мудром. В XIV в. афонские монастыри стали одним из центров развития религиозной мысли Востока, колебавшейся между схоластикой и мистицизмом. Теоретик мистицизма Григорий Синаит учил, что человек может общаться с Богом посредством веры. Лишь чистой душе, свободной от земных помыслов и страстей, открывается сияние божественной славы. Последователем Синаита был Григорий Палама. Противниками исихастов выступали приверженцы Варлаама Калабрийского, одушевленные рационалистическими идеями. Отвергая силлогизмы как путь познания истины, исихасты утверждали, что разум убивает веру, что человек совершенствуется не через размышление, а через самоуглубление и безмолвие. На Константинопольском соборе 1341 г. афонские монахи предложили следующую формулу: «Достойно Бог дает благотворящую благодать, которая, будучи не создана и всегда существуя в присно-сущном Боге, есть самобытный свет, явленный святым мужам». В XIV в. мистические идеи исихастов получили широкое распространение на Балканах. Русь не была подготовлена к восприятию учения исихастов в момент его возникновения. Но столетие спустя положение переменилось.

На Афоне Нил Сорский получил возможность близко познакомиться с теорией и практикой исихастов. По возвращении на Русь он выступил с идеей возрождения русской духовности через исихазм. С благословения учителя Нил окончательно покинул Кирилло-Белозерский монастырь и основал скит на реке Сорке, в 15 верстах от Кириллова. Сорка протекала в низменной заболоченной местности и сама больше напоминала болото, чем текущую реку. Над ней постоянно вились тучи комаров. Нилова пустынь не была поселением отшельника-анахорета. Нил отверг общину ради скита, «еще со единым или множае со двема братома жити». Скиту не нужен был ни игумен-управитель, ни учитель-наставник. Служение ближним приобретало чистый вид: «брат братом помогает».