Читать онлайн «Новая хронология Греции». Страница 37

Мы используем этот метод, как легко догадаться, для поиска одних и тех же цепочек событий, которые до неузнаваемости различно описаны в разных хрониках. Иногда это — следствие перевода с языка на язык; часто — результат фантазии какого-нибудь летописца или хрониста, который заполнял хронологический пробел в своей "Истории" выдуманными царями, взяв за образец какую-нибудь реальную династию!

Принцип затухания частот.

-

Любое действующее лицо любой хроники, сколь бы значительным в истории это лицо ни являлось, неизбежно упоминается все реже и реже, когда время, о котором повествует летописец или историк, уходит в последующие годы, все дальше и дальше от этого героя. Если провести по хронике расчет, сколько раз в очередной главе названо его имя, мы получим такой график: вначале — полное отсутствие упоминаний о нем (герой еще не родился), потом — бурный всплеск (идет рассказ о его жизни, то и дело упоминается его имя), потом — спад и затухание (воспоминания о нем, вначале довольно частые, потом реже и реже). См. рис. 2. Удивительно красноречивый график, подтверждающий слова Екклезиаста, что "все — суета сует и всяческая суета", даже блистательные деяния величайшего из царей.

Естественно, что и все остальные действующие лица хроники порождают такие же по форме графики, разница лишь в высоте пика.

Ну, а теперь представим себе, что эта хроника перепутана, части ее почему-то хаотично переставлены. И если она не имеет сквозной хронологии (как и свойственно многим древним хроникам), мы можем и не заметить этой перестановки. Если только не прибегнем к спасительному методу: к анализу именно таких графиков. Противоестественные всплески на них не только говорят о перепутанных частях, но и позволяют вычислить, как надо вновь переставить части хроники, чтобы восстановить исходный порядок. Этот принцип был успешно проверен на нескольких десятках больших хроник.

Пригоден он и для того, чтобы связать воедино две различные хроники, если заранее известно, что обе они относятся к одному и тому же региону, к одной и той же полосе исторических событий.

Принцип дублирования частот.

-

Это — частный случай предыдущего метода; здесь он выделен особо, потому что позволяет делать очень важную работу: обнаруживать дублирующие "главы" (которые, может быть, далеко друг от друга расположены в тексте хроники). Если говорить очень коротко: он заключается в выявлении таких пар "глав", которые содержат один и тот же набор имен персонажей, причем ни в одной из "глав" практически нет имен, принципиально новых для другой "главы". Появление таких дублирующих "глав" возможно по многим, вполне объективным причинам. Классический пример: четыре Евангелия в Новом Завете. Современный пример: различные главы в современных книгах по истории, рассматривающие один и тот же отрезок истории в разных аспектах. Этот метод позволил, в частности, выявить много дублирований в той же Библии, — как ранее известных специалистам, так и новых.

Специфическая особенность Библии — повторяющиеся стихи. По ним также были сделаны подсчеты, что дало интересные результаты.

Методика анкет-кодов.

-

Возьмем трудный случай: в какой-либо примитивной хронике, где даже нет никакой хронологии, описана династия правителей. Продолжительность правления многих из них не определить. Можно ли сказать, что в этой хронике нет никакого материала, поддающегося численному кодированию и формализованной обработке? Ну почему же, есть. В конце концов, жизнь и деятельность каждого из описанных там правителей отличается какими-то деталями, причем существенными. Конечно, стилистика старинных летописцев далека от виртуозности современных писателей, тем более что вместо обыденных неприхотливых описаний, которые все-таки как-то отличались бы друг от друга, эти летописцы прибегали к "высокому штилю" (в их понимании), заставлявшему повторять одни и те же словесные формулы — каждый раз, например, когда случалась война, когда король возглавлял войско, когда обнаруживался дворцовый заговор… Для нас же это — благо, поскольку количество словесных штампов ограничено, мы можем их пронумеровать и — заменить числами велеречивые характеристики. Можем обозначить числами и многие другие события в жизни короля (допустим: основал ли он новую столицу?). Такая методика жизнеописания монарха была названа нами "анкет-кодом" и полезна, конечно, не только в вышеуказанных трудных случаях. Анкет-код состоит из 34 пунктов; некоторые из них содержат несколько подпунктов.

Анкет-коды можно сравнивать между собой — примерно так же, как "династии", вычисляя степень их сходства, и делать соответствующие выводы.

Неожиданным образом методика анкет-кодов пригодилась и для описания древних географических карт: каждую карту (изображенную ли словесно, нарисованную ли) оказалось возможным описать числовой таблицей.

Вопреки традиционной хронологии мы рискнули предположить, что географические карты никогда не деградировали, — напротив, от поколения к поколению только уточнялись и улучшались. На основе этого предположения и анкет-кодов географических карт стало возможно расставить их в приблизительной хронологической последовательности. Некоторые результаты оказались весьма неожиданными.

Например, знаменитая карта из "Географии" Птолемея (традиционно датируемая II веком нашей эры) должна, соответственно им, датироваться XV–XVI веком. Это удивительным образом совпадает со временем публикации книг Птолемея (в том числе той же "Географии" — 1545 год) и с астрономической датировкой "Альмагеста".

Землеописания древнегреческих географов (традиционно относимых к VIII–I векам до нашей эры) при такой передатировке попадают в период XII–XIII веков нашей эры.

Это резко противоречит существующей исторической хронологии — и полностью согласуется со всем спектром итогов, полученных нами в ходе математического анализа текстов-хроник.

Для исследования нами был взят практически весь доступный хронологический материал. Основу его составили обширные хронологические таблицы Ж.Блера (в двух томах) и еще 14 других аналогичных таблиц. Они были дополнены данными из 222 текстов-хроник. Легко понять, что скрупулезно сопоставлять весь этот необъятный материал, реализуя описанные в предыдущей главе весьма кропотливые методы анализа, было бы не под силу даже самому трудолюбивому человеку. Тем удивительнее, что некоторые из результатов, полученных нами с помощью ЭВМ, были все-таки предвосхищены наиболее прозорливыми из прежних критиков традиционной хронологии.

И что же обнаружилось? Оказалось, в истории Европы и Средиземноморья — какой мы ее до сих пор представляли — действительно много красноречивейших повторений, которые (как свидетельствует теория вероятностей) никак не могут быть случайными. Эти повторения закамуфлированы несхожими именами действующих лиц в различных хрониках, что и скрывает их обычно от внимания исследователей.

Впрочем, не от всех. Достаточно предположить, что мы не совсем точно знаем историю человечества, и начать осматривать ее хронологию с позиции критической, и тогда после нескольких дней или лет работы начнут обнаруживаться в истории весьма подозрительные детали и совпадения, причем, заметим, всеми критиками — практически одни и те же, несмотря на сильные различия в методах анализа. Потому-то многие выводы Исаака Ньютона и Эдвина Джонсона, пытавшихся исправить историческую хронологию, предвосхитили аналогичные выводы Н.А.Морозова. Потому-то даже при ручной обработке хронологического материала Н.А.Морозов заметил и выделил три наиболее ярких повторения различных интервалов в древней истории, и они были вновь, в числе других совпадений, обнаружены нами с помощью ЭВМ, на основе иных принципов и формул. Это повторение результатов, как минимум, говорит о том, что выявленные совпадения не мерещатся среди ночи полубезумному критику-фанатику, но реально существуют, имеют объективную природу и требуют реалистических объяснений. Мы полагаем, что наши объяснения хронологических дубликатов вполне реалистичны; с другой же стороны, профессионалы-историки, наши оппоненты, не находят никаких вразумительных контрдоводов, вслух и для себя ограничиваясь словом "бредятина", а письменно и для широкой публики — квазинаучно звучащими шаманскими заклинаниями вроде того, что "историческая хронология — наука настолько специфическая, что математике там делать нечего".

Что же касается несхожих имен, мы уже говорили о том, что не случайно отнесли имена исторических персонажей во второй разряд информации, вынеся на первый уровень факты (к каковым отнесли и длительности правления — материал, как и предполагалось, что и подтвердилось, весьма устойчивый). О причинах недоверия к именам будет сказано и позже. А пока — несколько слов о вероятности случайных совпадений, т. е. о вероятности того, что наши выводы ошибочны. Первое повторение, о котором пойдет речь, имеет вероятность того, что оно возникло случайно, — равную шести десятимиллиардным. Много это или мало — с чем сравнить? Ну, например: если из всего нынешнего населения Земли мы совершенно наугад назовем одного юношу и одну девушку, допустим, его — из Перу, ее — из глухой сибирской деревеньки, то примерно такова же вероятность того, что именно они (ничего зная о нашем замысле) познакомятся и поженятся. (Здесь нужно, впрочем, допустить, что все границы открыты, и земляне охотно путешествуют по планете, не испытывая затруднений ни с визами, ни с финансами, ни с гостиницами: без этого допущения вероятность задуманной свадьбы резко уменьшается. Но зато, с другой стороны, нужно сделать и другое допущение, уравновешивающее первое: будем считать, что все население Земли, и старики, и младенцы, превратились в юношей и девушек взаимно-привлекательного возраста.) Итак: вероятность случайного совпадения исключительно низка, но… а вдруг?! Ну, что ж. Если б было обнаружено только одно совпадение с такой низкой вероятностью, — еще куда ни шло. Но если их два? Три? Десять?.. А если их (как обнаружилось в результате расчетов) несколько десятков?! Совместная вероятность всего только пяти таких совпадений уже переходит за границы того, что может произойти случайно — не то что на Земле за 3000 лет, но во всей Вселенной, включая самые дальние провинциальные планетки, за всю ее историю, насчитывающую неизвестно сколько десятков миллиардов лет. Короче говоря, эти повторения исторических линий — система, которую неизбежно надо объяснять не случайными совпадениями, а вполне объективными причинами, и мы, если исключить злокозненное вмешательство всесильных инопланетян, не можем предложить ничего иного, кроме утверждения: это не "совпадения", а повторные рассказы об одних и тех же событиях (чаще всего — отодвинутых в более ранние времена).