Читать онлайн «Русь Новгородская». Страница 23

Новгородцы отличались миролюбием и часто прощали обиды, особенно своим единородным и единоверным братьям. Так, зимой 1170 года суздальские войска великого князя Андрея Боголюбского под предводительством его сына Мстислава вторглись в пределы Новгородской земли и, продвигаясь к Великому Новгороду, жгли села, убивали крестьян и обращали в рабство женщин и детей. В феврале, оставив на своем пути пепелища и горы трупов, суздальские войска подошли к Новгороду.

За год до этих событий, 8 марта 1169 года, войска Андрея Боголюбского, также возглавляемые князем Мстиславом, штурмом взяли Киев. Три дня победители грабили великий город. «До того момента на Руси было принято поступать подобным образом лишь с чужеземными городами. На русские города ни при каких междоусобицах подобная практика никогда не распространялась»{130}. Свое имущество потеряли не только мирные жители, победители разграбили даже многочисленные киевские храмы и монастыри. Особую жестокость проявили половцы — союзники Андрея Боголюбского, мать которого тоже была половчанка.

Новгородцы, понимая, какая горькая участь ждет их город, решили биться за Святую Софию и Великий Новгород до последнего вздоха.

25 февраля в разгар жестокой битвы архиепископ Иоанн с духовенством, совершая молебные пения, вынес икону Богоматери на крепостную стену Новгорода. «Стрелы сыпались градом: рассказывают, что одна из них, выпущенная воином суздальским, ударилась в икону; что сия икона в то же мгновение обратилась лицом к городу; что слезы капали с образа на фелонь архиепископа и что гнев Небесный навел внезапный ужас на полки осаждающих. Новгородцы одержали блестящую, совершенную победу и, приписав оную чудесному заступлению Марии, установили ежегодно торжествовать ей 27 ноября праздник благодарности»{131}.

Современники полагали, что новгородцы, претерпев кровавое нашествие суздальцев, навек останутся непримиримыми врагами великого князя Андрея Боголюбского. Однако через несколько месяцев новгородцы к всеобщему изумлению вступили в переговоры с великим князем, а затем даже приняли его брата к себе на княжение.

Великий Новгород принимал участие в междоусобицах русских князей. Однако эти войны новгородцы, как и жители других русских земель, всегда считали, безусловно, негативным явлением. Новгородцы решались участвовать в междоусобицах обычно только тогда, когда речь шла о борьбе за правду, попранную какими-нибудь князьями.

Так, в 1216 году новгородцы под предводительством князя Мстислава Мстиславовича Удалого вмешались в борьбу между сыновьями Всеволода III. Новгородцы выступили за попранные права старшего из братьев — Константина, которого отец незаконно лишил великокняжеского престола. Во время Липицкой битвы новгородское войско наголову разбило владимиро-суздальскую рать. Владимирский князь Георгий, брат Константина, сдался на милость победителей. Князь Мстислав Удалой и новгородцы могли полностью завладеть всей Владимиро-Суздальской землей, но и не подумали сделать этого. Они ограничились только тем, что возвели на владимирский престол князя Константина.

Конечно, безудержная благотворительность не руководила внешней политикой новгородцев. Их действия на внешнеполитической арене всегда имели характер четко выраженного практицизма. Тем не менее в отношениях с другими русскими княжествами и землями Великий Новгород на первое место ставил не своекорыстный политический расчет, а твердый принцип: блюсти в русском племени мир и единство.

Какова была политика Великого Новгорода в отношении соседних государств? Святой благоверный князь Александр Невский перед битвой со шведами, как повествует автор его Жития, «вошел в церковь святой Софии, и, упав на колени перед алтарем, начал молиться со слезами: „Боже славный, праведный, Боже великий, крепкий, Боже превечный, сотворивший небо и землю и поставивший пределы народам, Ты повелел жить, не вступая в чужие пределы!“ И, вспомнив псаломскую песнь, сказал: „Суди, Господи, обидящим меня и побори борющихся со мной, возьми оружие и щит, восстань на помощь мне“. И, окончив молитву, встал, поклонился архиепископу. Архиепископ же Спиридон благословил его и отпустил»{132}.

В словах молитвы святого князя Александра Невского выражена вся духовная сущность внешнеполитических взглядов Древней Руси, и в частности Новгорода. Сам Бог определяет каждому народу пределы его обитания, и Он не благоволит завоевывать чужие земли.

После разгрома крестоносцев на льду Чудского озера «магистр Ливонского ордена Дитрих фон Грюнинген с трепетом ожидал рать Александра Невского под стенами Риги. Однако похода возмездия не последовало. Александр Невский твердо следовал извечному принципу русских князей: „Жити, не преступая в чужую часть“»{133}.

Великий Новгород вполне мог стать русским Римом и создать мощную империю. Почему же он не стал таковым? Может быть, из-за отсутствия железных легионов? Нет, у Новгорода отсутствовала более необходимая для этого реалия — имперская гордыня. Если бы в Новгороде возникла страсть к внешнеполитической экспансии, неминуемо появились бы и победоносные легионы. Для их создания в Новгороде имелся огромный потенциал.

«Новгородская республика не вела завоевательных войн»{134}. Римская республика, как известно, наоборот, вела захватнические войны беспрерывно и в этом очень преуспела. В конечном итоге Рим превратился в империю, а римляне, еще задолго до гибели своего государства, растворились среди других наций. Новгород не вел завоевательных войн, поэтому и не создал империи. Благодаря этому вплоть до завоевания Москвой новгородцы не смешались с инородными этносами.

Хищнические, захватнические войны создавали великие, по распространенному мнению, империи. Однако эти государства-монстры никогда не приносили счастья и благополучия простым людям. Плодами войн всегда пользовались только имперские элиты, которые использовали народ как пушечное мясо для завоевания чужих стран. Основная масса граждан Великого Новгорода это отлично понимала. Поэтому, обладая реальной вечевой властью, новгородцы не допустили превращения своей республики в империю. Хотя временами для этого возникали вполне благоприятные условия.

В Новгородской республике время от времени складывались группировки влиятельных лиц, которые, руководствуясь своими личными, или, как они считали, государственными, интересами, желали вести Новгород имперским курсом. Однако такие политические силы никогда не находили поддержки на вече.

Москва, в отличие от Новгорода, шла совершенно другим путем. Внешнеполитический курс Московского государства определял не народ на вече, а самодержец во главе узкого круга ближайших советников.

Как было уже отмечено, внешняя политика Новгородской республики никогда не была агрессивной. Достигнув своих естественных внешних рубежей, Великий Новгород осознанно занял оборонительную позицию. При этом новгородская внешняя политика носила твердый, даже жесткий характер. Стратегической линией Новгорода всегда оставалась методика дипломатического, экономического и, если не было другого выхода, военного сдерживания внешних агрессоров.

Правительство Новгородской республики предпринимало решающие действия на внешнеполитической арене только с предварительного согласия всенародного веча. Новгородских же граждан вполне устраивала во многом благополучная, по сравнению с соседями, жизнь в богатом и вольном Господине Великом Новгороде. Подавляющему большинству народа совсем не хотелось повышать свое благосостояние за счет захвата чужих территорий. В Новгороде можно было вести достойный образ жизни, занимаясь земледелием, ремеслами и торговлей. Поэтому новгородцев вовсе не вдохновляла перспектива найти смерть в захватнических походах. Искатели же приключений и добычи имели возможность проявить безудержную удаль не в разжигании на вече агрессивного внешнего курса республики, а в далеких и опасных походах ушкуйников — новгородских молодцев, совершавших смелые походы и порой превосходивших своей удалью викингов.

Другое дело — вторжение врага. Тогда на защиту Отечества весь Новгород вставал как один человек. Погибнуть за Святую Софию для новгородца считалось великой честью.

Оборонительная стратегия Великого Новгорода отличалась активностью. За нападение на свои рубежи новгородцы не раз наносили соседям удары возмездия. Так, например, отвечая на экспансию шведов, новгородцы в 1311 году на судах предприняли поход в Финляндию. По Неве они спустились в Балтийское море, продвинулись вдоль побережья на север, а затем по рекам прошлись по шведской территории. Новгородцы сожгли город Ванай и множество селений. Погрузив на суда добычу, они беспрепятственно вернулись в Новгород. Все, что не смогли увезти, новгородцы уничтожили. В разоренной местности у жителей не осталось ни одной коровы.