Читать онлайн «Русская контрразведка в 1905-1917 годах - шпиономания и реальные проблемы». Страница 26

Формирование разведывательных органов русской армии опережало по времени появление системы контрразведывательных органов. А сам факт, что малочисленные разведывательные отделения вынуждены были попутно выполнять и обязанности организаторов борьбы со шпионажем, заранее обрекал контрразведку на положение "падчерицы".

Разработку основного проекта "Инструкции по контрразведке" вело 5-е делопроизводство части 1-го обер-квартирмейстера отдела генерал-квартирмейстера ГУГШ. 20 августа 1908 г. проект за подписью полковника Монкевица был представлен генерал-лейтенанту Данилову. Документ почти дословно включал в себя отдельные параграфы проектов окружных штабов. Определения понятий "контрразведка" и "военный шпионаж" были заимствованы из одесского варианта, раздел "О наиболее вероятных местах пребывания иностранных шпионов" - из омского и т. д. Несколько десятков параграфов содержали конкретные рекомендации кому, как и за кем следить. Здесь составители проекта опирались на собственный опыт. Принципиально важны были параграфы, определявшие характер взаимодействия различных государственных структур, принимавших участие в борьбе со шпионажем. Инструкция ГУГШ отразила господствовавшие в военных кругах взгляды на эту проблему. В частности, 3 указывал, что главное руководство борьбой со "шпионством" в пределах военных округов лежит на штабах военных округов. 4 определял круг исполнителей: "Органами контрразведки являются чины Корпуса жандармов, наружная и охранная полиции, а в приграничной полосе - чины Отдельного корпуса пограничной стражи, Таможенного ведомства и корчемной стражи"{20}.

Но что может принудить все эти структуры заниматься контрразведкой? Как показала практика, добровольно никто не спешил включиться в эту сферу деятельности. 5 "Инструкции" предлагал ответ по-военному прямолинейный и потому заведомо неприемлемый в условиях царившей в России ведомственной обособленности. В своем роде это был прямой вызов МВД: "Поручения, даваемые штабами округов перечисленным органам... должны выполняться как прямые служебные обязанности..."{21}.

Для того, чтобы "Инструкции" вступили в силу, военным нужно было получить одобрение проекта со стороны МВД, которому были подчинены полиция и Отдельный корпус жандармов, а также Министерства финансов, ведавшего таможенной, пограничной и корчемной стражей. Амбициозная формулировка пятого параграфа вызвала самые решительные возражения Председателя Совета министров министра внутренних дел П.А. Столыпина. 2 октября 1908 г. он писал начальнику Генерального штаба Ф.Ф. Палицыну: "Такая постановка дела контрразведки, основанная на полном подчинении штабам военных округов чинов корпуса жандармов и полиции..., осуществима лишь в отношении жандармских крепостных команд, как состоящих в распоряжении военного начальства". Что же касается губернских железнодорожных жандармских управлений, то "включение их в сфере контрразведки в непосредственную зависимость от окружных штабов безусловно не может иметь места", так как помешает успешному "отправлению прочих обязанностей"{22}. Это стало бы не только нарушением порядка управления местными органами МВД, но и повлекло бы "междуведомственные осложнения".

Столыпин справедливо считал, что "нецелесообразно ставить в зависимость от недостаточно компетентных в розыскном деле штабов жандармские управления и охранные отделения, специализирующиеся в этом" ибо, по мнению П.А. Столыпина, "контрразведка, в сущности, является лишь одной из отраслей политического розыска"{23}.

Абсолютно неприемлемым Столыпину казался параграф проекта, предусматривавший обязательные отчеты жандармских и полицейских органов перед штабами в ходе контрразведывательной работы, ссылаясь на практику МВД в сфере политического розыска, Столыпин предупреждал, что как правило "подобные отчеты весьма скоро принимают характер шаблонных исполнений, лишенных всякого значения". Было бы лучше предложить органам МВД сообщать в окружные штабы "все заслуживавшие внимания сведения" по мере их поступления{24}.

Против объединения усилий правительственных органов в сфере борьбы со шпионажем Столыпин не возражал, но предлагал строить работу не на подчинении полиции и жандармов военным, а "поставлением тех и других в тесную взаимную связь". Да и к чему изобретать велосипед! Почти во всех городах, где располагались штабы военных округов, действовали охранные отделения Департамента полиции, представлявшие собой местные органы политического сыска. Они, по мысли Столыпина, и должны стать "связующим звеном" между МВД и военным ведомством.

Если учесть общий характер поправок, внесенных Столыпиным в проект "Инструкции", то окружным штабам фактически следовало бы отказаться от претензий на роль организаторов контрразведки, а передать это дело районным охранным отделениям. Военным предстояло тогда ограничиться скромным положением экспертов по вопросам разведки. При этом все расходы органов МВД, связанные с контрразведкой, включая оплату услуг агентуры, обязано взять на себя Военное министерство.

Таким образом Столыпин одернул зарвавшихся военных, но вместе с тем он понимал, что его критика способна уничтожить саму идею объединения усилий двух ведомств. Поэтому в конце письма П.А. Столыпин предложил начальнику Генерального штаба продолжить изучение вопроса и поручить окончательное редактирование текста "Инструкции" специальной межведомственной комиссии{25}.

Генерал Палицын конечно же согласился. 2 последующих месяца ушли на обсуждение кандидатур участников совещания. Затем была образована "Межведомственная комиссия представителей Министерства внутренних дел, Главного управления Генерального штаба и Морского Генерального штаба по вопросу об организации контрразведывательной службы". Председателем комиссии Столыпин назначил директора Департамента полиции действительного статского советника Трусевича.

В состав комиссии вошли еще 7 человек: трое от МВД - и. о. директора Департамента полиции коллежский советник Виссарионов, заведующий охранным отделением полковник Климович и жандармский подполковник Беклемишев; три офицера-разведчика представляли армию - полковник Монкевиц, старший адъютант разведывательного отделения штаба Киевского военного округа полковник Самойло и помощник делопроизводителя разведывательного отделения ГУГШ капитан Марков. Флот делегировал в комиссию начальника иностранной части Морского Генштаба капитана 2 ранга Доливо-Добровольского.

Итак, специалисты политического сыска и профессионалы военной разведки, собравшись вместе, должны были выработать принципы деятельности нового органа, которому предстояло действовать в сфере, где тесно переплетены интересы МВД и армии. Военные временно отказались от стремления к лидерству, поэтому тон в работе задавали чины МВД.

Что ГУГШ мог предложить для обсуждения комиссии?

Стройные теоретические положения о сущности борьбы со шпионажем и фактически ничего - по конкретным формам ее организации. В этой ситуации решающим должно было стать мнение Департамента полиции МВД. Руководители этого ведомства решили не мудрить и предложили сформировать контрразведывательные учреждения по типу уже существующих охранных отделений.

Отделения по охране общественной безопасности и порядка, называвшиеся в народе "охранкой", были органами политического сыска и действовали в составе Департамента полиции. Они занимались исключительно оперативно-розыскной деятельностью. Их целью был поиск информации, на основании которой жандармские власти могли бы по политическим делам возбудить официальное дознание и вести следствие.

Численность штатных сотрудников отделений была различной и зависела от активности политической оппозиции в данном районе. Например, осенью 1903 г. в Томском охранном отделении числилось 9 чел., в Санкт-Петербургском - 15{26}.

Охранные отделения практически были независимы от жандармских управлений и подчинялись до 1907 г, непосредственно Департаменту полиции. Если во главе отделения стоял жандармский офицер, он подчинялся начальнику местного жандармского управления в строевом отношении, а в деле розыска выполнял распоряжения только Департамента полиции. Основной обязанностью начальников охранных отделений являлась работа с агентурой: "приобретение" секретных агентов, руководство их деятельностью.

В конце 1906 г. Департамент полиции решил децентрализовать политический сыск, чтобы сделать его более эффективным и создал промежуточную структуру районные охранные отделения. Всего их было восемь. Каждый район объединял 5-10 губерний. Например, Иркутское районное охранное отделение руководило политическим розыском на территоррии Приморской, Приамурской, Забайкальской и Якутской областей, Иркутской, Енисейской и Томской губерний, Степного генерал-губернаторства, и "по линии" Уссурийской, Забайкальской, Восточно-Китайской и Сибирской железных дорог{27}. Начальник районного охранного отделения работал под непосредственным контролем директора Департамента полиции.