Читать онлайн «Русская контрразведка в 1905-1917 годах - шпиономания и реальные проблемы». Страница 18

Таким образом, разлад в целях и практических действиях обоих министерств мешал реализации планов МВД и негативно сказывался на эффективности контрразведывательной работы военного ведомства.

3. Организация контрразведки в Сибири

Поскольку единая система борьбы со шпионажем в Российской империи отсутствовала, командование каждого военного округа вынуждено было самостоятельно искать способы противодействия иностранным разведкам. В 1907 г. штаб Омского военного округа одним из первых в России разработал региональную систему борьбы со шпионажем. Она была описана в двух последовательно изданных документах штаба. Первый представлял собой циркулярное письмо штаба округа всем начальникам жандармских управлений, находившихся на территории округа. Письмо было датировано 14 апреля 1907 г. и озаглавлено: "О ведении борьбы со шпионством в пределах округа". Второй документ имел следующее название: "Проект инструкции чинам корпуса жандармов, городской и уездной полиции в Степном генерал-губернаторстве и губерниях Тобольской и Томской (Омского военного округа) об особых обязанностях при несении ими полицейской службы по отношению к иностранцам и возбуждающим подозрение русскоподданным, с целью препятствовать шпионству"{161}. Проект был составлен в ноябре 1907 г. и представлен на утверждение в Генеральный штаб.

Разница во времени появления этих документов составляет всего лишь полгода, но более глубокая проработка вопросов контршпионажа в ноябрьском Проекте свидетельствует о постоянно возраставшем внимании штаба к данным проблемам. За эти месяцы многое изменилось. Благодаря договору с Японией, внешняя политика России была перенацелена с Дальнего Востока на Европу. Это немедленно отразилось и на представлениях военных о числе иностранных разведок, проявлявших интерес к Сибири.

В апрельском циркулярном письме "О ведении борьбы..." штаб Омского округа называл только два государства, способных вести активную разведку на территории Западной Сибири - Японии и Китай. Эти государства считали наиболее вероятным противником как под влиянием недавно закончившейся войны, так и в силу традиционных представлений о взаимосвязи географического положения государств с их военно-политическими интересами. Начальник штаба Омского округа писал: "Подобные разведки, вероятно, ведутся прежде всего агентами-японцами... и состоящими на службе у Японии китайцами, из которых японцы во время войны с нами подготовили достаточный и весьма пригодный контингент". В письме подчеркивалось: "Нельзя упустить из виду, что и Китай, может быть уже начал тайную разведку наших военных сил..."{162}.

В "Проекте инструкции..." круг потенциально враждебных государств, способных вести разведку в Западной Сибири, представлен намного шире: "... шпионство может вестись преимущественно Японией и Китаем, отчасти - Англией, следящей за тем, что происходит в Азии, Германией, не упускающей из виду нашего роста, развития нашей торговли и промышленности". В эту же группу была включена и Турция, "являющаяся представителем мусульманского мира и проводящая мысль об объединении всех мусульман". Таким образом, практически все наиболее мощные из вероятных противников России, по мнению штаба, могли вести разведку на территории округа{163}.

Что могло являться целью иностранных разведок на территории Омского военного округа? Наиболее подробные предположения на этот счет содержал "Проект...". Вероятные цели были разделены на 7 групп. Первая - наблюдение за "развитием" железнодорожных линий и водных сообщений, "особенно для связи с китайской границей и Дальним Востоком". Вторая цель - выяснить "состояние и расположение войск, а также сроки их мобилизации и передвижения к китайской границе и на Дальний Восток. Третья группа предполагаемых целей касалась мер, принимаемых русскими властями для "усиления своего положения в приграничной с Китаем полосе". Четвертая - "условия комплектования и снабжения средствами Омского военного округа... дальневосточных округов в военное время". Пятая "воинские части, команды, пополнения и запасы, боевые, продовольственные и санитарные, отправляемые в мирное время на Дальний Восток как транзитом через округ, так и из последнего. Шестая - "вся вообще деятельность органов военного управления в крае, то есть штабов и управлений" и последняя - "настроение подвластного нам туземного населения"{164}.

В циркулярном письме штаб округа предположил, что задачи, решаемые японской разведкой в Западной Сибири, связаны только с проблемой переброски войск и снаряжения из России на дальневосточный фронт. Авторы исходили из признания за округом пассивной роли донора и перевалочного пункта армейских резервов. "Проект" на первый план выдвигает наличие границы округа с Китаем. Последнее обстоятельство, по мысли авторов документа, доказывало, что Омский округ не является второстепенным придатком или базой снабжения Приамурского и Иркутского округов, а так же как и они играет самостоятельную роль в защите границ империи. Из этого следовало, что интерес иностранных разведок у к Омскому военному округу не может ограничиться изучением его вспомогательных, по отношению к другим округам, функций.

Последующие события подтвердили правоту военных. Они только не учли интерес своих иностранных коллег к топографии Сибири, особенно приграничных районов Степного края и Томской губернии. Географические описания и карты этих местностей были засекречены, а потому англичане, японцы и немцы пытались составить свои.

Сообразно различиям в приписываемых иностранным разведкам задачах на территории округа, оба документа расходились в определении "категорий" разведчиков и свойственных им методов работы. Для каждой "категории" агентов, по мнению омских военных, был характерен какой-либо один специфический метод. В циркулярном письме "О ведении борьбы со шпионством..." говорилось о трех типах агентов. К первому отнесены японцы и "находящиеся на службе у Японии китайцы, из которых японцы во время войны с нами подготовили достаточный и весьма пригодный контингент"{165}. По мнению штаба округа, японцы могли выдавать себя за китайцев: "китайцев теперь много везде под видом разных торговцев и появление их не возбуждает такого подозрения, как японцы...". Штаб, вероятно, был убежден, что все "азиаты" похожи, поэтому заключал: "...в Омском округе японцы могут жить и под видом наших инородцев..."{166}.

Эти агенты могли добывать какие-либо сведения единственным доступным им методом - личным наблюдением.

Исходя из накопленного опыта, военные наставляли жандармов: "...наиболее важные сведения добываются только путем сношений агентов с нижними чинами и офицерами, служащими в штабах, управлениях...". Войти в контакт с кем-либо из военнослужащих непосредственно в клубах, ресторанах и других публичных местах, японцы и китайцы не могли, "так как сношения последних с военными сразу бы обратили на себя внимание". Поэтому штаб округа предположил наличие для подобных целей у японской разведки агентов-европейцев. Их могли вербовать среди враждебно настроенных по отношению к самодержавию российских подданных. "С этой точки зрения, условия, представляемые населением России, заключающей в ceбe массу не русских по происхождению и, зачастую, враждебных России, являются весьма благоприятными для вербовки среди населения тайных агентов иностранных государств"{167}.

В данном случае военные намекали на поляков, часть которых во время войны с Японией дезертировала из русской армии и сотрудничала с японцами. Также предполагалось жандармам и полиции обратить внимание на революционеров.

Наконец, в апрельском письме штаб указывал еще на один вид агентов. Они "не столько шпионы, сколько политические агитаторы, но деятельность их по своим последствиям может иметь чисто военное значение". Деятельность "агитаторов" направлена на распространение "паназиатских идей" среди "киргиз" (так называли в дореволюционной России казахов) и на "возбуждение неудовольствия русскими, дабы в случае столкновения с Японией или Китая с Россией, создать последней затруднительное положение в собственных областях"{168}.

В соответствии с этой градацией иностранной агентуры штаб предлагал различные способы контршпионажа. Для каждого из трех видов агентов - особые, но, в основном, - нереальные. Так, для обнаружения агентов, отнесенных к первой группе, полиции следовало "зорко наблюдать за каждым из появившихся в пределах округа японцем или китайцем, а также нашими инородцами, возбуждающими подозрение".

Рекомендовалось также установить "образ их жизни, знакомства, с кем ведут переписку, откуда и с какими промежутками получал деньги"{169}.

Быть может, эти меры тотального полицейского контроля привели бы к успеху, но их реализация была возможна только при наличии мощного сыскного аппарата, располагавшего сотнями агентов. Таких сил у жандармов не было. Например, в Омском жандармском управлении, в ведении которого была вся огромная территория Степного края; в 1907 г. служили всего лишь 3 офицера, включая начальника управления и 12 унтер-офицеров. К 1916 г. в 5 жандармских управлениях Сибири (Иркутском, Енисейском, Томском, Тобольском и Омском) несли службу всего-навсего 17 офицеров и 163 унтер-офицера{170}. И это на территории от Урала до Амура!