Читать онлайн «История русской торговли и промышленности». Страница 28

Таким образом, рижане, формально предоставляя купцам, приезжающим к ним из Полоцка, те же права, каких они сами добивались в Полоцке, на самом деле вовсе не придерживались принципа взаимности, а, напротив, рассчитывали посредством упомянутой прибавки обойти свое заявление «тако же мы хочем полочаном у Ризе чинити».

Но этого они не добились. Принцип взаимности выдержан. Решением Витовта торговля в розницу гостям не дозволена ни в Риге, ни в Полоцке, причем по этому вопросу должны быть изданы специальные постановления. «Также полочаном у Ризе, а Рижяном у Полочку никакое малое торговле не торговати, што розницею зовут; а то мы как у Полоцку, а рижяне и Ризе учиним и поставим, а любо, как можем межи себе уровнати». Привилегией 1498 г. это положение окончательно закреплено: в Полоцке устанавливаются три двухнедельные ярмарки, в течение которых гостям только и дозволена розничная продажа. Это обычное исключение, делаемое в Средние века. Ярмарочная торговля находилась в особом положении. В интересах ярмарки, оживления ее, посещения многочисленными торговцами, что давало и значительный доход государю в виде торговых сборов, устранялись обычные стеснения: гости пользовались правом убежища, никакие репрессалии не допускались, взыскание по долгам, возникшим до ярмарки, не могло иметь места, наконец, торговля разрешалась всем и каждому любыми товарами и в любом количестве.

Но вне ярмарок привилегия 1498 г. дозволяет рижанам в Полоцке торговать только оптом под угрозой конфискации товаров. Продавать можно сукно только целыми штуками, соль — мешками, мускатный цвет и мускатный орех, галгант, цытварный корень, гвоздику, шафран и иные ценные пряности — фунтами, топоры, ножи и т.п. — дюжинами, винные ягоды и изюм — корзинами, вино, пиво и другие привозные напитки — бочками, железо, свинец, медь, олово и латунь — центнерами. Точно также закупать дозволено товары только оптом: воск по 20 фунтов, меха собольи, куньи, енотовые — по 40 штук, беличьи, горностаевые, хлобковые, норки — по 250 штук, золу и деготь целыми тоннами.

Наконец, в области суда соглашение 1406 г. обозначает резкую перемену в том смысле, что суд производится не в том месте, где совершено преступление или возникла тяжба, а на родине преступника или должника. В договоре 1229 г. мы читаем еще «ити истьцю и взяти емо та правда, которая в томь городе»{222}, и точно так же в мирном договоре, относящемся к 60-м годам XIII ст., говорится: «А где будеть кто кому виноват, в томь городе правити, где тот человек живет; инде суда ему не иска-ти, в которой волости человек извиниться (окажется виновным), ту ему правда дати»{223}.

Напротив, в грамоте, касающейся весов и относящейся к 1130 г., выражен уже иной принцип: «аже привезеть нечистый товар, а нелюб будеть, поехати ему назад со своим товаром, а свой князь тамо казнить его»{224}. Это частичное постановление, применяемое здесь лишь к случаям фальсификации товаров, в 1406 г. получает общий характер. «Ратмане Ризькии» просят «полочаном стеречи немечьских купцев, как своя братья… без всякоя хитрости» и заявляют, что со своей стороны «тако же мы хочем полочаном у Ризе чинити». А к этому они прибавляют: «Аще которы немьчин извиниться у Полочьсце, того не-мьчина оттослати у Ригу, ратьмане его судят, по своей правде», и то же следует сделать с полочанином{225}. Это повторяется и в предложении Полоцка{226}. «А извиниться нашь полочанин у Ризе, ино его немьцем у Ризе не казнити, отпустити его у верх, ино его там свои полочане казнят». То же применяется к рижанам. Наконец, на той же точке зрения стоит магистр Ливонского ордена{227}. Неудивительно при таких условиях, что это поддержанное всеми предложение вошло и в решение Витовта 1406 г. «А полочяном блюсти рижянина у Полоцку как себе, а рижяном блюсти полочянина у Ризе, себе обороняти. Аже полочанин што проступить у Ризе, ино им того до Полоцка послати, ино его там полочане осудят по своему праву»{228}.

Если в приведенных выше постановлениях, касающихся условий торговли, одержал победу Полоцк, добившийся штапельного права и тем самым сильно ограничивший права гостей, то здесь, как указывает Гильдебранд, осуществлен (в своеобразной форме) принцип, свойственный германскому средневековому праву, согласно которому всякий должен судиться и за границей на основании того права, которое действует на его родине, он как бы носит это право с собой{229}. Впрочем, необходимо прибавить, что это принцип не только германского, но, быть может, еще в большей степени романского права: итальянские купцы, отправлявшиеся на Восток, судились там на основании своего права[17].

До XVI ст. главным пунктом, где соприкасалась хозяйственная жизнь России с Западом, являлся Новгород. Дополнением к нему были северо-западные города — Полоцк, Смоленск, Витебск, развивался путь по Западной Двине. Теперь выдвинулся север, Белое море, вместо Западной Двины — Северная Двина, путь по ней и дальше до Москвы; впервые установились непосредственные морские сношения между Россией и Европой.

После открытия Америки Христобалем Колоном (Колумбом) во всех европейских государствах обнаруживается страсть к открытию новых стран, снаряжаются экспедиции для отыскания новых путей. Из Англии экспедиции направляются на север — ищут новых земель как на западе, так и на востоке. Идя к западу, англичане попадают на крайний север Америки, к Гудзоновой реке; двигаясь к востоку, они не находят, правда, нового пути в Азию, но зато, подобно Колону, открывают если не новую часть света, то, во всяком случае, новую страну — Московию.

Вновь возникшее «общество купцов-искателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений неведомых и доселе морским путем не посещаемых» отправило три корабля, из которых два были затерты полярными льдами, и смелые мореплаватели без теплой одежды и пищи медленно умирали; корелы нашли на Мурманском море корабли, которые «стоят на якорях в становищах, а люди на них все мертвые и товаров на них много». Ричарду же Чанслеру, ехавшему на «Благом предприятии», удалось благополучно добраться до Усть-Двины, где он пристал к монастырю св. Николая; «того же лета, — читаем в Двинской летописи под 1553 г., — августа в 24 день прииде корабль с моря на устье Двины реки и обослався; приехали на Холмогоры в малых судех от английского короля Эдварда посол Рыцарт, а с ним гости». Чанслер был вызван в Москву Иоанном Грозным и представил ему грамоту, экземпляры которой были даны каждому кораблю ко всем владетелям стран, в которые они могли бы попасть. «Мы предоставили почтенному и храброму мужу Гугу Вилибею и прочим с ним находящимся, — говорится в ней, — нашим верным и любезным подданным, идти по их усмотрению в страны, им прежде неизвестные, чтобы искать того, чего у нас нет, и привозить из наших стран то, чего нет в их странах. И таким образом произойдет выгода и для них и для нас и будет постоянная дружба и ненарушенный союз между ними и нами».

Чанслер был милостиво принят Грозным, желавшим установить сношения с Англией, в особенности для получения с Запада вооружения, которого поляки и шведы не хотели пропускать: «Государь, царь и великий князь, — говорится в той же Двинской летописи, — королевского посла Рыцарта и гостей аглинские земли пожаловал, в свое государство российское с торгом из-за моря на кораблях им велел ходить безопасно и дворы им покупать и строить невозбранно». Чанслер во время своего пребывания в Московском государстве собирал сведения о торговле, как это известно из записки его к дяде своему Фронтингему, а находившийся при нем Иоганн Гассе описал для английского купечества русские монеты, меры и весы, указал производимые в России товары и советовал устроить складочное место для английских товаров не только в Москве, но и в Вологде. После этого Чанслер благополучно «отошел в свою землю».

После таких успешных результатов, открывавших для английской торговли новое поприще и подготовивших все для нее необходимое, образовалась уже новая компания, во главе с губернатором, 4 консулами и 24 ассистентами, получившая в 1555 г. у короля Филиппа и королевы Марии хартию на исключительное право торговли с Московским государством, как и с другими странами, которые она откроет на севере, северо-востоке или северо-западе от Англии; всякая попытка посторонних лиц нарушить монополию компании, торгуя с этими странами, наказывается конфискацией товаров.

Компанией была выработана инструкция для своих агентов, отправляющихся в Россию, которые должны были собираться и советоваться о том, что было бы всего приличнее и выгоднее для компании, а в то же время изучать русский народ во всех его сословиях, его нравы, обычаи, подати, монету, вес, меру, счет, товары, которые могут быть с выгодой проданы в России; наконец, они должны были всемерно стараться выведать путь в Китай, морем или сушей. Кроме того, им предписывалось не нарушать никаких законов в Московии, ни религиозных обычаев населения, торговать без нарушения порядка, с населением обращаться вежливо, не насмехаясь над ним, и не трогать женщин. Русского желательно заманить на корабль и напоить его, чтобы выведать у него разные тайны, но не делая ему при этом никакого зла. Далее, слугам воспрещается богохульство, игра в карты, непристойные разговоры, всякие интриги и ссоры, предписывается обязательная утренняя и вечерняя молитва и чтение вслух Библии. В то же время компания приказывает соблюдать осторожность по приезде в Архангельск — не уходить далеко от своих судов, не расставаться по возможности с оружием, как и не проявлять жадности к подаркам.