Читать онлайн «Альма». Страница 22

Минский пехотный полк полковника Ивана Семеновича Приходкина (без 2-го батальона подполковника Раковича, находившегося у деревни Аклес) 1-й бригады 14-й пехотной дивизии (генерала Моллера) стоял рядом с Волынским также в главном резерве.{244} А. Панаев определяет его задачу как поддержку своего 2-го батальона, «…командированного для наблюдения за левым флангом позиции».{245} Там же была поставлена №5 легкая батарея 17-й артиллерийской бригады.

Кавалерийский резерв

Кавалерия русской армии (2-я бригада 6-й кавалерийской дивизии генерал-майора И.А. Халецкого: герцога Саксен-Веймарского гусарский и Лейхтенбергский гусарский полки с №12 конно-легкой батареей) находилась в резерве, удаленном примерно на 1,5–2 км от основных сил по правую сторону Евпаторийской дороги.{246} Гусарская бригада предназначалась для действий против неприятеля, действовавшего против левого фланга русской позиции.{247} О ее роли в бою говорить нужно отдельно. Хотя можно и не говорить, так как никаких действий не было. «Хорошо подобранные кони с рослыми, краснощекими всадниками имели очень нарядный вид»,{248} этим их участие и ограничилось.

Охранение позиции

На случай попытки противника обойти правый фланг южнее находились кавалерийские резервы, составленные на правом фланге из 57-го и 60-го казачьих полков, расположившихся в большой лощине метрах в 300–400 южнее Курганной высоты, одно только выдвижение которых на восточные скаты могло вынудить противника прекратить обход, опасаясь возможной контратаки полка второй линии, учитывая, что боевой порядок наступающих будет в этом случае растянут или разорван.

Таврическая полубригада пограничной стражи

Об участии пограничников в Альминском сражении до сих пор не говорил никто из исследователей. Теперь благодаря публикациям киевского военного историка и офицера-пограничника О. Ананьина мы можем с уверенностью утверждать, что они там были. Пограничная стража Ханского, Зюмрюкского и Альминского постов, объединившись в отряд численностью около 60 чел., приняла участие в событиях 8(20) сентября 1854 г.{249} Вероятно, они находились при одном из двух казачьих полков.

Он как составная часть армии к началу Альминского сражения не был сформирован, что вело к дальнейшему затруднению со снабжением войск. 8 (20) сентября у Меншикова не было даже офицера или генерала, в руках которого должно было быть сосредоточено управление обозом. В результате каждый командир действовал по своему разумению, не очень считаясь с мнением других командиров.

К началу сражения обозы расположились в двух местах: одна вблизи дороги Севастополь — Евпатория, другая возле деревни Эфенди-кой. Во всем господствовала замешанная на уверенности в неминуемой победе беспечность: «…как в той, так и в другой отпрягли лошадей».{250}

Начальникам обозов не было дано указаний по действиям в случае неудачного исхода сражения.

«День 8 сентября останется участвовавшим в нем навсегда памятным своим беспорядком и поучительным относительно неуменья выбирать главных начальников».

Ну вот, читатель, мы подошли к самому главному. Тому, ради чего эта книга пишется. Если вы давно и всерьез интересуетесь темой, то наверняка уже перелопатили немало литературы, но и в этом случае, уверяю вас, сможете встретить здесь новые вещи. Но не пропускайте ничего, пролистывая текст в порыве поиска нового. Здесь «давно забытое старое» может зазвучать по-новому или даже совсем по-другому. Пускай меня иногда упрекают увлечением деталями, но именно нюансы и мелочи составляют то целое, ради которого писалась эта книга, не говоря уже о тех моментах, которые ранее вообще не освещались или им не придавалось должного значения. Все это имеет отношение к любым разделам текста — от описания оружия до практики его применения в кампании.

Сразу скажу, книга не перегружена философскими рассуждениями и лишними эмоциями. Уверен, что вдумчивый читатель, серьезно интересующийся темой, а равно и серьезный профессионал — сам в состоянии оценить, какие акценты и где нужно расставить, какие выводы нужно сделать. Мое дело — лишь помочь ему пойти по правильному пути.

Наберусь смелости и признаюсь читателям, что не буду придерживаться строгой хронологии. Ограничусь описанием отдельных событийных элементов. А чтобы было понятнее, ход сражения мы распределим на несколько наиболее выдающихся эпизодов и пристально рассмотрим каждый из них. Надеюсь, что таким образом нам удастся составить целостную картину. Тем более, что трудно найти хотя бы пару источников, в которых время начала и окончания Альминского сражения и, собственно, его продолжительность назывались бы одинаково. Да и, наверное, сам поиск истины во времени не имеет смысла. Тем более, что само сражение являлось частью масштабной военной операции, в которой более важным является результат, чем затраченное на его достижение время.{251}

Лично для меня как автора особенно чувствуется возрастание напряжения, характерного для времени ожидания боя. Любой, испытавший его, скажет, что самое трудное — подташнивающее ощущение неизвестности. Адреналин еще вязкий, давит артерии, но вот-вот готов выплеснуться в кровь.

Что ж, попытаемся и мы понять, что чувствовали, чем занимались люди нескольких армий и разных народов в преддверии дня, принесшего одним славу и почести, а другим — смерть и страдания.

Последняя ночь перед сражением не многим отличалась от многих других, ставших обыденными для привычных к бивачной жизни солдат. Продолжалась лагерная суета, каждый занимался своим, одному ему ведомым делом, и казалось, никто не думал, что, может быть, это последний их день, вечер или ночь. Капитан-лейтенант

А. Жандр, накануне посетивший войска, не заметил никаких признаков тревоги.

«6 сентября. Со светом спустился в наш лагерь, расположенный на р. Альме. Нашел там всё как нельзя в лучшем духе. Князь спокоен, даже весел; шатер его раскинут на такой высоте, что кругом видно на 30 верст. Телескоп огромной величины наведен на неприятельский лагерь и флот. Войска много и подходит свежее».{252}

На назначенные войскам позиции русские батальоны и батареи выходили в основном вечером 18 и 19 сентября. Перед Альмой их встречал кто-либо из назначенных офицеров штаба и лично выводил на место.

Дело это было хлопотное, и потому перемещениями была наполнена и следующая ночь с 19 на 20 сентября 1854 г.

Кроме того, продолжали приходить новые войска. Накануне прибыл Углицкий егерский полк. Некоторые пехотные части, как, например, частично Московский пехотный полк, вышли к Альме только с рассветом после многокилометрового утомительного марша.

Вот как рассказывал неизвестный солдат Владимирского пехотного полка о первых часах и сутках после прибытия на Альминскую позицию. В простой речи мы видим многое: и выход князя батальонов полка, и выезд батарейной батареи на позицию. Пусть речь его обработана известным русским писателем и журналистом А. Погосским, всё равно мы имеем уникальную возможность почувствовать весь колорит живого лексикона русского солдата противоречивой николаевской эпохи и его эмоции.

«Вечерело. С высоты, по которой мы шли, показалась наша позиция. Колонны батальонов темнелись, и можно было различить две линии. Глубокий овраг перерезывал их, за ним опять тянулись они к морю, значит, к левому флангу армии. В колоннах кое-где чуть мелькали огоньки. Мы спустились с высоты. Позиции не стало видно. Но когда поднялись из лога, то увидели далеко, перед правым флангом нашим, зарево. Оно освещало деревья и клубы дыму. Нам сказали, что казаки зажгли деревню, чтобы не мешала нашим и не прикрывала неприятеля.

Остановили нас во второй линии, и адъютант поскакал в главный штаб за приказанием. Большая часть войска спала, но со всех сторон слышны были то стук колес артиллерии, то конный топот; ординарцы и адъютанты беспрестанно скакали или проезжали мимо нас.

Через час прискакал наш адъютант. Приказано было оставаться на месте, ночевать где стоим, а завтра будет распоряжение. Составили ружья, сняли ранцы. Ночлег. Все время похода дни стояли жаркие, а ночи, особенно в Крыму, порядочно свежи. А в этот день мы отмолотили переход немаленький, все истомились порядочно, но хоть впервинку пришлось ночевать на настоящей боевой позиции, однако люди уснули скоро. Главное, капитан приказал: выспаться хорошенько, бодрость и свежесть — первое дело! Все уснули, как побитая рать.