Читать онлайн «Их величества пирамиды». Страница 83

Тем не менее мы не спешим расстаться с пирамидами. Осталось множество не затронутых нами вопросов, которыми занималось немало людей, и множество сочинении, о которых мы не упомянули. Авторов этих сочинений, людей, занимавшихся этими вопросами, принято называть «пирамидологами». звучит это внушительно. Однако ученые исключают их из своего круга. А многие даже считают, что их не следовало бы так называть, поскольку слово «логос» в данном случае употреблено не к месту. Н. Ф. Уилер, старый соратник Рейснера по раскопкам в Гизе, предложил именовать их «пирамидиотами»; впоследствии этот неологизм ввел в литературу Котрелл в «Горах фараонов» (1956), назвав главу великом магистре этой дисциплины, астрономе шотландского королевства Смите «Великий пирамидиот». Борхардт для обозначения подобной деятельности пользовался термином «пирамидомания».

«Пирамндиотизм» или «пирамидомания» отнюдь не лестные названия для дисциплины, провозглашающей себя научной, но — увы — очень точные. Дело в том, что это не научная, а псевдонаучная дисциплина, имеющая к египтологии такое же отношение, как алхимия к химии. Притом алхимики все же были предшественниками химиков и в поисках камня мудрости и золота открыли различные новые вещества; здесь же речь идет о людях, злоупотребляющих открытиями египтологии. На вид их деятельность выглядит безвредной и порой даже не заслуживает внимания, но иногда они вторгаются на территорию науки, и той приходится защищаться. Распространяя догадки и вымыслы, выдаваемые за научные теории, подобные псевдоученые не могут нанести человечеству слишком большой ущерб, но и малый ущерб — тоже ущерб.

Египтологи стараются не обращать внимания на «этих людей», но подчас у них лопается терпение, и они берут слово, чтобы предостеречь общественность. Лауэр посвятил «этим людям» две главы своей «Загадки египетских пирамид», Вандье в «Руководстве по египетской археологии» отвел им целый раздел; оба столь серьезно сопоставили их вымыслы и расчеты с фактами, что само собой возникает ироническое отношение к пирамидологам. Капар тоже использовал против них юмор и сатиру: в книге «Мемфис в тени пирамид» он охарактеризовал их как изобретателей некоей математическо-мистической религии пирамид. Жекье придерживался мнения, что «эти бредни, плод ума и фантазии», не заслуживают внимания, как отмечено им в статье «Так называемые секреты Великой пирамиды», но счел нужным «оградить общественность от их предсказаний, подкрепленных наукообразными рассуждениями». С немецкой пунктуальностью Борхардт свел с ними счеты в лекции «Против цифровой мистики вокруг Великой пирамиды в Гизе», которую завершил словами: «Собственно, даже не знаешь, жалеть ли автора или осуждать издателя, распространяющего такую ахинею». Не будем цитировать прочих наших старых знакомых, с которыми мы встречались, путешествуя по полям пирамид, ограничимся лишь ссылкой на Эрмана, который писал в «Египте фараонов»: «…даже в наши дни все еще можно видеть вспышки подобных бредней, хотя, казалось бы, целый век исследований давно должен был заставить их исчезнуть».

«Пустая фантазия», «бредни», «ахинея» — с такими выражениями мы до сих пор у египтологов не встречались. Что спровоцировало их на столь резкие высказывания (которые, между прочим, доказывают, что они отнюдь не ученые сухари, а люди, способные на эмоции)? Уж не гнев ли на то, что какие-то любители и дилетанты при исследовании пирамид достигли большего, чем официальная наука? И в чем, собственно, сущность этих решительно осуждаемых, но, несмотря на это, упорно бытующих теорий?

Итак, приступим к изложению по всем правилам: первооткрыватели самых сокровенных тайн пирамид, тайн, с которыми мы пока не имели удовольствия познакомиться, традиционно делятся на две группы. Первую составляют «религиозные мистики», вторую — «цифровые мистики»; их можно подразделить также на «истолкователей» и «пророков». Благодаря всеобщему прогрессу науки и техники мы можем присоединить к ним сегодня еще и «фантастов космического века».

Между отдельными группами «пирамидологов» нет постоянной и точной границы; во многом они различаются, но во многом и совпадают. Поэтому будет целесообразнее сначала выяснить, что их объединяет, а потом уже поговорить об отдельных представителях «пирамидологии». Понятно, не обо всех, только о самых известных.

Этих людей объединяет прежде всего высокомерное отношение к египтологии и пренебрежение к ее «приземленным данным». Большая часть их не затрудняла себя изучением египетской истории, культуры, религии, погребальных обычаев и, как это ни странно, даже архитектуры. Никто из них никогда не утверждал, будто умеет прочесть иероглифический или иератический текст; за некоторыми исключениями, они не знают памятников египетской письменности даже по переводам. Мало кто из них видел пирамиды собственными глазами и допускает, что это были гробницы. Они почти всегда говорят не о пирамидах, а только об одной Великой пирамиде в Гизе. Как будто других и не существует.

«Было много споров о назначении пирамид, — писал более ста лет назад (в 1872 году) Мариетт, — но почему-то одна лишь пирамида Хеопса всегда служила отправной точкой для различных вымыслов. Мы хотели бы обратить внимание на то, что нет причин считать, будто пирамида Хеопса имела иное значение, чем остальные шестьдесят с лишним египетских пирамид». Полстолетия спустя (в 1922 году) Борхардт сказал: «Великая пирамида, к которой относятся все эти теории, основанные на цифрах и мерах, не скрывает в себе никаких тайн. Это одно из надгробий среди множества других и от прочих надгробий этого рода ничем существенным не отличается. Даже величина этой пирамиды не дает оснований особо ее выделять, как это постоянно практикуется. Да, когда-то она была примерно на 3,5 метра выше, чем вторая гизехская пирамида, но я решительно не уверен, что кто-нибудь замечал это, когда обе они еще были в полной сохранности, дело в том, что основание этой второй пирамиды находится на 11,11 метра выше основания первой». Кроме того, что сейчас нам известно большее число пирамид, чем столетие назад было известно Мариетту, к этому нечего добавить.

Основателем пирамидологии считается Джон Тейлор, автор сочинения «Великая пирамида: для чего и кем она построена?» Он был книгопродавцем в Лондонском университете (а не профессором его, как это иногда утверждается) и свое сочинение издал в 1859 году после тридцатилетней подготовки, причем опирался на результаты измерений Гривса, Виза и Перринга и в особенности на знание Библии и элементарной математики; Египта он никогда не посещал. По его убеждению, Великая пирамида не была гробницей и строителями ее были не египтяне. Возникла же она «около 2400 года до рождества Христова», как он рассчитал на основе Библии, «т. е. через 1600 лет после сотворения богом Адама». Правда, состояние математических, астрономических, архитектурных и других знаний было тогда на таком низком уровне, что люди не смогли бы ее построить, и, «следовательно, им неминуемо должен был помочь бог, который им эти знания внушил». Но поскольку египтяне были язычниками, «крайне сомнительно, чтобы бог оказал им такую милость». В самом деде, как нам известно из египетской истории, «эта страна была покорена властителями пастухов с Востока», принадлежавшими к «избранной богом расе», и «те потом построили Великую пирамиду». Итак, пирамида — творенье божье или по крайней мере вдохновленное богом, и именно под этим углом зрения ее надо рассматривать.

Другие пирамиды Тейлора не интересовали, одна только Великая; не интересовали его ни прилегающие постройки, т. е. верхний и нижний храмы, ни «восходящая» дорога, ни что-либо другое в окрестностях пирамиды. Не беспокоило его и противоречие, связанное с тем, что, когда «властители пастухов», т. е. гиксосы, вторглись в Египет, эта пирамида, по его же собственным расчетам, стояла там уже многие века. Ему было также ясно, что это не гробница какого-нибудь языческого царя, и он даже не затруднял себя аргументами: ведь бог не унизился бы и не стал помогать язычникам в таком строительстве! А как же быть с погребальной камерой и саркофагом, притом еще насильственно вскрытыми и ограбленными? Разве это не доказательство того, что там кто-то был похоронен? Но Тейлор отвергал и этот довод. У постройки было иное назначение, куда более высокое. Бог явил и прямо материализовал в ней «основы математических и геометрических знаний, дабы навеки сохранить их для тех, кто способен их понять и ими пользоваться». На этом Тейлор и сосредоточил свое внимание.

Главная задача изучения пирамиды, Которую поставил перед собой Тейлор, заключалась в том, чтобы установить, какими единицами измерения пользовались ее строители. Поскольку о египетских мерах длины Тейлор ничего не знал, ему пришлось их «сконструировать» т. е. выдумать; в 1864 году он издал специально посвященное этому исследование «Битва за стандарты». Еще ранее этой проблемой занимались Ньютон (в связи с «Пирамидографией» Гривса), Жомар (в «Описании Египта») и др., но Тейлор пришел к неизмеримо более интересным результатам — он изобрел так называемый «пирамидальный дюйм», который с отклонением всего в одну тысячную равнялся английскому дюйму (2,54 см), а затем и так называемый «пирамидальный локоть», равный 25 «пирамидальным дюймам» и 25,025 английского. Вдобавок он установил, что объем саркофага составлял 4 английских квартера (290,94 л), с небольшим отклонением, т. е. что это не саркофаг, а прототип английской меры зерна. Данные, на основе которых он вычислил «пирамидальные единицы измерения», отличаются от действительной длины сторон пирамиды на 2,1–2,3 метра, а от действительной высоты пирамиды — на 2,5 метра; хотя это и не большое расхождение, тем не менее с помощью этих данных Тейлору удалось доказать, что «периметр основания пирамиды равен длине окружности, радиусом которой является высота пирамиды». Это был первый шаг к целому ряду фантастических открытий. Строители пирамид, оказывается, знали лудольфово число, «золотое сечение», способ вычисления длины окружности, даже квадратуру круга.