Читать онлайн «Их величества пирамиды». Страница 80

Или другой пример. Когда мы находились возле развалин пирамид в Завиет-эль-Ариане, нам не оставалось ничего другого, как признать, что их владельцы нам с достаточной достоверностью неизвестны. С рядом пирамид дело обстоит еще хуже. Это касается прежде всего малых пирамид в Силе, Завиет-эль-Мейтине, Негаде и Эль-Куле; всего их, как мы видели, семь, и с некоторой долей вероятности о них можно сказать лишь то, что они относятся к периоду III династии. Мы не знаем даже владельцев двух больших пирамид в самых известных некрополях. Одну из них мы уже посетили: она лежит в развалинах к юго-западу от пирамиды Джедефра в Абу-Роаше. Вторая представляет собой самую южную пограничную отметку погребального комплекса в Саккара.

Безымянную пирамиду в Абу-Роаше открыл в 1943 году Лепсиус. Он осмотрел ее и измерил то, что от нее осталось; спустился он и в ее погребальную камеру и нашел там саркофаг, но без надписи. Отсутствие достаточного количества сравнительного материала не позволило ему определить время ее постройки; хотя с тех пор археология продвинулась вперед, процесс разрушения пирамиды опередил развитие этой науки. Когда в 1947 году сюда пришли голландские археологи, получившие концессию на обследование прилегающего к пирамиде погребального комплекса, они вынуждены были констатировать то же, что я британские археологи в 1922 году: к сожалению, мы пришли слишком поздно. От старожилов они узнали, будто бы перед большой войной «неверных» 300 верблюдов в течение многих месяцев переносили отсюда строительный материал в Каир…

Безымянная пирамида в Саккара, неоконченная и разрушенная, скрывается среди песчаных барханов примерно в километре к юго-востоку от «Мастабы фараона» Шепсескафа. Открытие ее включил в список своих находок Жекье, который в 1929 1930 годах производил здесь раскопки. Площадь ее в плане примерно 80х80 метров, над землей выступает лишь несколько слоев необожженных кирпичей и сохранившаяся кое-где кирпичная ограда. В подземную часть пирамиды спускается каменная лестница, от которой отходит несколько коленчатых коридоров, ведущих мимо ряда помещений к двум погребальным камерам. Все коридоры и помещения облицованы белыми известняковыми плитами; в меньшей камере находится кварцитовый саркофаг, большая — вся из кварцита, а размерами и весом (160 тонн) даже превышает погребальную камеру Хаварской пирамиды… Время ее возникновения достоверно определить не удалось: она относится к копил XII династии, возможно, к началу XIII или XIV.

«Просто поражаешься, когда обнаруживаешь столь совершенное архитектурное творение в такую бедную значительными сооружениями эпоху… — писал Вандье. — Подъемная часть безымянной пирамиды в Саккара заставляет вспомнить о подземелье пирамиды Хуфу и по праву вызывает у нас величайшее восхищение».

Таково поистине неожиданное завершение нашего путешествия по пирамидам, владельцев которых египтологи до сих пор не нашли. Однако существует еще одна царская пирамида, построенная после падения Среднего царства, владельца которой мы почти не знаем.

Последнюю царскую пирамиду в Египте, которую удалось открыть и идентифицировать, приказал построить не очень известный властитель начала Второго переходного периода Хинджер. О нем ничего не говорит Манефон, его не упоминают «Абидосский» и «Саккарский» списки царей; имя его зафиксировано среди сотни других столь же мало известных имен лишь в Туринском папирусе. Большинство египтологов, например Дриотон и Вандье, Эдвардес, Шток и др. относят его к XIII династии; иные, в том числе 3.Жаба, — к XIII–XIV династиям, ибо при нынешнем уровне наших знаний эти династии еще нельзя четко отделить друг от друга. Правил он в XVIII–XVII веках до н. э., и, кажется, очень недолго; власть его, вероятно, распространялась лишь на Нижний Египет.

Для своей пирамиды Хинджер избрал небольшую возвышенность в южной части некрополя Саккара, примерно в 200 метрах к северу от безымянной пирамиды. В 1931 году открыл и откопал пирамиду Хинджера все тот же Жекье. От наземной части уже мало что оставалось, от построек в округе пирамиды — тоже; но для установления ее основных параметров этого оказалось достаточно. До разрушения площадь ее основания равнялась 52,5х52,5 метра, наклон сторон — 56°, а высота — 37,4 метра; построена она была из необожженного кирпича и облицована белыми известняковыми плитами, вершину украшал черный гранитный пирамидион. Пирамнду ограждали две стены: внутренняя — из известняка и внешняя — из кирпича-сырца; между ними скрывались три гробницы, а в северо-восточном углу стояла пирамида-спутница. Ориентация пирамиды относительно сторон света была не слишком точна, заупокойный храм находился на восточной стороне, вход в подземелье был расположен к югу от центра западной стороны.

По своей поверхностной части и прилегающим постройкам эта пирамида родственна пирамидам конца XII династии, а подземной частью даже очень близка им. Мы не знаем, старше она или моложе соседней безымянной пирамиды, но несомненно меньше и скромнее ее. В подземелье надо спускаться по 53 ступеням лестницы, вырубленной в естественной скале; за нею лежит трижды меняющий свое направление под прямым углом и местами расширяющийся коридор, от которого ведут три прохода к погребальной камере. Эта камера опять-таки представляет собой саркофаг, вытесанный из необычайно твердого желтого кварцитового монолита и весящий около 60 тонн: перекрывает ее мощная кварцитовая крышка; над нею — высокая двускатная кровля из известняковых плит. В пирамиду погребальная камера была спущена уже готовой; яма, на дне которой она покоится, имеет глубину 12 метров. Гребень кровли почти достигает основания пирамиды; над ним — свод из необожженного кирпича, который призван рассредоточивать давление верхних слоев. Свод этот после раскопок Жекье остался открытым — это первый и самый древний истинный свод, который до сих пор освещается солнцем.

Вся подземная часть, на удивление, хорошо сохранилась, так же как коридоры и камеры пирамиды-спутницы. Ее основание имело площадь 26,3х26,3 метра, построена она была тоже из необожженного кирпича и облицована известняком. Вход расположен на восточной стороне; от лестницы ведет коридор с двумя боковыми помещениями; пройдя их, мы оказываемся в передней двух погребальных камер. Камеры того же типа, что и в главной пирамиде, однако практически они не были использованы. Скорее всего, в них должны были обрести вечное упокоение жены царя; возможно, они его пережили и пали жертвами какого-нибудь переворота, так что их погребение перестало быть делом государственной важности… Самого царя по всем правилам похоронили в пирамиде, а затем его гробницу также по всем правилам ограбили.

От заупокойного храма сохранились лишь разбросанные камни, от «восходящей» дороги — только следы, от нижнего храма не сохранилось ничего. Однако у северной стороны пирамиды Жекье откопал остатки молельни, провалившийся потолок которой украшал необычный рисунок, изображавший гигантскую змею. Из трех гробниц, что находились между внутренней и внешней стенами, Жекье обследовал лишь одну; нашел в ней два саркофага из кварцита и один из известняка. В каменном крошеве и слежавшемся песке вокруг пирамиды он вместе со своими работниками собрал сотни осколков различных сосудов и мелких предметов из царской погребальной утвари, потерянных грабителями или выброшенных ими за ненадобностью; среди них был и разбитый пирамидной. На нем, как и на фрагментах нескольких сосудов, обнаружены надписи с именем Хинджера.

Развалины пирамиды Хинджера не только выдали имя ее строителя и владельца — они сохранили для нас и его портрет. Это небольшая, довольно грубо изваянная статуя, ныне затерявшаяся среди прекрасно обработанных величественных статуй Аменемхетов и Сенусертов в нижней западной галерее Египетского музея в Каире. Хннджер в соответствии с традиционной трактовкой образа царя изваян с коротким нарядным платом на голове и священной змеей-уреем на лбу. Своих соседей и предшественников он напоминает лишь чрезмерно большими оттопыренными ушами; низкий лоб, почти негроидные черты несколько мясистого лица, строгое и мрачное выражение глаз. А может быть, мы все это придумали, однако кажется, словно в лице его какая-то растерянность с оттенком пессимизма.

Нам известно то, чего Хинджер не знал или что в лучшем случае лишь предчувствовал: дни его власти были сочтены, и вскоре страна должна была надолго подпасть под гнет чужеземцев. Возможно, он сам способствовал этому, оказавшись не в состоянии удовлетворить потребности народа и защитить границы государства; возможно, большая вина лежала на его предшественниках и преемниках. Но это вопрос, на который не дают ответа ни каменное лицо Хинджера, ни его пирамида.