Читать онлайн «Эпоха викингов». Страница 24

На самом деле скандинавский материал невозможно правильно осмыслить, если изучать его не в параллели с находками, сделанными в России. Некоторые русские клады огромны. Самый большой из всех был обнаружен на реке Ловать вблизи Великих Лук, примерно в 170 милях от Новгорода, и, по сообщениям, вес его составил 100 кг, но, к несчастью, он был почти полностью утрачен, за исключением нескольких монет[161]. На самом деле эту находку можно было бы посчитать выдумкой, если бы в 1868 г. в Муроме на реке Оке не был найден клад весом примерно в 88 фунтов (40 кг), в котором содержалось 11 077 куфических монет, главным образом IX и начала X веков, а также фрагменты монет общим весом около 12 фунтов[162].

Хотя богатство викингов в основном состояло из серебра, золотом они тоже не брезговали, и в разных частях Скандинавии было найдено более 400 золотых предметов этого периода[163]. Одно из самых интересных открытий, представленное на илл. IX, сделали в 1834 г. в Хоне, примерно в 35 милях к юго-западу от Осло[164]. В этом кладе было двадцать монет, причем все они были переделаны в украшения; судя по дате на самой новой из монет, закопали их 852 г., но, скорее всего, немногим позже, ибо ни этот экземпляр, ни следующий по старшинству — динар, отчеканенный в 234 г. по хиджре (между августом 848 и июлем 849 г.) — не находились в длительном употреблении. Клад замечателен не только своей древностью (большинство золотых находок, по-видимому, относится к концу эпохи викингов), но и тем, что по своей величине он намного превосходит прочие. В нем было 5,5 фунта (2,5 кг) золота, а следующий за ним по объему датский клад из Вестер Ведстеда недалеко от Рибе весил лишь одну треть от этого веса (749 г)[165]. Клад из Хона показывает, что в начале эпохи викингов по крайней мере некоторое количество золота попадало в Скандинавию из Западной Европы; самая поразительная вещь, фибула-трилистник, была изготовлена в каролингской ремесленной мастерской, таково же происхождение и некоторых золотых монет. На мысль о ввозе золота с Запада наводит заметное франкское влияние, отпечаток которого несут на себе древние золотые изделия, найденные на Готланде. Однако Запад не был единственным источником этого металла. Какая-то его часть должна была происходить из кладов, закопанных веком раньше, в период золотого века Балтики. Даже в наше время на двух балтийских островах, Готланде и Эланде, было найдено более 500 золотых монет, зарытых в V–VI веках, и, скорее всего, подобные находки совершались и во времена викингов[166]. Кроме того, весьма вероятно, что часть золота попадала в Скандинавию теми же путями, что и мусульманское серебро. В кладе из Хона было девять золотых динаров, которые вполне могли быть ввезены через Русь. Некоторые ученые отрицают, что их путь с Востока был столь прямым, заявляя, что вместе с другими монетами они попали в Хоне с Запада. Единственным основанием для этого, видимо, служит то, что куфические и византийские золотые монеты встречаются по преимуществу в Норвегии, а не в Швеции и Дании. Норвежский нумизмат Ханс Холст утверждает, что «военные экспедиции или мирные торговые путешествия на Восток должны были оставить в шведских и датских кладах не менее заметные следы византийского и куфического золота»[167]. С его точки зрения, скопление подобных монет в Норвегии доказывает, что они попали в Скандинавию с Запада. Этот довод выглядел бы более приемлемым, если бы на востоке Скандинавии золото всех видов встречалось реже, чем на западе, — но это не так. Пусть Готланд может похвастаться лишь тремя золотыми монетами, но зато на нем найдено более 130 разнообразных золотых предметов.

Илл. IX. Золотой клад из Хона, приход Эйкер, Бускеруд, в настоящее время находится в Universitetets Oldsaksamling в Осло. Клад весил 5,5 фунта (2,549 кг). Диаметр самого большого кольца составляет 10 дюймов (26 см), а вес — 2,5 фунта (1,106 кг). Бусины изготовлены из зеленого, синего, белого и желтого стекла. (Askal Liestol и Universitetets Oldsaksamling, Осло)

Материковая Швеция дала около 100 золотых изделий, а Норвегия и Дания примерно по 70 каждая. Фактически получается, что в эпоху викингов золото распределялось во многом так же, как и серебро, причем самым богатым снова оказывается Готланд[168]. Норвегия относительно богаче золотом, чем серебром, но это в значительной мере связано с кладом из Хона. Таким образом, остается объяснить, почему золотые монеты находят в Норвегии, а не в других местах Скандинавии, в то время как изделия из того же металла, по-видимому, распределяются более равномерно. Относительное изобилие золотых монет в Норвегии (из сорока, найденных в Скандинавии, на долю Норвегии приходится тридцать три) кажется не таким удивительным, если осознать, что тридцать из них принадлежат всего к двум кладам, в Хона и Стремшауге[169]. Их редкость на севере объясняется не тем, что ввоз из Западной Европы предназначался одной Норвегии, а тем, что повсеместный дефицит золота делал его слишком ценным для того, чтобы, подобно серебру, использовать его при купле-продаже. Как правило, любые золотые монеты, достигавшие Скандинавии, либо закапывали там, либо превращали в украшения, или плющили в листы, предназначенные для золочения других предметов, или вытягивали в тонкие нити, служившие для вышивки по ткани и коже. К ним можно было приладить петли, чтобы носить их в качестве украшений, как это сделали в Хона; точно так же поступали и с серебряными монетами, но, должно быть, искушение переработать золото было просто неодолимым. Таким образом, редкость золотых монет, откуда бы они ни привозились, неудивительна, и по распределению монет едва ли можно много узнать об их происхождении, особенно если учесть, что 75 процентов имеющихся монет найдены всего в двух кладах.

Однако есть веские причины полагать, что куфические монеты попали в Хон не через Западную Европу. Самая новая из них была отчеканена в 848–849 гг. в туркестанском Мерве. Если бы эти монеты пришли в Скандинавию через Каролингскую империю, тот факт, что новейшая из них прибыла из столь удаленной части мусульманского мира, был бы поразительным. Но Мерв находился в той части Халифата, из которой в IX веке в Скандинавию поступало серебро, и если из того же региона были ввезены и эти золотые динары, то сам факт того, что новейшая из них была отчеканена в Мерве, уже не должен восприниматься с удивлением. Куфические серебряные монеты, зарытые примерно в это же самое время в Швеции, без сомнения, достигли Скандинавии по русским рекам, и их внешний вид очень напоминает куфическую составляющую клада из Хона, ибо новейшие экземпляры в этих шведских кладах также прибыли из северо-восточных областей мусульманского мира[170]. Время чеканки самых поздних монет, по крайней мере из четырех кладов, найденных в различных частях Швеции, определяется между 856 и 864 гг.; и каждый раз оказывается, что эти образцы отчеканены в северо-восточных районах Халифата, а в двух случаях местом их изготовления является Мерв[171]. Значение подобных характеристик будет рассмотрено ниже, но аналогия между куфическим золотом из Хона и куфическим серебром шведских кладов того же периода предполагает, что все эти монеты попали в Скандинавию одним и тем же путем. Не все золото, ввезенное в Скандинавию, пришло через Западную Европу: клад, найденный в Хона, приобрел свой окончательный вид уже в Норвегии, а не в Каролингской империи.

Источником золотых и серебряных сокровищ эпохи викингов являются захоронения, клады и случайные находки. Роль захоронений здесь незначительна, ибо серебро было слишком дорогим, чтобы широко применяться в качестве погребальной утвари. В некоторых захоронениях оно присутствует в ничтожных количествах, например, в могиле, изображенной на рис. 3, был обнаружен серебряный дирхем, выбитый в начале X века, но такую находку нельзя назвать заурядной; монеты содержались едва ли в каждой десятой из могил, раскопанных в Бирке, причем многие из них представляли собой лишь обломки[172]. В захоронениях могло в изобилии присутствовать железо, оружие и такие скоропортящиеся вещи, как пища и ткани, а серебро встречалось редко, да и то в мизерных количествах. Использовать больше значило бы искушать разорителей могил.

Клады являются гораздо более важным источником серебра эпохи викингов. Обычай закапывать сокровища или прятать ценности в каком-то тайнике не является специфической особенностью Скандинавии, он знаком всему цивилизованному и нецивилизованному миру. Люди во все времена хотели уберечь свое имущество и драгоценности от алчности других. В эпоху викингов, отличавшуюся от нынешнего столетия большей простотой, лучшее средство достижения этой цели часто заключалось в том, чтобы спрятать их В ходу были самые разнообразные тайники — насыпи, канавы, полевые укрепления, разрушенные строения, могильные холмы, а также отверстия в земле. Один предприимчивый житель Готланда даже дошел до того, что спрятал свое богатство в свежей могиле[173]. Если владельцу таких зарытых сокровищ не удавалось воспользоваться ими, но он хорошо хранил свою тайну, клад мог лежать на месте веками — до тех пор, пока его не найдут по воле случая. В Скандинавии случайные находки сокровищ эпохи викингов нередки, клады обнаруживают в ходе сельскохозяйственных работ, таких, как пахота, уборка картофеля, осушение, или когда выкапывают котлованы под фундамент для строительства, при прокладке дорог, или при разработке карьеров. Один серебряный клад весом в 4 фунта был открыт на Готланде в 1739 г. собакой, пытавшейся спрятать кость[174], а огромный клад из Стора Велинге нашли в 1936 г, совсем недавно, два маленьких мальчика, игравшие в карьере[175]. Случается, что ценности обнаруживают в горшке, но, по-видимому, для этой цели нередко использовалась кожаная или матерчатая сума, а от них редко остается хоть какой-то след. Иногда клад состоял из единственного драгоценного предмета, броши или браслета, и к 1946 г. на Готланде было зафиксировано по меньшей мере 312 таких нечаянных находок, относящихся к эпохе викингов[176]. К единичным или случайно обнаруженным предметам подобного рода нельзя относиться так же, как к кладам, ибо вероятность того, что они были утеряны или спрятаны в более позднее время, значительно выше, чем когда речь идет о сознательно устроенных тайниках. Даже клад может быть закопан много лет спустя после эпохи, на которую указывают стиль и датировка его содержимого, но обычно тот факт, что в нем присутствуют несколько предметов, позволяет с гораздо большей степенью вероятности судить о времени его захоронения, чем это можно было бы сделать по единичной, пусть и поддающейся датировке вещи. Если какую-то вещь спрятали позже того периода, на который указывает ее стиль, то, возможно, дело в том, что ее просто закопали или потеряли после того периода, на который указывает ее стиль. Путешественники и антиквары стали причиной перемещения многих древних ценностей, и поэтому то, что в Скандинавии находят персидские и кельтские украшения VIII века, не следует рассматривать как само по себе достаточное свидетельство контактов с этими областями до эпохи викингов. С другой стороны, известны случаи, когда клады непреднамеренно разрушались, например при вспашке земли, и затем предметы из них время от времени обнаруживались как единичные находки.