Читать онлайн «Военно-исторические хохмы». Страница 1

Резко негативное отношение к гипотезам, выдвигаемым сторонниками альтернативных версий истории, совершенно закономерно. Современная историческая наука, основанная на скалигеровской хронологии (составленной магами и нумерологами в XVI веке), имеет задачей свое собственное выживание, вот и отмахивается она от всего, что этой задаче противоречит. Поэтому, когда ее, историческую науку, ловят за руку, прямо указывая на недостоверные сообщения, глупости и другие бесконечные «сбои», то вместо серьезного разговора историки начинают браниться.

Между тем, совершенно правы Д.В. Калюжный и А.М. Жабинский, когда в своей книге «Другая история войн» пишут:

«Многие утверждения историков выглядят странно. Они все до одного ослеплены скалигеровской хронологической теорией. Если бы в каждом удобном случае профессионал в каком-либо деле (писатель, художник, военный) мог объяснить историку, в чем тот не прав, когда рассуждает об истории литературы, искусства, войн, то мы имели бы ныне подлинную историческую науку. А не тот конгломерат мифов, который Ричард Олдингтон назвал „худшим видом худшего порока“.

Я — профессионал в военном деле, а потому намерен говорить о военном аспекте Канонической Версии Истории (далее — КВИ).

Нестыковки в военной области исторической науки замечали многие, и не раз, и не в одном месте. Насколько я могу судить, одним из первых, если не самым первым, стал Ганс Дельбрюк, не поленившийся посетить места «античных» сражений, и с удивлением обнаруживший, что там просто не поместились бы те многие тысячи бойцов, которые на этих полях якобы рубились. И что хитроумные маневры, которые хрестоматии приписывают Ганнибалу, Александру Великому, Сципиону и прочим стратегическим гениям, почти все невыполнимы практически.

Мы с Дельбрюком коллеги: он строевой военный, и я тоже. Начав внимательней вчитываться в литературу по этому вопросу, обнаружил я немало интересного. И волей-неволей вынужден был прийти к некоторым выводам, каковые, к моему несказанному удивлению, любопытным образом стыкуются с исторической схемой, предложенной авторами альтернативных версий истории.

Ниже привожу, слегка подредактировав, свои заметки, сделанные в 1985—2000 годах, еще до знакомства с работами по Новой Хронологии. Теперь-то многое встало на свои места. Извиняюсь, если что, за язык: казарма-с.

Итак, точка зрения КВИ. Вот были во времена оны такие древние греки, создавшие стройную и совершенную тактику военно-морских сил, и с успехом применявшие ее сначала против персов, а затем друг против дружки то в Пелопоннесской войне, то в непрерывных сварах эпигонов Александра Македонского. Затем в море вышли железные римские легионы и, хоть и не вдруг, но тоже в совершенстве овладели искусством войны на море, сперва одолев карфагенян в Пунических войнах, а затем победоносно одолевая один другого в ходе разных междоусобиц. Потом отчего-то наступила эпоха мрачного Средневековья, благородное понятие морской тактики было напрочь утрачено, и максимум, на что хватало тупоголовых варваров-христиан — это навалиться бортом на ближайший корабль противника, и метелить друг друга по головам разным тупым и острым железом.

Только с приходом Ренессанса европейские флотоводцы, начитавшись Плутарха со Светонием, начали применять кое-какие простейшие тактические приемы, хотя даже битва при Гравелине (1588) более похожа на свалку, чем на упорядоченные осмысленные маневры.

Нет, вот честное слово, но в КВИ существует очень прочная, очень устойчивая и оттого особенно опасная «система симпатий и антипатий», причем, при ближайшем рассмотрении, система совершенно иррациональная, оформленная на уровне «нравится — не нравится». Это как у девочки-старшеклассницы: вот Петя симпатичный, он мне нравится, значит, Петя — хороший. Соответственно, всё, что он делает, достойно похвалы, или, по крайней мере, не подлежит порицанию. А вот Вася совсем не симпатичный, мужлан, мне не нравится — значит, и ничего достойного внимания Вася свершить не в состоянии.

Так и тут. «Древние греки» вошли в КВИ исключительно со знаком плюс. Понятно: они все из себя такие пластические, такие премудрые, хлебом не корми — дай подискутировать о высоком и вечном, теоремку доказать или софизм покруче запузырить. Статуи красивые лепили. А еще у них был Гомер! Слепой-слепой, а такую поэму сочинил, что ее потом все пастухи в Элладе наперебой распевали. Ему ведь, пастуху, заняться, в общем-то, нечем: знай бренчи целый день на сладкозвучной лире да горлань «Илиаду». Все 700 страниц подряд. Кстати, типичный взгляд люмпен-интеллигента, знакомого с овцами только по бараньим котлетам и каракулевой шапке.

А имена у героев и авторов какие! Анаксимандр, понимаешь, Эврипид! Это вам не Джон или какой-нибудь Фриц. О том, что эти самые анаксипиды с эвримандрами напропалую изменяли своей любезной Элладе, продавали, предавали, травили друг друга ядами, распутничали, то есть вели вполне нормальный средневековый образ жизни, предпочитают упоминать вскользь и пореже.

Ах, да, у них ведь еще была демократия! Самая священная корова люмпен-интеллигенции. Правда, она у них как-то все больше перекидывалась то в олигархию, то в диктатуру, но — не надо о страшном… Лучше про Эмпедокла с Агафоклом. А для контраста, скажем и о римлянах. В сравнении с «пластическими греками» римляне, конечно, выглядят слегка туповатыми. Сколько статуй в Сиракузах поломали; Архимеда убили ни за что ни про что. А ведь мог бы еще жить да жить! К счастью, они достаточно быстро поняли, что эллинский образ жизни — единственно правильный, наловчились писать ямбом и лепить статуи, и в глазах историков постепенно тоже приобрели знак «плюс». А еще они умели сочинять такие замечательные афоризмы! И несли покоренным народам культуру и порядок! (Какие знакомые рассуждения! Сесил Родс, помнится, говорил что-то в этом роде. И Альфред Розенберг тоже…) Так что осуждать их за эксплуатацию рабов и гладиаторские побоища как-то даже и рука не поднимается.

А уж кто выглядит полным и безоговорочным «минусом», так это, конечно, варвары и их наследники — крестоносцы и прочие «неотесанные» христиане. Эти-то вообще, не успев продрать глаза спросонья, уже лихорадочно прикидывали: где бы нам найти статую, чтоб мечом ее разбить? (Вариант: где б найти библиотеку, чтоб ее спалить?) Конюшни в храмах устраивали. Ничего достойного содеять они, естественно, не могли, пока не образумились и не начали читать Светония с Овидием.

О славянах речь вообще пока не идет, — эти полуобезьяны еще с трудом учатся отличать правую руку от левой.

Печально, но факт: историки в своих взглядах на роль и деятельность того или иного народа исключительно пристрастны, причем именно «с точки зрения наличия/отсутствия статуй». И это необходимо строго учитывать, изучая сочинения апологетов КВИ.

А на море, согласно КВИ, динамика развития способов вооруженной борьбы такова (основные вехи).

V век до н. э. Премудрый Фемистокл, еще вчера болтавший на агоре (попросту политикан) уверенно командует флотом из 370 (!) кораблей против 800 (!!) персидских, маневрирует так и сяк, ловко громит персов и возвращается в Афины весь в белом и в венках.

III век до н. э. Римские консулы Гай Дуилий и Марк Аттилий Регул в бою у мыса Экном командуют 330 кораблями против 250 карфагенских. Отряды хитроумно маневрируют, заходят в тыл, сминают фланги, битва кипит, карфагеняне разбиты, победители — в триумфальном пурпуре.

I век до н. э. В битве у мыса Акциум 260 кораблей Октавиана и Агриппы против 170 кораблей Антония и Клеопатры. Победа Октавиана.

Что объединяет эти сражения? Во-первых, основной типовой боевой корабль всех участников: трирема (триера). По определению последователей КВИ, это корабль с трехъярусным расположением вёсел и, соответственно, гребцов. Нет, конечно, бывали и отклонения в ту или другую сторону; это естественно — во все времена пытливая конструкторская мысль нет-нет да и взбрыкивала, порождая разные нестандартные технические средства: то монстров каких-нибудь сверхагромадных, то, наоборот, что-то относительно небольшое на фоне базовой модели. Были, например, биремы, суда с двумя рядами вёсел. Или кинкеремы — с четырьмя. А то пентеры, с пятью. Не помню уж, кто, не то Страбон, не то Плиний, сообщал о децерах — кораблях с десятью рядами вёсел, соответственно.

Во-вторых, объединяют эти бои в один тип способы нанесения врагу ущерба. Весь античный мир, оказывается, широко применял на этапе сближения с противником разнообразные метательные машины, всякие такие баллисты-катапульты, закидывал противника камнями и горшками с горящей нефтью. Затем, сойдясь на минимальную дистанцию, норовил нанести удар тараном — окованным медью форштевнем в борт неприятельского корабля, и, наконец, потеряв скорость и возможность маневра, сваливался с врагом на абордаж.