Читать онлайн «Разгром советской державы. От "оттепели" до "перестройки"». Страница 46

Активно был задействован и немногим более низкий уровень: связка Э.А. Шеварднадзе— Дж. Бейкер, которые занимались проработкой ряда вопросов более детально. Как пишут американские дипломат и журналист, «Бейкер предложил наладить официальный канал для «обмена» информацией и аналитическими материалами о внутренних событиях в обеих странах между подведомственными министерствами. На самом же деле, таким образом Бейкер предлагал способ, воспользовавшись которым Советы могли, не потеряв лица, получать от Соединенных Штатов рекомендации по проведению экономической реформы» [6. С. 63]. Ай да янки! Какая откровенность — редкая по своему цинизму.

Генерал-лейтенант госбезопасности Н.С. Леонов сообщил: «Во всем мире принято составлять подробную запись беседы, если ты вел ее в качестве официального лица или госчиновника. Какие аргументы приводили обе стороны, какие обязательства мы на себя взяли — это ведь не частности. Первыми, кто нарушил эту практику, были Горбачев и Шеварднадзе. Они начали вести переговоры, содержание которых не фиксировалось в записях. Они часто прибегали к услугам не своих, а чужих переводчиков. О чем шла речь на подобных переговорах, у нас в стране никто не знал. В ходе таких переговоров они свободно могли брать со стороны нашего государства обязательства, никого не ставя об этом в известность» [44. С. 2].

Публикация этих сведений была опротестована, но, возвращаясь к теме, некоторые данные были уточнены и опять явно не в пользу высокопоставленных лиц: «Во времена Горбачева в американском посольстве часто устраивались встречи с обязательным приглашением либеральной интеллигенции, будущих прорабов реформ» [47. С. 2].

И все-таки иногда, под тонким психологическим давлением (или расслабившись, под настроение) они рассказывают правду. «В мае 1993 года Горбачев находился с частным визитом во Франции и отвечал на вопросы о возможной «внешней помощи» в ликвидации СССР. Он поначалу утверждал, что внешние влияния имели место, но как объективный (может быть, субъективный? — А.Щ.) фактор. А основополагающим были все же тенденции внутри страны. Однако напоследок кое о чем проговорился, и это позволило газете «Фигаро» озаглавить интервью с Горбачевым весьма странным образом: «Надо отдать должное Рональду Рейгану».

В этом интервью, — по заявлению корреспондентов «Фигаро», — Горбачев впервые признает, что на встрече с Рейганом в Рейкьявике он фактически отдал СССР на милость Соединенных Штатов. Вот его слова: «Рейкьявик на деле был драмой, большой драмой. Вы скоро узнаете, почему. Я считаю, что без такой сильной личности, как Рональд Рейган, процесс не пошел бы…

На той встрече в верхах мы, знаете ли, зашли так далеко, что обратно уже повернуть было нельзя…» (Цит. по: [61. С. 182–183].) Первым этот момент «засветил» сам Рейган, рассказав в своих мемуарах, что был шокирован и чрезвычайно обрадован, — правда, встретил это с недоверием — согласием антисоветской части московской элиты на разгром СССР, которое передал М.С. Горбачев в Рейкьявике.

Впрочем, к подобным моментам может относиться и то, что в бытность свою на похоронах Генерального секретаря ЦК КП Италии Энрико Берлингуэра М.С. Горбачев в июне 1983 года сказал при выступлении: «Дорогой Энрико, мы никогда не забудем твоих советов о необходимости демократизации нашей страны» [21. С. 414].

Во многом настоящий раздел — краеугольный как в плане методологии произошедшего, так и в плане написания книги. В нем предстоит — в рамках настоящего исследования — осветить такие понятия, как система, системный подход и, в частности, системный подход к социальной системе. Мы дадим свою характеристику Союза ССР как социальной системы, покажем, как вообще возможен развал систем, и лишь после этого опишем последовательность действий, примененную к системному развалу страны.

Что такое система вообще? «СИСТЕМА. Имеется несколько десятков определений понятия «система» — от узкоспециальных до философских. Среди ряда определений, связанных с философским статусом этой категории, в качестве исходных, базисных можно взять следующие: 1) система есть комплекс взаимодействующих элементов (Людвиг фон Берталанфи); 2) упорядоченное определенным образом множество элементов, взаимосвязанных между собой, и образующее некоторое целостное единство (В.Н. Садовский); 3) система есть ограниченное множество взаимодействующих элементов (А.Н. Аверьянов). Во всех этих определениях фигурируют понятия «элемент» и «взаимодействие» («связь»). Качество системы обусловливается количеством и природой элементов и характером связей между элементами. Специалисты по системному подходу чаще всего отождествляют систему с целостностью, что, на наш взгляд, не исключает признания наряду с целостными системами также систем суммативного типа. Так, толпа, собравшаяся на улице, хотя и не имеет ярко выраженных «элементов», все же может быть проанализирована под этим углом зрения с выделением некоего системообразующего фактора. Все системы можно подразделить, таким образом, на системы суммативные и целостные» [4.05. С. 279–280].

Любая социальная, — а с учетом уже произведенного людьми продукта мы должны называть ее социо-техническая (или социоэкономическая), — система включает в себя:

• информационно-управляющий центр;

 подсистемы, а на самом низком уровне иерархии далее неделимые при таком подходе элементы;

 контур управления, который, в свою очередь, включает в себя объект и субъект управления (последний мы также называем информационно-управленческий центр), а также каналы связей и тезаурус;

• пограничные элементы, под которыми подразумевается не только собственно государственные институты— пограничные войска, таможня, посольства и проч., но и любой элемент в момент контакта с представителем внешней среды;

• внутренние связи и внешние связи, а также механизм отношений между элементами;

• распределение (всегда неравномерное!) информационных, финансовых, материальных и прочих потоков — в интересах одних и в ущерб другим, что неизбежно порождает внутренние противоречия.

Основополагающими признаками социальной системы будут: сложность системы, наличие целеполагания произвольно выбранных подсистем, атрибутов; для большей жизнеспособности должна соблюдаться гибкость системы по отношению к таким же системам из внешней среды, в развитии систем отмечаются процессы и циклы, центробежные и центростремительные тенденции элементов по отношению к центру, мера внедрения чужих элементов и информации из внешней среды и мера энтропии.

Весь этот ряд признаков и элементов имела и такая система, как СССР. При этом нужно отметить нечто особенное. Так, например, центром, в который стекалась вся информация с мест и в котором принимались основные решения по максимальному числу вопросов: внутренней и внешней политике, экономике, идеологии, обороны и безопасности, а также и (ограниченно) по делам ряда стран Восточной Европы, Азии, Африки и Латинской Америки, являлся аппарат ЦК КПСС. Контур управления был заложен еще И.В. Сталиным, формально он был сохранен, но его наполнили другими кадрами, принципиально исказили, когда все верно, но по существу — полное издевательство, довели до значительного отторжения между управляющим центром и объектами управления.

Между системой и внешней средой существовали внешние политические и торговые связи. Запад и СССР осуществляли неравноправный товарообмен, а США вели «холодную войну» на грани войны обычной. Сам СССР в то же время являлся подсистемой: 1) мировой системы социализма (с политической точки зрения); 2) Совета Экономической Взаимопомощи — СЭВ (с экономической); 3) Организации Варшавского Договора— ОВД (с военной). (Обращаем внимание на то, что, прежде чем разрушить Союз ССР, были разрушены эти Сверхсистемы).

На втором иерархическом уровне находилось 15 союзных республик. Эти подсистемы отличались друг от друга главным образом компактным проживанием обособленных наций. При этом к 1991 г. за пределами своей республики оказались 25 млн русских.

Безусловно, имелись центростремительные и центробежные тенденции в связях, но зримых конфликтов на этой почве было ничтожно мало. При этом с 1922 по 1985 г. шло явное грубое усиление центростремительных связей, за всякие попытки усиления центробежных официальная власть в 1922–1953 гг. карала очень жестоко. При этом часть республик находилась под разного рода внешними влияниями: три республики Прибалтики и Калининградская область РСФСР, образующие одну подсистему, и Молдова— под влиянием мощной западной субцивилизации; Средняя Азия, Казахстан и Азербайджан — под влиянием восточной или мусульманской субцивилизации. По линии децентрализации шло формирование номенклатурных кланов: Днепропетровск (Киев) — Украина; Свердловск — Урал; Ставрополь — Северный Кавказ; Ленинград; Москва.