Читать онлайн «Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944». Страница 75

В июле 1943 года направленность пропаганды изменилась. Несколько фронтовых армейских газет открыто, хотя и нечасто, давали иную трактовку предательства Власова. Методы его дискредитации сильно напоминали обычные советские приемы, использовавшиеся во время чисток. Приводились «доказательства» того, что Власов на протяжении всей своей карьеры был не только шпионом и предателем, но и агентом капитализма. Главное политическое управление Красной армии открыто обвиняло его в участии в «троцкистском» заговоре вместе с Тухачевским. Утверждалось, что он якобы был «разоблачен», лишь когда опасность заговора была устранена, и поэтому ему предоставили шанс на исправление. Его обвиняли в сговоре с немцами и японцами во время выполнения им обязанностей военного атташе при правительстве Чан Кайши в 1937–1938 годах, а также в том, что он «продал» Маньчжурию японцам, а Украину и Белоруссию немцам. Его якобы судил советский суд, и он был оправдан с условием, что искупит свою вину службой в Красной армии.

В начале немецкой агрессии в 1941 году он якобы попал к немцам в плен в окружении под Киевом, но был отпущен и находился в армии уже в качестве немецкого агента. Его заслуги в битве под Москвой официальная версия объясняла тем, что он испугался и не выполнил полученное от немцев задание.

Но летом 1942 года он проявил свою сущность и «сдал» свою армию на Волховском фронте.

Нет необходимости говорить, что не существует никаких свидетельств правдивости всех этих утверждений, многое, наоборот, указывает на их ложность. Стоит вспомнить, что советское руководство обнародовало их лишь спустя целый год после взятия Власова в плен. Хотя, вероятно, часть советских солдат и верила этим «откровениям», они вряд ли смогли убедить значительное количество воевавших на стороне немцев коллаборационистов и сотрудничавших с ними гражданских лиц. Примечательно в этой связи, что все обвинения, официально выдвинутые армейскими газетами, широко не использовались партизанами. Партизанская пропаганда уделяла основное внимание деятельности Власова после его захвата в плен и, в частности, его участию в «преступлениях» немцев.

2. Листовки, адресованные членам РОА и различным частям так называемых «восточных войск», своим содержанием мало отличались от общих призывов ко всем коллаборационистам, что, пожалуй, указывает на то, что советское руководство не делало явных различий между последователями Власова и «обычными» коллаборационистами. Действительно, провести такое различие было явно невозможно, поскольку РОА была тем, что называлось «армией-призраком», то есть организацией, существовавшей лишь на бумаге и состоявшей из разбросанных по огромной территории батальонов, находившихся под командованием немцев и не имевших эффективного и централизованного руководства из числа русских. Вероятно, не осознавая, насколько они близки к истине, авторы листовок обрушивались с нападками на утверждения Власова о том, что РОА сражается за освобождение России, и доказывали, что РОА командуют не русские, а немцы, создавшие ее не для освобождения, а для порабощения России, и что это вовсе не армия, а сборище военнопленных, загнанных туда обманом и силой. Однако даже эти листовки отражают советские опасения, что изменение германской политики было способно придать весомость утверждениям Власова.

3. Часть советских листовок, распространявшихся партизанами, вступала в полемику с пунктами Смоленского манифеста. Обещанию отмены принудительного труда противопоставлялось «право на труд», являющееся неотъемлемым правом советских граждан, и утверждалось, что именно немцы узаконили принудительный труд – в качестве доказательства чего ссылались на захваченную директиву генерала Зайтцлера. Тем коллаборационистам, которым было известно о существовании трудовых лагерей в Советском Союзе, подобный аргумент едва ли мог показаться убедительным, исключением было лишь то, что он подчеркивал использование принудительного труда также и немцами.

Не менее слабыми являлись и советские попытки высмеять аграрную программу Власова. Если распространяемые слухи неустанно твердили об отмене колхозов, печатные советские и партизанские призывы подчеркивали, что советский режим отдал землю крестьянам навечно и что колхозники могут пользоваться плодами своего труда. Вместе с тем в таких листовках говорилось, что немцы намерены воссоздать крупные землевладения, владельцами которых станут «бароны» и немецкие помещики. Проблема враждебного отношения населения к колхозам полностью упускалась из виду.

Советская и партизанская пропаганда прибегала к ухищрениям для разоблачения утверждений Власова о том, что он является патриотом, действующим в интересах своего народа. Его комитет высмеивали, как сборище немецких марионеток; в качестве контраргумента его лозунгу «Ни большевизма, ни капитализма» приводились доказательства, что фашистские хозяева Власова на самом деле являются наихудшими капиталистами и эксплуататорами. На призывы Власова к русскому национализму партизанские листовки отвечали, что он, по существу, подстрекает народ к гражданской войне, от которой выиграют только немцы. Вероятно, наиболее убедительным из всех этих аргументов было утверждение о двуличии рейха, не создавшего РОА в 1941 году, а сделавшего это лишь в 1943-м, когда он стал терпеть поражение в войне и ему потребовалось пушечное мясо.

Существовали ощутимые различия между «официальной» линией направленной против Власова пропаганды, о которой свидетельствуют статьи и листовки, и столь же официальной, но тайной пропаганде, представлявшей собой распространение партизанами и агентами слухов (о чем иногда даже не было известно рядовым партизанам). Если тематика статей и листовок мало чем отличалась от тематики призывов ко всем воевавшим коллаборационистам, для слухов использовались темы, находившиеся в СССР под запретом. Они были призваны оказывать влияние на тех, кто придерживались антисоветских взглядов, но считались патриотами. По всей видимости, лишь особо доверенные и высокопоставленные партизанские лидеры принимали участие в этой более утонченной психологической войне.

Суть этой работы изложил захваченный в плен советский агент С. Капустин, майор Красной армии, по всей видимости завербованный НКВД в советском тылу для выполнения задания по дискредитации движения Власова после того, как сам он был осужден за совершенное преступление. Ему сообщили, что, согласившись на выполнение задания, он искупит свою вину и заслужит почет и уважение. Капустин дезертировал к немцам 24 мая 1943 года, имея задание вступить в движение Власова, войти в контакт с бывшим генералом и его окружением, создать ячейки для подрыва движения изнутри и убить самого Власова. Для привлечения на свою сторону людей Москва рекомендовала Капустину разъяснять им следующее:

1. Германия стремится поработить, а не освободить русских.

2. Идея создания РОА принадлежит немцам, а не русским, а ее создание вызвано нехваткой у Германии людских ресурсов.

3. Концентрация советских войск до нападения Германии проводилась не для наступательных целей против Германии или какой-либо другой страны, а была призвана помешать германской экспансии в Турцию и защитить Дарданеллы.

Если первые два пункта не содержали ничего нового, то третий являлся отражением понимания эффективности немецкой пропаганды, делавшей особый нажим на агрессивные намерения Советского Союза, и был вызван осознанием националистических тенденций, присущих РОА, членам которой должен был быть близок традиционный вопрос о проливах.

4. Советская Россия уже выполнила многие требования народа, открыв церкви, распустив Коминтерн и отменив институт комиссаров в Красной армии.

На эти уступки советский режим пошел во время войны, но они не упоминались открытой советской пропагандой ввиду явного нежелания признавать, что Советскому государству пришлось сделать их в обмен на поддержку своих граждан.

5. Война доказала нестабильность советской системы как союза республик. Основное бремя войны легло на плечи русского народа, а все остальные народы не оправдали ожиданий. По этой причине после войны республики будут ликвидированы и вольются в состав единой и неделимой Советской России.

Данный пункт, по всей видимости, должен был взывать к чувствам русских националистов в движении Власова. Он демонстрировал готовность советского режима казаться защитником других народов под эгидой великорусского шовинизма, как того требовала обстановка.

6. Политическая система СССР после войны должна претерпеть существенные изменения:

      а) союзные республики будут ликвидированы;

      б) коммунистическая партия будет преобразована в народную партию, при этом особое внимание будет уделяться образованию и пропаганде;