Читать онлайн «Ордынский период. Лучшие историки: Сергей Соловьев, Василий Ключевский, Сергей Платонов (сборник)». Страница 56

Любопытно, что в одном разряде с землями своеземцев поземельная книга перечисляет и земли «купеческие». Среди своеземцев появляются изредка поповичи, отцы которых служили при городских церквах. Итак, сельский класс своеземцев образовался преимущественно из горожан: это были не сельские обыватели, приобретавшие дворы в городах, а чаще горожане, приобретавшие земли в уезде. В Новгородской и Псковской земле право земельной собственности не было привилегией высшего служилого или правительственного класса, как в княжеской Руси; оно усвоено было и другими классами свободного населения.

Городские, как и сельские, обыватели приобретали мелкие земельные участки в собственность с целью не только земледельческой, но и промышленной их эксплуатации, разводя лен, хмель и лесные борти, ловя рыбу и зверя; но, как люди небогатые, они складывались для этого в товарищества, в землевладельческие компании.

Такие землевладельческие товарищества носили в Новгородской и Псковской земле специальные юридические названия сябров (соседей) и складников. К типу такого землевладения в складчину принадлежало и земецкое, и этим коллективным способом приобретения и владения оно отличалось от личного боярского и житьего. Значит, городской промышленный капитал, главный рычаг народного хозяйства в Новгородской земле, создал здесь и особый своеобразный класс земельных собственников, какого не встречается в княжеской Руси.

Обозревши состав общества в Новгородской земле, остается решить вопрос: были ли перечисленные общественные классы – простые или экономические состояния или сословия в юридическом смысле слова, с особыми правами и обязанностями, с неодинаковым правомерным, а не фактическим только значением в управлении и жизни вольного города? И то и другое: в истории Новгорода наблюдаем довольно редкий случай совпадения экономической и политической классификации общества.

Боюсь, что объяснение возможности такого совпадения покажется вам несколько сложным и даже запутанным. При изучении основания, на котором держалось общественное деление в Новгороде, внимание прежде всего останавливается на видимой резкой разнице между политическим и социальным строем Новгорода, между формами его политического быта и действительными общественными отношениями. Формы его политического быта носили демократический отпечаток: перед судом были равны лица всех свободных состояний; все свободные обыватели имели место и равные голоса на вече. Но общественный быт Новгорода созидался не на почве равенства. Значение каждого класса в новгородской политической жизни зависело от его экономического положения; политический авторитет каждого состояния на деле определялся его торговым весом.

На верху общества лежал класс бояр, крупных капиталистов, к которым примыкали капиталисты средней руки, житые люди: оба этих класса и были политическими руководителями местного общества. Ниже их стояли купцы, настоящие торговцы: они работали чужим капиталом. Еще ниже лежал слой черных людей, ремесленников и рабочих, экономически зависевших также от высших классов. Еще менее последних значили в политической жизни земли сельские классы, дальше городских стоявшие от главного источника власти и богатства, от торгового капитала, кроме разве земцев, которые по своему происхождению больше принадлежали к городскому обществу. Таким образом, новгородская социально-политическая лествица выстроилась соответственно имущественному неравенству состояний. Это соответствие отражалось и в сословно-юридических определениях.

Боярство образовало правительственный класс, исключительно, монопольно комплектовавший по выборам веча личный состав высшего управления. Это было только обычаем, и вече могло выбрать посадника из какого ему было угодно класса. Но политический обычай заменял тогда закон, и демократическое вече, чтя старину, ни разу, сколько известно, не дало посадничества ни купцу, ни смерду. Бояре вместе с житьими ставили из своей среды представителей от концов, присяжных докладчиков в суд, посадника и наместника, также в выборные комиссии по внешним сношениям и внутренним делам, производившимся с участием депутаций от державного города. Все это важные политические права, созданные обычаем, закрепленные длинным рядом договоров с князьями и отчасти Судной грамотой.

Можно думать, что и в отбывании повинностей, в податном обложении оба правящих класса пользовались некоторыми льготами и изъятиями. То же значение их сказывалось и в частных отношениях. Договоры с князьями и Судная грамота ставили основное правило «судити всех равно»; однако купец или черный человек не мог явиться со своим иском в «тиуню одрину» без подысканного им пристава из «добрых людей», т. е. из тех же бояр и житьих. Купцы имели свое сословное устройство, свой торговый с уд и свое выборное управление, с удились только в Новгороде, каждый в своем сте, а также разделяли с высшими классами преимущество иметь на своих землях холопов и половников с правами полицейского надзора и участия в суде над ними. Смерда и половника нельзя признать равноправными состояниями с боярином или житьим. Не говорим о духовенстве, которое в Новгороде, как и везде на Руси, имело свое точно определенное сословное устройство, свои права и законы.

Так экономическое неравенство общественных классов служило основой и опорой неравенства юридического, а то и другое покрывалось народной верховной властью, по своей форме совсем не соответствовавшей ни такому складу общества, ни общественному положению высших сановников, облекаемых властью от веча. Запомним это важное в истории Новгорода противоречие его жизни, на беду новгородцев не единственное.

Мы рассмотрели отношения Новгорода к князьям, строй его управления и склад общества, главные элементы его политической жизни. Теперь взглянем на эту жизнь, как она шла в совместном действии своих сил, как ее ход обнаруживался в явлениях, отмеченных древней летописью.

Внешние и внутренние условия, в каких жил вольный город, укоренили в его политическом быту два противоречия, сообщившие своеобразный характер его политической жизни и не оставшиеся безучастными в решении судьбы его вольности. Я только что указал одно из этих противоречий, состоявшее в несогласии политического строя Новгорода с социальным.

Раньше начало обнаруживаться другое противоречие, заключавшееся в отношениях Новгорода к князьям. Город нуждался в князе для внешней обороны и поддержания внутреннего порядка, искал его, иногда готов был силою удержать его у себя и в то же время относился к нему с крайним недоверием, старался стеснить его права, оставить ему возможно меньше места в правительственном своем обиходе, гнал его от себя, когда был им недоволен.

Эти противоречия и вызывали необыкновенный шум и движение в политической жизни города. Ни один из старинных городов Древней Руси не дал такой тревожной истории, как Новгород. С самых ранних пор видим здесь оживленную борьбу политических партий; но в разное время характер ее был неодинаков. В этом отношении внутреннюю политическую жизнь города можно разделить на два периода.

До XIV в. в Новгороде часто сменялись князья, и эти князья соперничали друг с другом, принадлежа к враждебным княжеским линиям. Под влиянием этих княжеских смен в Новгороде образовались местные политические кружки, которые стояли за разных князей и которыми руководили главы богатейших боярских фамилий города. Так первый период в истории политической жизни Новгорода был ознаменован борьбою княжеских партий. Но не князья сами по себе вызывали эту борьбу: ими прикрывались важные местные интересы, для которых враждебные друг другу князья служили только орудиями или знаменами.

Князь нужен был Новгороду не только для внешней обороны, но и для расширения и обеспечения торговых оборотов. В договорах с князьями новгородцы настойчиво требовали, чтобы они не замышляли «рубежа», не задерживали новгородских купцов в своих землях, давали им «путь чист». Во время размолвки с Новгородом суздальский князь ловил новгородских купцов, торговавших в его владениях, и тогда партия в Новгороде, к которой принадлежали задержанные купцы, поднималась, чтобы заставить вече мириться с суздальским князем.

Эти торговые связи и разделяли новгородских капиталистов – бояр и купцов – в борьбе за князей на враждебные партии. Богатые торговые дома, имевшие дела преимущественно с Сузда льским или Смоленским краем, стояли за суздальского или смоленского Мономаховича, а черниговский Ольгович нужен был, когда на киевском столе сидел князь из черниговской линии, тем новгородским капиталистам, которые вели дела преимущественно с Черниговским краем или с Киевской землей. Значит, борьба княжеских партий, наполнявшая смутами историю Новгорода до XIV в., была собственно борьбой новгородских торговых домов, соперничавших друг с другом.