Читать онлайн «Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира». Страница 13

Наиболее ранние письменные сведения об этих людях, известных под названием каго (cagots), относятся к 1000 году. Больше девятисот лет они жили маленькими общинами по всему западу Франции. Называли их по-разному: в Стране Басков – аготак (agotac), в Гаскони – гаэ (gahets) или гафе (gafets), в некоторых частях Лангедока и Анжу – капо (capots), в Бретани – какё (caqueux) или каку (cacous). Каго жили в мрачных пригородах Бордо и Тулузы, Ренна и Кемпера и на самой окраине почти каждого города и каждой деревни в юго-западной части Франции. Было также несколько отдельных общин каго по другую сторону границы, на северо-западе Наварры.

Следы каго сохранились и сегодня в названиях мест, в стершихся каменных лицах, вырезанных на дверных косяках, в виде крошечных дверей и купелей почти в шестидесяти церквях от Биаррица до западной половины перевала Пейресурд. Большинство дверей для каго расположены слева от крыльца: эти люди должны были пробираться в церковь украдкой и садиться на те скамьи, которые стояли вдоль холодной северной стены[10]. Сидеть вместе с остальными прихожанами им было запрещено. Во время причастия им подавали облатку на конце палки. Им не разрешалось ходить босыми на людях и касаться голыми руками перил моста. До XVII века они не платили налогов, потому что их деньги считались нечистыми, и освобождались от военной службы, потому что им было запрещено носить оружие.

Мужчинам-каго было разрешено только плотничать и заниматься изготовлением веревок. Следы этой навязанной специализации до сих пор можно обнаружить в городе Агетмо, который когда-то был центром нескольких общин каго. Там почти половина жителей изготавливает стулья и кресла.

Многие женщины-каго были повивальными бабками, и считалось, что им известны тайные лекарства и заклинания. Поскольку каго были умелыми плотниками, некоторые аристократы и образованные люди считали их ценными работниками и отмахивались от всех предрассудков на их счет. В 1681 году парламент Ренна объявил незаконным преследование людей на том основании, что они – каго. Но запрет мало что изменил в повседневной жизни этой части населения. В начале XVIII века в Ландах кто-то увидел, как богач-каго берет воду из источника, предназначенного для «чистых» людей. Солдат отрубил ему ладонь, и потом ее прибили гвоздями к церковной двери. В 1741 году мужчина-каго из Мумура осмелился возделывать землю; за это ему пробили ноги раскаленными железными гвоздями.

Возникали и исчезали другие предрассудки, начинались и кончались другие преследования. Церковь в Наваррё была католической, потом протестантской, потом снова стала католической, но все это время в ней была отдельная дверь для каго. Накануне Французской революции некоторые священники все еще отказывались впустить своих прихожан-каго в основную часть церкви и хоронить их вместе с остальными христианами. В городке Люрб приходский священник заставлял их брать воду из колоды, откуда поили животных, и попытался покарать своего старшего брата за женитьбу на девушке-каго. Это происходило в 1788 году, когда стало труднее обнаружить каго в городских регионах, хотя в Бресте отдельная община каго была еще в 1810 году. Преследования каго на местах продолжались в течение жизни многих поколений. В 1840-х годах историк, искавший «про́клятые народы» Франции и Испании, обнаружил примерно сто пятьдесят городов и деревень, где жили люди, которых относили к народу каго. В городе Борс в 1830 году мэракаго заставили уйти с должности. В городке Арамиц мужчинам-каго было трудно найти хороших мужей своим дочерям. В городах Доньен и Кастебон в 1847 году умерших каго хоронили на отдельном кладбище, и было еще много кладбищ для умерших в этой коммуне каго из других мест. В городе Энебон, на юге Бретани, пекарь потерял всех своих клиентов из простого народа, когда женился на «какуз» (женский род от «каку», местного названия каго). В 1964 году учитель из Сали-де-Беарн, из тех мест, где холмистые предгорья Пиренеев начинают сглаживаться, постепенно превращаясь в равнинные Ланды, обнаружил, что над некоторыми семьями до сих пор смеются из-за того, что они потомки каго.

Никто не знает и не знал, почему каго были изгнаны из общества и за что их преследовали. Свидетельства о рождении и другие официальные документы указывали, что эти люди – каго лишь потому, что их родители тоже были каго. В сравнительно недавнее время, в 1890-х годах, появились свидетельства о странных генетических отклонениях во внешности этих людей, причиной которых считали события туманного прошлого.

У каго отсутствовали ушные мочки, была специфическая форма ногтей, светло-синие или серовато-зеленые глаза, желтовато-блеклая кожа, перепонки между пальцами рук и ног, младенческий пушок вместо волос на голове у взрослых людей. На юго-западе многие считали, что предками каго были вестготы, побежденные королем Хлодвигом в VI веке, и что слово «каго» происходит от слов «готский пёс» на беарнском диалекте или на латыни; однако более вероятно, что оно находится в родстве со словом, означающим «экскременты». Группа каго, которая в XVI веке послала прошение папе Льву X, называла себя потомками еретиков-катаров, которые были истреблены в XIII веке во время Крестовых походов против альбигойцев. Но каго появились раньше, чем катары, и нет никаких данных о том, что их религия была неортодоксальной. Выдвигалась и другая похожая гипотеза: каго – первые галльские христиане (одно из их названий было «chrestiens» – «крестьен»), а когда остальное население страны тоже приняло христианство, старый языческий предрассудок сохранился. В некоторые исторические периоды и в некоторых местностях каго путали с прокаженными, хотя колонии прокаженных существовали во Франции за несколько столетий до первых известных поселений каго. И ранние указы упоминают прокаженных и каго как разные категории нежеланных людей[11].

Почти все прежние и современные гипотезы о происхождении каго недостаточно убедительны, говорили, что это римские легионеры, заболевшие проказой и посланные лечиться водами в Галлию; крестоносцы, которые вернулись во Францию больными этой же болезнью; сарацины, которые сотрудничали с Карлом Великим и бежали во Францию после его поражения в Ронсевальском ущелье. Наконец стало ясно: заключается настоящая «тайна каго» в том, что эти люди ничем не отличались от окружающего населения. Они говорили на диалекте того края, где жили, их фамилии встречались у других жителей. У них не текла кровь из пупка в Страстную пятницу, во что верили многие бретонцы. Единственной подлинной разницей между ними и другими было то, что в результате восьмисот лет преследования они стали более умелыми и изобретательными, чем те, кто жил рядом с ними, и охотнее эмигрировали в Америку. Их боялись потому, что преследуемые каго могли попытаться отомстить. Сочинители песен и поговорок о каго даже не дают себе труда найти оправдание для подобного предрассудка:

Самая многообещающая гипотеза («компостельская») о происхождении этого племени еще проходит проверку, и, возможно, она окажется правильным объяснением. Многие общины каго жили вдоль главной дороги паломников, идущих в Компостелу. Их поселения чаще встречаются там, где на юго-западе несколько дорог сливаются в одну. Красный знак в форме перепончатой лапы, который этих людей иногда заставляли носить, когда-то мог быть эмблемой гильдии плотников; эта гильдия стала могущественной в Средние века, во время строительного бума на дороге в Компостелу. Члены некоторых гильдий были верны своему братству, как родному племени. Свидетельства такой крепкой верности встречаются до конца XIX века, а необычно большая область расселения каго, в которую входят совершенно разные в культурном и географическом отношении регионы, заставляет вспомнить о транснациональных братствах странствующих подмастерьев. Полукочевое сообщество чужаков, известных своим таинственным мастерством, которые нанимали для работ местных лесных жителей, разумеется, казалось остальному населению угрозой. Что-то похожее до сих пор можно почувствовать в провинции Русильон, на малолюдных участках пути в Компостелу, в деревнях, где не интересуются окружающим миром и где знаки, запрещающие «дикий» отдых, стоят рядом со знаками, отмечающими «Путь святого Иакова». Местные жители, увидев из своих окон паломников или других чужаков, гонят их дальше, спуская с цепи собак.

Трудность проверки любой теории относительно происхождения каго состоит в том, что граница расселения каго отражает главным образом не пути передвижения этого народа, а распространение предрассудков о нем. На юго-западе зона расселения каго точно совпадает с историческими границами Гаскони, это позволяет предположить, что терпимость или нетерпимость властей к предрассудку определяла пути их расселения сильнее, чем передвижения какой-либо группы людей.